Дело о настойчивом привидении (СИ)

— Кроме ощущения, что грабили свои, но своих никого не было. Понятно, — кивнул гном. — А что с этим слугой? Его алиби проверили?
— Проверили. И в поезде он ехал, и у родни был. Хотя мог и вернуться на денек, уже не на поезде, а верхами, городок недалеко. Но никак не докажешь...
— И тут ты с этой светописной карточкой.
— Ага!
Астралия усилием воли погасила улыбку и продолжила:
— Думаю, что этот слуга — немножко тень. А если еще артефактом отвода глаз где-то разжился, то его вообще никто не замечал. Есть такие штуки, мастер Вивелли мне про них целую лекцию прочел. Это не невидимость, просто никто не обращает внимания. Конечно, если, имея такой артефакт, подойти к кому-то и похлопать по плечу, то этот кто-то тебя увидит. Но если не стараться привлекать внимания...
— Знаю, такие нашим сотрудникам внешнего наблюдения дают, — кивнул гном. — Хорошие штуки, но работают через раз. Кто-то почти исчезает, а у кого-то вообще не работает.
— Мастер Вивелли говорит, что эти артефакты лишь усиливают талант тени. А если его нет...
— Понятно, — снова повторил мастер Ткарат. — И вы с вашим стариком решили, что бедолага Кроут как-то прознал, что этого лакея подозревают в ограблении хозяина и начал того шантажировать?
— И, похоже, успешно. Кстати, мы с мастером Вортком, ну, который ведет это дело, удивились, почему Кроут написал, что этот лакей — нищеброд. Вортк решил покопать поглубже. Может, у него какие-нибудь долги были, за игру, например. Или что-то в этом роде, так что украденные деньги истратил сразу. Причем со службы он не ушел, все так же работает в доме купца...
— Думаешь, ему надоело платить шантажисту, и он убил?
— Не знаю. Мастер Вортк должен его арестовать, может, признается и в убийстве. А не он — у нас еще есть шесть карточек. И каждая совпадает по времени и месту с каким-нибудь происшествием. Не всегда преступление... точнее, может, не считается преступлением...
Астралия достала один из снимков: берег моря, пляж, на песочке расположилась веселая компания. Трое загорают вокруг расстеленной прямо на земле скатерти, рядом стоят корзины и бутылки. Двое бултыхаются в воде. Точнее, один стоит на четвереньках в прибое, второй вроде бы помогает ему подняться.
— В тетради есть запись: «Третий день Срединной седьмицы, пляж у Старой Мельницы, пить надо меньше». И больше — ничего. Ни одной отметки о полученных деньгах, даже инициалов никаких нет. Значит, Кроут еще не докопался до того, что он заснял. А в Портовом участке сказали, что этот день именно у Старой Мельницы утонул некто Лют Ондорай.
— Думаешь, ему помогли утонуть?
— Думаю, что так думал Кроут. А что на самом деле...
  
Глава 20
 
На бал в императорский дворец Астралию, естественно, не пригласили. Ей пришлось удовольствоваться ехидным рассказом старого мага о «соперничестве» двух сильных некромантов за руку Ивинки Перел.
Все прошло так, как и задумывалось: юный лорд Каперли на глазах у многих десятков высокородных аристократов «отбил» девушку у чуть менее юного и не считающегося столь же перспективным в научной среде лорда Вивелли. Экспрессивные специалисты по мертвецам и нежити чуть было не устроили дуэль прямо в бальном зале, распалившись до того, что вокруг них на добрую дюжину шагов повяли все цветы.
Марчей Тиротти моментально сориентировалась и потребовала объяснений. Аб Вивелли благоразумно ретировался, лорд Каперли рассыпался в комплиментах и вообще повел себя столь благородно и обворожительно, что ему было позволено пригласить Ивинку на следующий танец. Придворные сплетницы получили пищу для разговоров на много вечеров подряд, а влюбленные целители — возможность встречаться официально, постепенно приобретая статус «жениха и невесты».
— Как хорошо, что у них все теперь будет хорошо! — радостно воскликнула Астралия, отсмеявшись после рассказа старого мага. — Любовь — великое чувство!
— А еще опасное, — нахмурился мастер Вивелли. — Она заставляет слишком пристально рассматривать предмет своего обожания. Поэтому тебе нужно быть поскромнее. Ты вообще соображаешь, что делаешь? Чем ты занимался, пока мне пришлось думать об этом бале?
 
Астралия притворно вздохнула:
— Четыре кражи, махинация с драгоценностями и супружеская измена. Дознаватели рады, но сначала по нашему убийству не было ни одной зацепки! У всех подозреваемых, как на зло, на второй день ореховой седьмицы — полное алиби. Двое воришек к осени уже сели за другие дела. Мошенник этот, который фальшивыми артефактами торговал, в начале лета удрал из Экона. Видать, наш труп его принялся шантажировать, вот он и решил убраться подальше. Живет в Туссоре, открыл лавку — все честь по чести. Мастер Клак из Нижнего города связался через дальнозувук с тамошним полицейским участком, так как раз на ореховой седьмице там был праздник, нашего дядечку сто разумных видело…
— Как ты думаешь, о чем со мной говорил капитан Талл Такас? — неожиданно сменил тему старый маг.
Астралия не всегда поспевала за мыслью своего покровителя, поэтому удивленно спросила:
— Кто?
— Начальник портового участка.
— Не знаю.
— А следовало бы… Я, конечно, понимаю, что во всем виноват мастер Ткарат, но ты-то должна своей головой думать! Потерять репутацию легко, а восстановить ее…
Астралия вопросительно взглянула на старика и сразу же отвела глаза. Впервые за много дней мастер Вивелли обратился к ней как к девушке.
— Зачем вы устроили пьянку в Портовом участке? Виданное ли дело: хоровое пение в морге?!
— Ну…
Вчерашний день выдался суматошным. Один из «клиентов» шантажиста был замешан в серии краж в Портовом квартале. Светописный снимок оказался очень кстати дознавателю, который пытался распутать дело, поэтому встретили их с мастером Ткаратом буквально с распростертыми объятьями.
Правда, изображенный на карточке полукровка был убит в конце лета в пьяной драке. Убийцу нашли быстро, а вот родственников, которые могли бы заняться похоронами, — нет. Труп несколько седьмиц пролежал в морге.
Чтобы окончательно убедиться, что на снимке — именно тот разумный, который фигурирует в деле, дознаватель из Портового, кажется, его звали Бугрон… или Баграт… Астралии с первой встречи показалась очень смешной схожесть ее наставника мастера Ткарата с его коллегой из другого участка — просто на одно лицо… и выходки одинаковые… пошел к мастеру мертвых. Точнее, пошли втроем — два дознавателя и Астралия.
— А где еще? — девушка попыталась объяснить, что на самом деле произошло. — Мастер Баграт посчитал, что один труп, который у них был, причастен к кражам, поэтому лучше всего его рассмотрела леди Милена Болони… поэтому и морг.
Старик хмыкнул, но ничего не сказал, лишь продолжал смотреть на Астралию так, что она принялась до деталей вспоминать все, что было вчера.
Эльфийка в морге с первого взгляда не понравилась. Было в ней что-то змеиное. Слишком внимательный взгляд, слишком простоватые манеры, словно она играла перед полицейскими роль «своего парня». Именно мастрисс мертвых и предложила выпить. Отказаться Астралия не смогла — Ткарат и мастер Баграт… да, наверное, все же Баграт, они же со старшим дознавателем вроде как родня… Так вот, этот мастер Баграт и мастер Ткарат, услышав про «настоечку», разулыбались и радостно потерли руки: «Умеешь ты, леди-мастрисс, уважить!»
Настойка показалась Астралии вовсе не крепкой. Пилось легко и приятно. Но после третьей рюмки девушка уже толком ничего не помнила. Разве что Баязета — помощника леди Милены. Вот он оказался настоящим красавчиком! И с завистью смотрел на Астралию. С ней мастер Ткарат обращался уже почти как с равным, как с настоящим специалистом, хоть и звал «птенчиком». Еще бы — благодаря ее догадливости раскрылось множество висяков! А Баязета хозяйка мертвецкой держала на положении мальчика на побегушках, шпыняя по делу и без дела.
Впрочем, он, кажется, хорошо изучил характер свой леди. Поэтому после третьей рюмки принес лютню и без всякой просьбы тихонечко запел «Лесную придорожную». Баязет, конечно, пел тихонечко, сдерживался, как мог, хотя голос у него был сильный. Но на его беду гномы знали слова, да и Астралия вдруг вспомнила, что где-то слышала уже эту мелодию, в голове сами по себе всплыли отдельные строчки… в общем, оказывается, пение в подвале было слышно до второго этажа, до кабинета начальника участка. И тем более — дежурному и всем посетителям, ожидавшим, когда у них примут заявления.