Сломанная печать (СИ)
— Пытаюсь доверять. Северин не способен обидеть меня. Много раз он имел возможность навредить или предать, но ни разу не дал повода сомневаться.
— Он близок к Делвину, а Совет строго следит за исполнением закона. Если кто-то узнает об отце… Они замучают тебя допросами.
— Не могу раскрывать чужие тайны, дядя, но мне нечего опасаться. Посмотрите, что в коробке, — спеша завершить сложный разговор, Мариса напомнила о таинственном подарке, так и лежавшем на столе рядом с магом.
Проведя рукой над коробочкой, он немного помедлил.
— Тебя что-то испугало?
— Горячее, как… Стихии. Огонь, — она не хотела упоминать сензитивов, но подумала о Лирое.
Магистр был прав — лгать близким невероятно трудно.
— Любовь так же горяча, — улыбнулся Виктор. — Тот, кто запаковывал подарок, испытывал сильные чувства. Не скажу добрые или злые, но весьма жаркие.
Магистр Дэй дёрнул за ленту и снял крышку.
— Хм… Она пустая, — брови Виктора удивлённо приподнялись.
Мариса потянулась через стол, чтобы заглянуть внутрь. В следующий миг комнату наполнило неприятное и назойливое жужжание. Магистр успел отбросить коробку в сторону, но маленькое облако зависло у его лица оранжевым маревом.
— Беги из комнаты, — сквозь зубы он тяжело протолкнул слова, отслеживая рой, наливающийся настоящим огнём.
Мариса и не думала трусливо прятаться. Сердце колотилось о рёбра, но голова осталась удивительно ясной. Она увидела, что магистр не может сам создать защитных заклинаний. На его попытки пошевелить хотя бы кончиками пальцев злобно гудящее облако грозно придвигалось ближе. Вот уже на побледневшем лице эмпата появились оранжевые отсветы, а в зрачках отразились огоньки.
Присмотревшись, она заметила, что рой состоит из маленьких пчёл с раскалённым брюшком и язычками пламени вместо крыльев. Капли горячей влаги собирались на тельце каждой пчелы в шарик. Падая вниз, он прожигал скатерть, обугливая края получившейся дырочки. Магистр кусал губы — несколько капель попали ему на одежду и добрались до кожи.
Времени оставалось немного. Одним плавным движением Мариса наложила защиту на Виктора. Золотистая вязь мгновенно впиталась в тело — это должно было ослабить вред от ран и боль. Второй взмах ладони — и Мариса не задумываясь направила амарантовую силу на вредных насекомых, соединив с удерживающим заклинанием целителей. В запасе у эмпатов мало возможностей для нанесения вреда. Вот и сейчас Мариса использовала оковы, чтобы отсрочить атаку роя. Торопясь, она немного ошиблась. Три или четыре горящих точки ринулись к цели, когда остальные замерли на месте.
— Нет! — отчаянно воскликнула Мариса, выбрасывая вперёд руку со сложенными для чар пальцами.
Повторный удар чистой силы креаторов ударил по облаку и подвижным огням, уже скользнувшим по лицу магистра Дэя. Жужжание оборвалось, а сухие тельца опали на скатерть и пол черными хлопьями. Пеплом они оставались недолго. Вскоре потеряли цвет до прозрачно-розовых иллюзорных катышков.
— Сейчас! Не касайтесь лица!
Вооружившись салфетками и водой из графина, Мариса кинулась обрабатывать ожоги.
— Глупое положение для старика-эмпата.
Виктор посмеивался, сдерживая болезненные спазмы, когда Мариса притрагивалась к коже вокруг вздувшихся пятнышек. Один прорвался, обнажая плоть. На раны следовало нанести специальную мазь, которая нашлась в доме лекаря. Пришлось позвать Грету. На удивление та не стала охать и паниковать, а следуя наставлениям магистра, очень быстро принесла баночку со снадобьем. Мариса завершила дело, наложив печати от боли и воспаления.
— Я бы и сам справился, но неплохая практика для юной целительницы, — присутствие духа не покидало Виктора.
Маг через силу улыбался. Беспокоился он не о себе, а о воспитаннице. Происшествие показало несколько больше, чем хотелось бы Марисе.
— Интересное объяснение в любви, — сказал он, когда всё закончилось.
— Скорее в ненависти, — злость на Лироя переполняла Марису.
Никаких сомнений, что Фолэнт нашёл новый способ досаждать ей. Ударил подло, задев и того, кого она любила. Она не знала как, но Фолэнт должен быть наказан.
— Ты успела схлестнуться с каким-то стихийником?
Внимательный взгляд Виктора заставил Марису ёрзать на стуле.
— Глупость. У некоторых студентов отвратительное чувство юмора.
— Убийственная шутка. Тебе нужна помощь? И, девочка… — маг потёр переносицу, собираясь с мыслями. — Никогда не показывай при посторонних магию иллюзий. Не знаю уж, кто обучил тебя, но это опасно.
— Вы же меня не сдадите? — слабая улыбка коснулась губ Марисы.
— За кого ты меня принимаешь?! — он возмутился, обиженно скривив рот.
Любая эмоция давалась Виктору с трудом, вызывая волну саднящей боли.
— Простите. Всё так смешалось. Магический взрыв на море оставил свой след. Приходится с этим жить. Один хороший маг научил меня управляться с силой креаторов. Никто не узнает.
— Северин Брум? — от проницательности эмпата невозможно скрыться. — Твой кавалер говорил о свадьбе? Или для него отношения с тобой — маленькое приключение? Будь осторожна, дочка.
— Ну, какая свадьба, дядя! — Мариса рассмеялась нарочито громко. — Вначале я закончу Академию. Рин терпелив.
— Ладно, — Виктор вздохнул. — От союза с менталом есть польза — они не склонны терять голову и умеют себя контролировать.
— О, Северин мастер самоконтроля! — заверила мага Мариса.
Они замолчали. После происшествия с огненными пчёлами разговор потерял живость и непринуждённость. Никакие объяснения не уняли беспокойство лекаря, а правду Мариса старательно завуалировала среди шутливых отговорок.
Гостья готовилась уходить, когда магистр Дэй встрепенулся.
— Я же хотел рассказать, что собираюсь жениться. Магистерс Астрид согласилась выйти за меня замуж, — румянец окрасил светлое лицо Виктора.
— Ка-а-к!? И вы молчали! — Мариса подпрыгнула на месте от неожиданности. — Но… у неё же муж?!
— Несколько лет назад он умер. Совместная работа, интересы, принципы — у нас много общего. Наверное, стоит попробовать стать немного счастливее.
— Я так рада за вас обоих!
Она тепло обняла магистра Дэя, думая, что Виктор и куратор Астрид действительно заслужили счастье.
45.
Стажёр Северин Брум с восемнадцати лет жил в общежитии Академии. Первое время как все студенты в комнате на двоих, а затем отдельно, пользуясь положением племянника верховного толкователя. Впрочем, он исправно оплачивал проживание в ректорскую кассу, и никто не пытался выселить выпускника. Кроме того, он продолжал частное обучение у лучших магистров Академии, занимался магическими исследованиями и помогал с практикумами.
По наследству Рину достался большой дом родителей в самом богатом квартале столицы, но там он бывал редко. Дядюшка Делвин предлагал к услугам молодого ментала любое жилище из родового имущества. Северин неизменно отказывался. В общежитии ему было удобно и спокойно. К себе он предпочитал не приглашать гостей. Даже Арвел, считавшийся приятелем Северина Брума, не часто допускался в «обитель отшельника», как между собой говорили студенты.
Прошёл день после обеда у магистра. Мариса брела по коридору жилого корпуса, разыскивая комнату Рина. Они договорились попробовать возобновить тренировки. Северин заверил, что их никто не побеспокоит, а защиты, которые он лично поставил на дверь и стены, скроют запретную магию от посторонних. Ничего другого Мариса не опасалась. Они так редко виделись с магом, что она успела затосковать по нежным взглядам и рукам, где чувствовала себя в безопасности. Со всей очевидностью она поняла, что не готова расстаться с Рином. Он оставался её, пока неизвестная «невеста» не заявила о своих правах.
Большинство студентов завершили занятия, поэтому в коридорах она то и дело встречала пёструю толпу юных магов. Чтобы не привлекать внимания, Мариса использовала чары скрытности. Они помогали отвести взгляды прохожих. Первокурсница, заходящая в комнату стажёра, точно вызовет кривотолки.