Сломанная печать (СИ)

Шутливый тон девицы раздражал не меньше манеры наседать, не обращая внимания на желания жертвы её темперамента. 
«Вот прилипла!» — мысленно Мариса пожалела ментала. 
— Нет, — наконец отложив работу, он поднялся, неторопливо убрал свитки, только скользнул взглядом по девице. — Признаюсь откровенно, я скучал и чуть не заснул. 
Всё это было сказано с таким непередаваемым ледяным спокойствием, что Мариса восхитилась, а потом закрылась книгой, чтобы скрыть душивший её смех. Рыжую девицу Юинг перекосило. 
— Рыба ты холодная, Рин! — выкрикнув обидную фразу, она метнулась к выходу. 
Библиотекарь за конторкой сделала вид, что ничего не происходит, с улыбкой уткнувшись в свои записи. Мариса выпрямилась, силясь сохранить серьёзность, когда взгляд ментала коснулся и её. Показалось, что впервые в нём промелькнуло что-то человеческое, напоминающее смущение или сожаление, что разговор случился при свидетелях. 
«Не так уж ты бесчувственен и неприступен», — радостная мысль подтолкнула её к действиям, и Мариса ринулась в бой. 
Сложив книги аккуратной стопкой на столе, она подошла к рабочему месту господина Брума. Пока Мариса приближалась, он продолжал смотреть на неё. Серые глаза напоминали о холодном и глубоком море. Амарантовая сила в солнечном сплетении толкнулась, наполняя тело, смешиваясь с природным даром. Нечто похожее произошло с Марисой и на занятии, когда стажёр впервые коснулся её руки. Она захотела развернуться и сбежать, но было поздно. 
— Мне необходима помощь, — просто сказала Мариса, поняв, что не продумала разговор и растерялась. 
Что же, она попытается импровизировать, но уверенность в успехе улетучилась. Мариса испугалась, что выдаст себя, вытягивая из ментала сведения о хранилище и магических печатях. И стажёр видел проявление магии иллюзий при работе с кубом. Получалось, что Мариса сама делает опасный шаг к раскрытию тайны, чтобы скорее найти нужные книги и запереть амарантовую силу, способную предать её. 
Она мысленно попросила господина Брума проявить чёрствость и отказать. Тогда она сможет с лёгкой душой развернуться и уйти. Как сквозь туман, Мариса услышала ответ. 
— К вашим услугам, — Северин кивнул, показывая внимание к ней. 
И тут Марису будто подменили. Сделав круглые от изумления глаза, она доверительно потянулась к господину Бруму, будто к старому знакомому. 
— Вы здесь всё знаете, — голос почему-то сделался кукольно-писклявым, почти детским. — Правда, что в библиотеке есть эти… ну… — сделав испуганное лицо, Мариса покосилась на библиотекаря, которая занималась другим студентом, — запретные книги? Это так интересно! Так невероятно! — капелька восторга, придала словам непосредственности и наивности. 
Мариса внутренне застыла, а для ментала продолжила неумелую игру. Зачем она изображает невесть что? Самой стало неприятно и тошно. Похоже, что Северин подумал то же самое, потому что чуть отступил от неё назад. Застигнутый врасплох он изменился в лице, показав удивление и нарастающее презрение к глупой девице. 
Она же, как будто не заметив манёвра, прильнула ближе, почти касаясь его. Зашептала горячо, быстро перебирая словами, посыпавшимися горохом: 
— Расскажите мне. Они там? За дверью? — Мариса усердно хлопала ресницами, открывала в изумлении рот и старательно изображала недалёкую первокурсницу. — Какие книги? О чём они? А вы их читали? 
Северин растерянно молчал, застигнутый врасплох странным поведением студентки. Он стоял так близко, что Мариса слышала его неровное дыхание. Она не сдавалась. Заигравшись, стремясь убедить, невольно положила ладонь ему на грудь. Мариса и не заметила, как прильнула к молодому менталу. Она горела лишь одной идеей. 
— И магические печати сложные. Это чтобы никто не украл книги? Никогда бы не сплела! Дар у меня совсем слабенький. А вы наверняка умеете. Вы же такой умный и… сильный… 
Не верилось, но уголки губ ледяного принца дрогнули, являя миру подобие улыбки. 
«Поддался», — с горечью подумала Мариса. 
Тут же она ощутила, как тёплая рука Брума коснулась локтя. Стало жарко. Взгляд прояснился, когда в нём мелькнуло понимание и ирония, которые Северин немедленно скрыл за обычной холодностью. 
 
Поток слов, готовых сорваться с языка Марисы, застыл. Остро, всем существом она ощутила звенящую ниточку, натянутую между ней и менталом. Это было нечто, напоминающее немой зов, которому хотелось довериться. На мгновенье отступили даже паника и сомнения. Лицо Северина с немного резкими, но правильными чертами оказалось совсем близко от её лица. Не желая того, она вздохнула и облизнула губы, пересохшие от волнения. 
Ментал наклонился к самому уху девушки и прошептал: 
— Вероятно вы устали, студентка Дэй? Трудно притворяться, что ты глупее, чем есть. Правда? 
Натянутая струна между ними рассыпалась, как старые чары. Пришла неловкость от прикосновения к малознакомому мужчине, а его рука, сжавшая локоть, будто обожгла до боли в груди и мерзкого привкуса во рту. Чувствуя, что краснеет, Мариса яростно вырвалась, хотя удерживать её Северин и не собирался. Она отшатнулась. Тело била крупная дрожь. С трудом поборов порыв вцепиться в лицо чужаку, отбиваться пока хватит сил, она протолкнула слова сквозь зубы. 
— Не прикасайтесь ко мне! Никогда! — боль выплеснулась из Марисы с неожиданной резкостью, окрасив пальцы амарантовым сиянием. 
Она побежала к выходу, забыв о вещах, но успела услышать за спиной мягкий голос библиотекаря: 
— Ты сегодня такой популярный, Рин. 
  
23.
 
В огромном дворе Академии Мариса затерялась в уголке, где был разбит небольшой сад. Ни одного студента или служащего не было видно поблизости. Упала на скамейку, некоторое время слыша только своё сердце. Осенний ветер остудил пылающую кожу. 
— Какая же ты дура, Мариса! — простонала она, закрыв лицо руками. 
Конец разговора с Северином еле прорисовывался из тумана беспамятства, словно сознание стыдилось случившегося или вовсе не Мариса присутствовала в зале библиотеки. Она чувствовала, что натворила что-то неправильное, сорвалась, но это было сильнее неё. Проклятое прошлое никак не желало отпускать. Губы задрожали, когда она потёрла локоть, как будто мужская рука продолжала грубо сдавливать тело, навсегда оставив следы и на душе. 
— Гадость! — её передёрнуло. 
Несколько минут она глубоко дышала, успокаиваясь, вспомнила о вещах, оставшихся лежать на столе в библиотеке. Возвращаться за ними сейчас она точно не станет. Да как теперь показаться на глаза господину Бруму! Как же хорошо, что смогла сдержать чужеродную силу, но стажёр мог заметить свечение. Последнюю неделю она практиковала несколько лекарских заклинаний, сочетая их с частичками магии креаторов. Это успокаивало взрывной и опасный дар. Второй раз она раскрылась перед Северином. Происшествие поколебало неполноценный дар эмпата внутри неё, пробуя пробить защиту бесчувствия. Мариса не представляла, как управиться с разрозненными, противоречивыми эмоциями. 
— Он совсем не виноват, — пробормотала Мариса склонив голову и рисуя на дорожке узоры носком сапожка. — Не стоило тебе лезть. Сама бы справилась с дверью. Дурочка и истеричка, — резким ударом выбила плотный комок земли. — И пусть! 
Она попыталась убедить себя, что ей нет никакого дела до мнения высокомерного ментала. Но мысль, что Северин вообразит невесть что о странной первокурснице, почему-то засела острой иглой в сердце. Как следует обругав себя, Мариса медленно побрела в общежитие, надеясь, что подружки нет в комнате, и она спокойно отдохнёт. Но стоило переступить порог, как Келена выпрыгнула перед ней, будто демон из зачарованного омута, упёрла кулачки в бока и метнула грозный взгляд. 
— Я все знаю! — соседка выразительно сверлила Марису синими глазами. 
— Э-э… — ошарашенная та не нашлась, что ответить, слишком много всего случилось за несколько часов. 
Немного пухлые, красивые губки Келены медленно растянулись в весёлой улыбке, взгляд заискрился озорством. Удерживать долго драматичную паузу она не смогла.