Сломанная печать (СИ)

Марису точно окатило ледяной водой. Никто и никогда не смотрел на неё с таким презрением и ненавистью. Она не помнила, но точно знала, впервые почувствовала себя никчёмной вещью, оказавшейся на чужом пути. Не помня себя от обиды, Мариса подскочила и вцепилась в женщину, спрятав лицо на её груди. Только там стало спокойно и безопасно. 
— Мамочка… — слова сами собой сорвались с её губ. 
— Медуза! — топнув ногой Винс выбежал из комнаты. 
— Не бойся, маленькая, — нежные руки гладили по волосам. — Винс немного горяч, как все стихийные маги. Он ещё плохо умеет управляться с собой, но мой сын не обидит тебя. Веришь мне? 
— Верю… — прошептала девочка 
… 
Взрослая Мариса резко подняла голову, ударила кулачком по подушке. Заснуть никак не получалось. От ненужных мыслей она хорошо научилась избавляться. Вот и теперь все силы направила на повторение уроков старого мага из трущоб, сдерживая амарантовый огонь, вспыхнувший в солнечном сплетении. Крэнк не любил рассказывать, как оказался в ночлежке, но об основных событиях Мариса догадалась сама. 
Никто не знал, сколько в королевстве осталось креаторов или магов иллюзий, как их обычно называли. Возможно, Крэнк был последним. Всех адептов уничтожили сто лет назад после массовых арестов в столице и провинциях. Один раз Крэнк упомянул о резне в Зале Иллюзий, но в подробности вдаваться не стал, а Мариса была слишком занята собственными переживаниями. Не менее ста лет служба безопасности королевства следит за соблюдением закона о магических практиках, запрете Ковенанта иллюзий и сохранении печати. 
— Зачем, отец? Зачем… — вслух произнесла Мариса, стерев одну единственную слезу со щеки. 
Крэнка не арестовали. Каким-то образом, будучи самым младшим учеником, он убежал и доживал свой век среди гулящих девок и нищих. Маги, давшие клятву Ковенанту иллюзий, жили долго. Мариса ни разу не проговорилась старику, кем был её отец, и что толкователь Талес сломал магическую печать. Она не понимала, что это означает, но слышала разговоры в доме Юингов на острове. Правда тогда девочка Мариса не знала, что они касаются и её. 
Обругав себя за слабость, она устроилась удобнее и всё-таки заснула. А с утра сразу же попала в круговорот приятной суеты, когда просто не успевала думать о всяких глупостях. Виктор ушёл после завтрака, наказав Грете заняться гардеробом юной госпожи и её внешним видом. 
— Вернётесь, не узнаете нашу птичку, — заверила его служанка. 
Магистр Дэй рассмеялся: 
— Хотелось бы, чтобы в дом вернулась та же милая девочка, а не чужая. 
В лавке от Марисы требовалось лишь примерять платья, да шустро крутиться, показываясь со всех сторон. Она отчаянно смущалась взглядов торговцев, расхваливающих «госпожу» и свой товар. Несмотря на все уговоры, были куплены скромные и неброские платья, в которых не стыдно показаться в Академии. 
Напоследок служанка отвела девушку к дамскому кауферу, где Марису аккуратно подстригли и уложили волосы. Возникшее в первые минуты знакомства, напряжение между гостьей лекаря и Гретой рассеялось. Та оказалась разговорчивой дамой, довольно острой на язык. Служанка постоянно отпускала едкие и точные замечания относительно лавочников, веселя спутницу. Новая жизнь для Марисы начиналась не так уж и плохо. Она почти перестала бояться будущего. 
  
7.
 
На следующий день Виктор нанял экипаж и повёз Марису в Академию. Всю дорогу он с улыбкой смотрел на «племянницу» и радовался, что ему почти удалось сдержать слово. Мариса похорошела, хотя и оставалась немного бледной, что было скорее от волнения. Через неделю-другую излишняя худоба так же исчезнет. Магистр оценивал изменения, как и положено лекарю, который следит за здоровьем пациента. И самое главное, дочь Регины получит должное магическое образование. Виктор уже видел Марису своей помощницей в лекарском деле, но всё же спросил: 
— Какое из направлений ты хотела бы выбрать в Ковенанте Чувств? 
— Разве у меня есть выбор? — Она удивлённо повернулась к мужчине, оторвавшись от созерцания города за окном экипажа. 
 
— В твоей семье было немало менталов и лекарей, милая. Первое тебе недоступно, но выбрать между искусством и целительством эмпат может. 
— Смогу ли я практиковать? — Вспомнив о сломе в даре, она опустила голову. 
— Не расстраивайся заранее, — маг осторожно обнял девушку за плечи, привлёк к себе. — Всё получится, моя девочка. И помни, что я всегда на твоей стороне. 
Несмело Мариса положила голову ему на грудь. Так непривычно и странно обрести кого-то близкого и понимающего после стольких лет пустоты. Иногда она ужасалась собственной доверчивости и тому, что согласилась пойти с чужим человеком в неизвестность. 
— Страшно, — призналась она. — Совсем чуть-чуть, но я готова, — Мариса решительно выпрямилась. — Целительство. Я выбираю целительство! 
+++ 
Чтобы попасть к главному зданию Академии, они миновали широкую каменную арку, украшенную королевскими символами и резьбой, соединившей в себе знаки трёх Ковенантов. В некоторых местах серая шершавая поверхность потёрлась от времени, скрыв часть надписей и девизов. Изящно выписанные знаки чуть светились, когда через арку проходил представитель того или иного Ковенанта. Особенно красиво это смотрелось, если на территорию Академии пыталась попасть небольшая компания студентов с разных направлений обучения. К магической арке все давно привыкли, и только Мариса не опустила головы, проходя через неё. 
Тёплые солнечные цвета магии Виктора Дэя выделили символы эмпатов. Других оттенков и быть не могло, если два лекаря шли вместе. Мариса вжала голову в плечи, заметив среди потёртостей и сколов древнего камня амарантовые контуры невидимых теперь значков. Мысленно она сделала узелок на будущее — пробегать через арку как можно быстрее. Ей придётся быть очень внимательной. Академия наполнена артефактами, способными раскрыть тайну. Мариса решила: когда доберётся до библиотеки, в первую очередь найдёт способ прикрываться от таких проверок природным даром эмпатии. Маг из трущоб говорил ей, что креаторы способны спрятать вторую суть. Ведь все они изначально менталы, эмпаты или сензитивы, начавшие практиковать иллюзии. И только Мариса, на свою беду, получила амарантовый огонь, не прилагая никаких усилий. 
Миновав арку, Мариса остановилась. Виктор Дэй не торопил, позволив рассмотреть каждую деталь при входе, площадь перед центральным корпусом и два видимых с этой точки крыла здания. Запрокинув голову, Мариса долго смотрела на возвышавшуюся над Академией иллюзорную башню. Вблизи она выглядела не менее впечатляюще, чем со стороны моря. Амарантово-лиловые и сиреневые переливы внутри полупрозрачного контура завораживали, отзывались в Марисе силой. При этом каждая самая мелкая часть архитектуры осталась на своём месте. Башня Иллюзий была самая настоящая, но исказилась после разлома печати, потеряв привычные свойства. 
— Кто-нибудь поднимался наверх? — широко распахнув янтарные глаза, прошептала Мариса. 
— Лестница находится в Зале Иллюзий. После… — магистр не договорил, вспомнив о Фросте Талесе, кашлянул, скрывая неловкость. — Десять лет назад вход в зал полностью замуровали. Ты увидишь, когда первокурсников соберут перед началом занятий. 
— Не сейчас? 
— Чтобы попасть к ректору, нам не нужно идти через центральную залу. 
Мариса плохо запомнила, какими коридорами и галереями они шли. Она надеялась, что ей никогда не придётся одной искать кабинет ректора Академии. Перед нужной дверью с табличкой, где золотом вывели имя и регалии владельца, вернулся страх. Всегда опасаясь чужих, особенно магов и аристократов, Мариса приготовилась к самому худшему. Затея с обучением показалась ей ошибкой. 
«Интересно, что делают с теми, кого забирает служба безопасности? Крэнк говорил, что никто не вернулся из заключения», — подумалось девушке. 
Магистр ободряюще коснулся её плеча. Нет, сбежать он не позволит. Мариса кивнула, показывая, что готова. Она потратила три года, скрываясь от всего мира. Пришло время бороться за себя.