Снежинка для демона (СИ)

Как-то она подошла ко мне и предложила для начала просто позвонить Нине. Честно сказать, об этой девушке я и не вспоминала. Времени не было, а тут такое странное предложение. Но к словам оракула все учебники рекомендуют прислушиваться, даже если этому оракулу всего четыре и он еще долго будет играть в кукол.
Пришлось звонить ее отцу, узнавать номер. Заверять, что никаких претензий к его дочери я не держу и просто хочу пообщаться с девушкой. Лишь после этого Мальцев соизволил продиктовать мне этот набор цифр. Девушка моему звонку явно обрадовалась и согласилась приехать немедленно. Ходить я уже могла, но пользоваться магией мне не придется еще неделю, так что в Университет я пока не ходила. Сидела дома и перебирала свои деловые бумаги.
Когда Нина приехала, я как раз сверяла отчеты за последние три месяца и подсчитывала прибыль. Скрипела зубами от очередного увеличения налогов и была не в духе. Дочь крутилась рядом, раскладывая своих кукол по кроваткам и напевала им колыбельные. Она же первая и побежала в холл, когда там раздались голоса. Поняв, что охрана проводила девушку прямо в дом, поднялась и я.
Звонкий голос дочери звенел от восторга. Когда я вышла из гостиной, то увидела, что Нина, присев на корточки, внимательно слушает девочку, а та взахлеб ей что-то рассказывает. Андрей, один из охранников терпеливо дожидался меня и поблагодарив его, я отпустила охранника обратно на пост.
С трудом оторвав дочь от гостьи, дала ей раздеться и позвала на кухню пить чай. Сегодня Владлен Юрьевич приготовил обалденно вкусное тирамису и мне казалось, что наша гостья должна его оценить.
Лилия проявила неожиданный такт и убежала играть дальше со своими куклами, а мы усевшись за стол, замерли, не зная о чем говорить. У меня никогда не было особо доверительных отношений ни с кем, кроме родных. У таких как мы, друзья появляются в большинстве своем только уже в Университете, но и там я не стремилась обрастать связями и знакомствами, предпочитая существовать в своем собственном мире. У Нины, если судить по ее поведению в столовой, тоже имеются проблемы с адаптацией. Вообще стыдно признавать, но мы в какой-то степени моральные инвалиды. И вот сейчас, сидя на кухне с чашками обжигающе горячего чая, я остро ощущала как неловкая тишина подобно плотному туману сгущается над нами.
Первой как ни странно разговор все же начала Нина, честь ей и хвала за это!
— Вика, вы меня простите за тот разговор, ну там в столовой, — понизила она голос, почему-то обернувшись по сторонам, словно кто-то мог нас дома услышать.
Неожиданно я почувствовала, что улыбаюсь. Вот сейчас наклонившись ко мне с самым таинственным выражением лица, она мне чем-то напомнила дочь. Нет не внешне, скорее своей детской непосредственностью, любопытством и чем-то еще, что просто не поддается описанию словами.
— За какой именно разговор ты извиняешься? — откинулась я на спинку удобного стула и сделала глоток.
— За первый, — покраснев как маков цвет буркнула девушка.
Я рассмеялась. Звонко, заливисто и вовсе не желая обидеть свою гостью. Потрясающе, думаю мы подружимся.
— Нина, — покачала я головой. — Я прощаю тебе попытку оскорбить меня.
— Попытку? — почти прошептала она, сжавшись в комок.
— Попытку, — вновь улыбнувшись, кивнула я. — Ты должна понимать, что я взрослый и состоятельный человек и для меня твои выпады в столовой не имели значения, скорее они… ммм, как бы это сказать, развеселили или развлекли меня, что ли? Хотя еще точнее — позабавили. Понимаешь? И это не в обиду тебе, просто у нас с тобой несколько разные взгляды на многие ситуации, так что тебе не стоит обижаться. Мне наоборот нравится, что ты такая живая, непосредственная, любопытная и взрывная.
Она немного расслабилась и стыдливый румянец пусть и не покинул ее щек, но стал заметно бледнее. И я все же решилась поговорить о дочери.
— Знаешь, — со вздохом начала я, — у меня нет подруг, а порой возникают вопросы, которые нельзя доверить человеку со стороны. Я занятой человек и что там греха таить, моя жизнь порой протекает весьма неспокойно. Меня иногда хотят убить, и те, кто оказывается рядом со мной, подвергаются опасности, так что сейчас я хочу что бы ты подумала, нужно ли тебе вникать в мои проблемы. Если ты встанешь сейчас и уйдешь, то я клянусь, что пойму и не обижусь на тебя.
 
Я замолчала и закрыла глаза. Почему-то мне не хотелось видеть, как она раздумывает над моими словами. Не хотелось видеть, как осторожность берет верх, не хотелось слышать отказ. Хотя я сама, например, прекрасно понимаю, что отказалась бы. У меня ребенок и я не стала бы подвергать ее жизнь даже призрачной опасности. Не стала бы заводить себе столь неблагонадежных друзей.
Громкий и сердитый стук чашки заставил меня распахнуть глаза в изумлении.
— Вы меня проверяете, да? — голос Нины срывался, а сама она выглядела на редкость сердитой.
— Почему ты так решила? — изумленно выдохнула я.
— Вы же отлично понимаете, что у меня нет друзей, — она отвернулась подозрительно заблестев глазами. — Я знаю, что мы с вами очень разные. Как вы и сказали, вы взрослый человек со своей уже сформировавшейся моралью. И честно сказать, я очень неуверенно чувствую себя в вашем присутствии, потому что вы очень уравновешенная и спокойная. У вас ребенок, взрослый мужчина, интересная работа. Вы уже готовый специалист и потрясающе талантливый маг. А я всего лишь зеленая студентка, еще вчера сидевшая за школьной партой. Но…,- она повернулась и твердо посмотрела на меня прямым взглядом, — я очень хотела бы с вами подружиться. Вы очень добрый человек. Вы взяли на себя смелость воплотить мечту многих одаренных, дать им шанс жить полноценной жизнью, не чувствуя себя лишними среди других детей. Возможно, что когда-нибудь мои дети пойдут в детский сад, который вы откроете. И никто не станет их бить и насиловать.
Она замолчала, словно собиралась с мыслями, а я растерянно застыла, не зная, что сказать на такую отповедь. Никогда не думала, как мои действия выглядят со стороны. И вот уже пять лет, как я сама себя не могу назвать добрым человеком. Скорее жестокой и циничной, холодной и рассудительной. В груди знакомо закололо и я опять прижала руку, надеясь спрятать свет магии жизни, которая готова была прорваться наружу.
— Может быть это прозвучит излишне пафосно, — собравшись с мыслями продолжила девушка, — но я хочу быть в числе тех, кто изменит историю одаренных. Хочу быть той, кто положит своими руками кирпичик в фундамент лучшего будущего. И почему-то я уверена, что это будете именно вы. А раз так, то мое место рядом.
Она замолчала, по видимости высказав то, что у нее наболело за недолгий срок нашего знакомства, а теперь вскрылось словно весенняя набухшая почка, выпуская наружу еще хрупкие, но такие яркие листочки истинных чувств. Я по-новому смотрю сейчас на эту девушку. Я могла бы сказать, что она идеалистка, мечтательница и фантазерка, но не могу. Потому что я тоже верю, что будущее может быть построено только нашими руками, руками тех, кто к этому готов. И может, я была не права, когда отгораживалась от мира. Может, мне наоборот стоило искать союзников, соратников, каждый из которых готов положить тот самый кирпичик.
— Я тронута, — мой голос звучал хрипло, я не могла поверить в то, что услышала. Она не была мне подругой, мы и знакомы-то были всего ничего. Да и знакомство наше нельзя было назвать располагающим к приятельским отношениям, но все же мы почему-то испытываем одни чувства, несмотря на разницу в возрасте и социальный статус. Мы хотим найти кого-то близкого, кого-то к кому можно повернуться спиной, не опасаясь ножа в спину, кого-то к кому можно прийти и разделить свои печали, поделиться своей радостью.
Она залпом допивает уже остывший чай и выжидательно смотрит. Невольно теряюсь под этим взглядом, не зная, как реагировать после таких откровений. Теряюсь и злюсь на себя, не понимая куда девалось мое хваленое хладнокровие, не понимая всей той бури эмоций, которая в последнее время буквально сбивает меня с ног.