Совсем не герой

Наконец он медленно произнес:
– Да, я видел, но… Почему именно монстры? Мы встретили как плохих, так и хороших людей. Плохих вроде Корвина и хороших, например, Джейми с Томом. Плюс ты сама говорила, что Аарон на самом деле не такой негодяй, каким кажется.
– Ник… – Джоанна ощутила прилив вины.
– Это название вам дали обычные люди?
– В каком смысле?
– Твой народ обладает способностями, – прошептал Ник. – Поэтому некоторым может показаться опасным. Возможно, даже чудовищным. Но… – Он покачал головой. – Там, в переулке, Джейми боялся меня. Боялся, что его личность раскроют. – Каждое слово звучало медленнее предыдущего.
  
Так он и вправду заметил ужас молодого Лю. Перед глазами снова промелькнула картина из прежнего потока событий: как герой стоит над телами четырех только что убитых им монстров.
– Думаю, монстрами вас назвали люди, потому что боялись ваших способностей, – совсем уже сонно пробормотал Ник. – В итоге все всегда сводится к страху.
  
13
 
Когда Джоанна проснулась, двигатель все так же низко гудел, а волны плескались о борта. В иллюминаторы она увидела медленно проплывавшие мимо кирпичные строения с белыми рамами окон. Должно быть, Джейми открыл шторки и теперь яркий солнечный свет блестел на поверхности воды. Погода наладилась, и на голубом небе остались лишь обрывки облаков.
Снаружи доносился громкий смех и лай собак. Кто-то заливисто и весело свистел. Баржа явно приближалась к пристани.
Ник размеренно дышал рядом с Джоанной, по-прежнему погруженный в глубокий сон. Темноволосая голова покоилась на подушках, крупное тело наклонилось к ней. Она до сих ощущала тепло в боку. Видимо, в какой-то момент они прижались друг к другу.
До этой секунды Джоанна старалась не смотреть на Ника слишком пристально и лишь бросала короткие взгляды. Теперь же позволила глазам блуждать по его лицу и телу свободно. Он напоминал классическую статую. Например, юного Марса, бога войны. Наклон головы обнажил уязвимую часть шеи под нижней челюстью, и Джоанна на каком-то подсознательном уровне вдруг вспомнила ощущения от своих губ, прикасающихся именно в том месте, ощущения от легкого покалывания щетины. Тут же ее накрыло следующее воспоминание: как Ник проводил большим пальцем по ее губам.
Она резко села и зажмурилась. Такого никогда не было. Она никогда не целовала его таким образом, а он никогда не прикасался к ней. Это все фантазии утомленного разума. Или отголоски изначальной временнóй линии. В любом случае они служили лишним доказательством того, что нужно тщательнее следить за своими взглядами, словами, поступками и даже мыслями.
Подушки под спиной пошевелились, когда Ник изменил позу. Он сделал резкий вдох и напрягся, видимо поняв, что находится в незнакомом месте, и пару секунд напоминал тугую пружину.
– Мы на барже, – прошептала Джоанна. – В безопасности.
Она ожидала, что парень лишь насторожится сильнее. Между ними висело слово «монстры». Но, к ее удивлению, он расслабился при звуке ее голоса, опустил сведенные плечи и хрипло пробормотал:
– Джоанна.
Имя слетело с его губ протяжно и нежно, словно молитва.
Ник распахнул темные глаза. Их взгляды встретились, и она почувствовала, как подпрыгнуло сердце. Во сне он казался невозможно красивым, как классическая статуя. Бодрствующим же капитан футбольной команды и самый популярный парень школы излучал и вовсе непреодолимую харизму, которая делала его еще более притягательным. Несколько секунд Джоанна не могла отвести от него глаз.
Снаружи Том что-то выкрикнул, а Джейми ответил. Вид в иллюминаторах сместился в сторону, позволяя рассмотреть пристань, окруженную жилыми зданиями. Затем баржа причалила рядом с узкой лодкой куда меньших размеров, на борту которой, подобно «Безмятежности», красовался двуглавый пес, хотя рисунок явно нанесла рука не столь умелого художника, как Джейми.
– Где мы? – спросил Ник.
– Думаю, у родственников Тома – семьи Хатауэев, – высказала свое предположение Джоанна.
Типовая лондонская застройка из кирпича говорила, что они по-прежнему находились в черте города, но солнце стояло в небе слишком высоко, а значит, они проспали несколько часов. За такое время можно было уплыть гораздо дальше.
Джоанна поднялась на ноги, держась за деревянные стены для равновесия. Все тело затекло. Сколько бы она ни проспала, этого казалось недостаточно. Ник последовал ее примеру и тоже вскочил, разминая конечности. От его движений футболка задралась, обнажая рельефную мускулатуру. Джоанна поспешно отвела глаза.
– Кто художник? – спросил Ник, кивая на стакан с кисточками на скамье в камбузе.
– Скорее всего, Джейми, – отозвалась Джоанна, только сейчас заметив их. – Он вырос в картинной галерее отца.
– Мне нравится его работа, – прокомментировал парень, обводя взглядом стены.
Там, где они соприкасались с потолком, шел зеленый бордюр. Джоанна сочла его одноцветным, но теперь видела, что это детальное изображение речного берега, которое лентой тянулось вдоль всей баржи, начинаясь с иллюстрации пастбищ здесь, в гостиной, постепенно превращаясь в леса на камбузе и продолжаясь поляной, усыпанной цветами. Невероятно красивый рисунок!
Джоанна проследила глазами за зеленой полосой лугов и деревьев, гадая, как Джейми умудрялся жить на лодке, учитывая его страх перед водой, распространявшийся даже на дождь, – отголоски пыток в прошлой хронологической линии. С другой стороны, здесь, на покачивающейся и обустроенной по-домашнему барже, большие иллюминаторы позволяли видеть окружающий мир. Это место действительно ничуть не походило на пустую камеру без окон, где держали пленника в ином времени. Тут Джейми всегда мог почувствовать связь с природой. Даже с закрытыми глазами.
– Можно задать вопрос? – произнес Ник.
Джоанна глубоко вдохнула. Она ждала этого и порадовалась, что стояла. Услышав слово «монстры», неосторожно употребленное в его присутствии, он сделал собственные выводы, однако пребывал тогда уже полудреме. Сейчас же, с более ясным сознанием, вероятно, заново оценивал их.
Готовясь к предстоящему разговору, Джоанна вспомнила одну из картин Джейми, где он изобразил Ника перед домом с явным намерением убить всех жильцов. Аарон назвал тогда работу «Герой стучит в дверь», словно сообщал об известном в мире монстров произведении искусства.
– Знаешь… – тихо произнес Ник, – у тебя иногда на лице появляется такое выражение… – Джоанна заморгала, не понимая, к чему он клонит. – Загнанное. И вот сейчас оно снова возникло. Мне бы не хотелось быть его причиной.
– Что ты хотел спросить? – Она и не подозревала, что настолько явно показывает свои эмоции.
– Это же ты оставила тот след на окне Портелли, да? – не сводя с собеседницы испытующего взгляда, поинтересовался Ник.
Она напряглась еще сильнее, поскольку ожидала совсем другого вопроса, но призналась честно:
– Да.
Не имело смысла лгать, ведь Ник видел ее реакцию на оставленную отметину и помог ее скрыть. После легкого колебания он продолжил:
– Это ведь проявление твоего дара? Как и способности других семей?
Внезапно эта линия расспросов показалась даже опаснее, чем интерес к монстрам. Джоанна надеялась, что собеседник не слышит, как громко колотится ее сердце. Казалось, его стук заглушал даже плеск волн снаружи.
«Я применила этот дар на тебе, – подумала она. – Развоплотила так же, как поступила с окном». Слова, которые ей нельзя было произнести вслух, эхом звучали в голове.
– Да, это мои способности.
– И поэтому королевский совет охотится за тобой? – уточнил Ник. – Люди в том игровом зале обсуждали девушку с запретным даром…
  
Джоанна сглотнула. Она-то надеялась, что он пропустил мимо ушей комментарий, слишком поглощенный зрелищем нападения викингов. Но давно следовало уже понять: Ник всегда внимателен. Особенно когда кажется рассеянным.
– За тобой уже велась охота ранее, – заключил он утвердительным тоном.