Смертник из рода Валевских. Книга 9 (СИ)

— Оставайся. Даже если меня не будет днём, буду телепортироваться в Кострищ по вечерам. Теперь такая возможность у меня появилась.
— Будешь телепортироваться ко мне? — уточнила Наира.
— К тебе. Только к тебе.
Хотелось сказать, что Алия сейчас занята и будет занята ближайшие полгода — до рождения и сразу после него, но я догадался промолчать, чтобы не усугублять ситуацию. Вначале нужно разобраться с Кариной Фарди и сделать Первого второй силой, потом уже думать, что делать с Наирой и Алией. Но спать одному мне совершенно не хочется. Тем более, когда у меня такая ослепительная жена.
— Спасибо, — одними губами ответила Наира, покраснела, став ещё более желанной и неожиданно спросила: — Макс, ты достаточно близок с Кималем Саренто. Скажи, он, случайно, не говорил, что планирует делать с моей сестрой?
— Аделиной? — удивился я. — А что с ней не так?
— Насколько мне стало известно, их брак был таким же политическим, как наш. Граф Саренто пошёл на встречу желаниям мастера Эльора и взял Аделину в жёны. Какое-то время они довольно тесно сотрудничали, Аделина выполняла некоторые особые поручения графа, даже начала считать себя если не женой, то ученицей великого манипулятора, но после того, как мастер Эльор стал наставником Карины Фарди, отношения между графом Саренто и моей сестрой сошли на нет. Она поселилась дома, он путешествует с тобой и даже не думает о том, чтобы связаться со своей женой. Моя сестра сильный человек, она всё понимает, но ей тоже хотелось бы определённостей. Ты не знаешь, брак между ней и Кималем Саренто ещё в силе? Или его можно разрывать из-за изменившейся обстановки? Граф Саренто ничего на эту тему не говорил? Не думаю, что он сейчас станет исполнять обещания, выданные мастеру Эльору.
— Ни малейшего понятия, — честно ответил я. — Мы никогда эту тему не поднимали. Как и он никогда не интересовался, что я буду делать с тобой.
— А что ты планируешь делать со мной?
— Холить, лелеять и любить, — ответил я и, неожиданно для самого себя понял, что в моих словах было не так и мало правды. Мне действительно хотелось оставить Наиру, даже несмотря на её происхождение. Тёмная, светлая — какая разница, если она мне нравится?
— Но всё же мне хотелось бы помочь сестре. Она не показывает, но её текущая неопределённость тяготит.
— С чего вдруг? Мой ученик недостаточно для неё хорош? Пусть не сейчас, так через пару месяцев он обязательно о ней вспомнит.
— Макс, прошло достаточно времени, чтобы он о ней вспомнил. Но, как я уже сказала, как только исчезло давление со стороны мастера Эльора, исчезла необходимость в моей сестре. К тому же…
— Только не говори, что у неё есть кто-то другой! — я едва не воскликнул от удивления. Неужели мой ученик обзавёлся дополнительными аксессуарами на голове? Представить Кималя Саренто в роли рогоносца у меня не получалось. Всё же мужчина был достаточно видный, интересный и нужно основательно постараться, чтобы выкинуть его из головы.
— Аделина верна графу Саренто, если ты об этом, — быстро заверила меня Наира, но вновь густо покраснела. — Но… Не говори никому, пожалуйста, об этом. Я сама случайно узнала. Аделина мне не говорила. Помнишь момент, когда я использовала её духи, чтобы тебе понравится? Тогда, забравшись в её комнату, я нашла несколько интересных писем. Никогда не думала, что сестре может кто-то писать. Она всегда казалась такой отстранённой от любых отношений, что порой складывалось ощущение, что Джерард Мойзес из клана Гурфанов выжег не только клеймо на её лице, но и все чувства. Поэтому было просто удивительно увидеть столь бережно хранимые письма. Что касается их содержимого… Макс, ты знаешь человека по имени Алехандро Горбунов?
— Барон из Западного региона, — на автомате ответил я. — Собственно, я тогда с Аделиной и познакомился. Она осталась с ним, так как он был ранен и… Да ладно! Только не говори, что он ей писал? Он же тёмных ненавидит всей душой, особенно после того, как его отец оказался ищейкой какого-то тёмного клана.
— Я видела письма только от него, но, судя по тому, что там было написано, сестра писала ему тоже. Причём не самые разрешённые вещи писала. Чем-то этот Алехандро запал ей в душу, но потом появился Кималь Саренто, и она спрятала свои чувства глубоко и надёжно. Но сейчас, когда стало понятно, что граф Саренто ничего не испытывает к моей сестре и необходимость в их браке отпала, возникает резонный вопрос — что он планирует делать с их отношениями?
 
— Не обещаю, но постараюсь этот момент уточнить. Правда, у меня нет ни малейшего представления, с чего с ним этот разговор начать. Зная моего ученика, либо он отшутится, либо даже отвечать не станет. Здесь нужно выгадать правильный момент.
— Только не подумай — я не настаиваю. Просто за сестру волнуюсь. Но всё равно спасибо, что выслушал, — Наира прижалась ко мне и остаток экскурсии мы прошли под чарующий голос Элеоноры, рассказывающий гостям Кострища, что и где будет находиться. Несколько раз раздавался хриплый голос генерала Хабенского. Старик интересовался, каким образом обеспечена защита города, но мудрая управляющая внимательно следила за языком и не поддавалась на провокации. Она даже отшучиваться умудрялась, заставляя генерала краснеть от злости.
После прогулки состоялся торжественный обед, на котором гости нехотя, но всё же хватили Кострищ за красоту и эргономику. Всё было устроено так, как и должно быть у любого нормального города. Начиная от зданий, заканчивая канализацией и системой освещения. Вновь поднялся вопрос про защиту и вновь Элеонора витиевато ушла от ответа, умудрившись при этом никого не обидеть. Меня никто не спрашивал — видимо, выражение лица было не то.
— Господа, всё готово, — церемониймейстер появился в зале к завершению обеда. — Мы подготовили копий протокола, прошу всех ознакомиться, внести свои правки и, после их согласования, приступим к подписанию.
Поразительно, но правок было немного и все они касались распределения обязанностей между императрицами и главными советниками. Ни граф Шубной, ни граф Вяземский не собирались отказываться даже от толики власти. По сути, в Заракской империи будет не два центра принятия решений, а сразу четыре. И всем им предстоит каким-то образом договариваться между собой. В то, что с принцессами всё же придётся договариваться, а не прогибать их под свою волю, я уже не сомневался. Гарантом их неприкосновенности выступил даже не отец Ург — лично Инквизитор. Силе Хаоса, видимо, окончательно надоело моё присутствие в Кострище. Вместо того, чтобы со всех ног бежать в сторону Калиманской империи, я занимаюсь такими мелочами. Вот Инквизитор и решил принять участие, чтобы как можно скорей отправить меня в путь. Осквернённая кровь сама себя не получит.
— Свадьба принцесс состоится через две недели, — старый церемониймейстер бережно положил подписанное соглашение о намереньях в папку. — Это будет закрытое мероприятие, без приглашения знати или представителей других империй. Всё это время его императорское величество проведёт в Кострище, находясь на официальном отдыхе. Приказ об этом будет выпущен сегодня задним числом. Управление империей на время отпуска монарха будет осуществляться согласно протоколу. Отречение от престола состоится сразу после свадьбы. Место проведения всех мероприятий — дворец в Турбе. Сегодня же займёмся подготовкой. У кого-нибудь есть замечания?
Замечаний не было. Вскоре протяжный звук горнов проинформировал о том, что армия генерала Хабенского отходит от стен города. Битву за Кострищ мне всё же удалось выиграть. Ближайшие несколько лет верхушке Заракской империи будет совершенно не до нас. Пусть грызутся в своей столице, нам и здесь неплохо. Осталось дело за малым — выиграть битву за планету. С этим, как мне кажется, будет сложнее. Ибо до Волны в Калиманской империи осталось всего семь дней.
  
Глава 15
 
— Получается, твой план прост, как пробка — пробежать две тысячи километров за неделю и сразу встретить грудью Волну, верно? — Кималь Саренто смотрел на меня, как на ребёнка. Неприятное ощущение, но выхода я не видел. Открыть телепорт в место, где ещё не побывала моя нога, у меня возможности не было. Использовать верховых животных не вариант — они сдохнут гораздо раньше, чем я достигну цели. Вывод прост — мне нужно пробежаться. Ибо никто кроме меня этот забег не выдержит. Тем не менее что-то в голосе ученика меня зацепило. Я недовольно пробурчал: