Последний хранитель (СИ)

— Мне снилось, как ты горел в аду, — сказала Мира, нащупывая босыми ногами тапочки. Пора было давно встать: часы на мониторе Антона показывали одиннадцатый час.
На самом деле в огне горела сама Мира — всю ночь. Металась в пламени, пыталась отогнать от себя огненные языки, жадно тянувшиеся к коже, при этом не чувствовала ни боли, ни страха. Лабиринт огня не выпускал ее до самого утра, и сейчас у нее болела голова и слепило в глазах, словно она долго смотрела на солнце.
Бросив в брата, строившего гримасы, подушкой, девушка побрела в ванную комнату, краем глаза заметив физиономию дьявола на мониторе Антона. Кузен начал день привычно — с компьютерных игр, правда, раньше Мира такой заставки у него не замечала. Демоническая рожа неприятно подмигнула, после чего исчезла, оставив после себя красный экран.
— Черт! — возмущенно воскликнул Антон и застучал по клавиатуре. — Видала?
— Видеокарта, — уверенно заявила Мира. — Это полетела твоя новая видеокарта.
— Сплюнь, — засуетился кузен и полез под стол ковыряться в системнике.
До ванной Мира не дошла, так как на пороге ее перехватила Людмила Аристарховна с выпачканными в муке руками.
— А я вареники с капустой налепить решила, — сообщила ей тетка и подмигнула. — Поможешь? В такую погоду все равно только дома сидеть. Я на работу не пошла. Что там делать? Пасьянс уже надоел. Кстати, тебя там к телефону. Потом давай на кухню, налепим пухляшек на всю неделю.
Людмила Аристарховна работала менеджером по маркетингу в крупной транспортной компании, считала себя высококлассным специалистом и редким кадром во всех отношениях. Видимо, также считал и начальник отдела маркетинга, который часто приглашал сотрудницу к себе домой в гости, откуда она уезжала на такси поздней ночью.
— Жду тебя! — крикнула Людмила Аристарховна и на ходу попыталась сделать стойку на руках. Асана не удалась, родственница взбрыкнула ногами в воздухе и тяжело ударила пятками в пол, отчего зашаталась коллекция фарфоровых кукол на этажерке. Ничуть не смутившись неудаче, Людмила Аристарховна выполнила «собаку мордой вверх» и гордо удалилась на кухню.
Проводив тетку задумчивым взглядом, Мира не спеша побрела в гостиную, где находился телефон. День начинался странно. Лично Субукиной звонили редко, так как Вика, ее подружка, каждый день виделась с ней в школе, и общие дела они обсуждали там. Егор же не звонил никогда. Мира готова была променять все оставшиеся дни каникул на такие вот снежные бураны за звонок от Хрусталева.
На проводе оказалась Вика.
— Мира, собирайся! — с ходу выложила она. — Я нашла нам работу!
— Что? — не поняла Мира, наблюдавшая за тем, как Людмила Аристарховна изображает «позу трупа» на пороге кухни. Похоже, тетка сегодня была в особом «йожном» настроении. — Привет.
— Ты же хотела заработать на съемную квартиру? Так лови момент. Карина попросила меня поработать недельку по вечерам в салоне ее мамаши. У них уволилась помощница, а завтра пятница тринадцатое и еще какой-то там важный оккультный день, людей не хватает. Я согласилась на полставки с условием, что тебя тоже возьмут. Одна ведьма хорошо, а две — еще лучше! За неделю работы на первый месяц съема заработаем, Третьяковы не жадничают.
Вика вместе с Мирой страстно мечтала съехать на отдельную квартиру, и подруги давно договорились, что снимать жилье будут вместе.
— Не знаю, — неуверенно протянула Субукина. — Неожиданно как-то.
— Дары судьбы всегда неожиданны, — заявила Вика. — Карина ждет нас через час в кафе «Солнечное». Успеешь добраться? Ты лучше пешком, вряд ли автобусы в такую погоду ходят.
— Ключевая фраза — в такую погоду, — буркнула Мира. — Чего ей не терпится-то? После обеда обещают солнце, тогда бы и встретились.
— Карина — девушка деловая. Я тоже ей после обеда предложила, но она живет по расписанию, и у нее там какая-то другая встреча. В общем, не строй из себя принцессу, Субукина, тебе до королевской крови далеко, ты и не в такую погоду ходишь котов по всему району кормить. Будем считать, что вопрос про кафе закрыт, я уже еду. Ты мне лучше быстренько про Егора расскажи. Он тебя целовал, провожал? Может...
 
Вика глубоко жалела, что у них в классе нет таких учениц, как Карина Третьякова, и подобные вечеринки в родительском особняке никто не организовывает. Мира с радостью уступила бы ей свое приглашение, если бы не Хрусталев. Будь проклят этот Хрусталев. Надо бы ему позвонить…
— Я приеду, пока, — буркнула Мира и поскорее положила трубку, чтобы избавиться от допроса. Что ж, Вика права — начать копить деньги с чего-то надо было, а работа в магическом салоне колдушки Кашки — не самый плохой вариант. Мира всерьез задумывалось о подработке уборщицей в младших классах.
Егору она так и не позвонила — смелости не хватило.
— Людмила Аристарховна, мне так жаль! — сказала Субукина, заглядывая на кухню. — Вика простудилась, просила купить ей лекарств в аптеке, а потом надо будет с ее младшей сестренкой посидеть, пока она к врачу сходит. Вы вареники только на себя лепите, я у Вики пообедаю.
Ложь была явной, но тетка смолчала. Проводила ее взглядом и поменяла затекшие ноги — училась сидеть в позе «лотоса» на стуле.
— Викуле привет передавай, — крикнул Антон из комнаты, всегда подслушивающий мирины разговоры по телефону. К Вике он был неравнодушен, и все бы ничего, если бы не отношение подруги к брату, которая ненавидела геймеров и считала Антона воплощением вселенского зла на земле.
Решив позавтракать в «Солнечном», Мира потратила на утренние процедуры рекордно короткое для себя время и уже через десять минут спускалась по лестнице, местами занесенной снегом из открытых окон подъезда.
Неприятным сюрпризом стали распахнутые дверцы шкафа, которые она увидела еще с верхнего этажа. Вероятно, ребятня с нижних квартир игралась и забыла закрыть антиквариат. В коридоре пахло снегом, пылью и… пеплом. Запах пепла отчетливо выделялся, так как Мира хорошо помнила его с ночного кошмара. Впрочем, даже если шкаф жгли изнутри, то было не ее дело. Старинная гробина по-прежнему вызывала в ней неприязнь и страх — настораживающий тем сильнее, что у него не было причины.
Зажмурившись, Субукина проползла мимо открытых дверок шкафа, крепко держась за грязные лестничные перила и почти кожей ощущая, как шкаф заглядывает ей в лицо, предлагая взглянуть на него в ответ. Проходя мимо его распахнутого нутра, Мира почувствовала, как запах пепла превратился в зловоние сгоревшей плоти, но это, конечно, было только воображение. А если дети и сожгли внутри шкафа какую-нибудь крысу, пусть это увидит другой жилец дома.
Все имеют права на фобии, успокоила себя Мира, спускаясь на этаж ниже. Словно в ответ на ее мысли, на заснеженном тротуаре, клочок которого виднелся в подъездное окно, показался тот самый старик, который следил за порядком в доме Егора. Про странности Артура Никодимовича знал весь район. Старик редко выбирался в такую непогоду, оттого было особенно необычно наблюдать его посреди снежного сугроба. Несмотря на то что снег прекратился, а поземки не наблюдалось, Артур Никодимович был закутан в пленку поверх шубы, шапки и высоких охотничьих сапог, выглядывающих при ходьбе. Сзади, к спине деда, был привязан раскрытый зонт, оставлявший свободными руки. Голова старика была плотно обмотана пакетами, словно он решил задохнуться у всех на глазах. Так можно было бы решить, если бы не две палочки, выглядывающие из того места, где у человека находится нос. Пакеты и пленка были плотно обмотаны скотчем, отчего Артур Никодимович напоминал ожившую мумию, которой вдруг вздумалось подметать снег. Старик, действительно, мел снег, не дожидаясь уборщиков — разгребал его лопатой, кидал снежные комки на дорогу под колеса машин, выметал с тротуаров снежную пыль до последней частицы, при этом работал так агрессивно, словно снег был его личным врагом.
Понаблюдав за дедом и пожелав ему не столкнуться с детьми (чтобы не напугать) или стражами порядка (чтобы не быть задержанным), Мира совсем успокоилась. Куда ей со своим шкафом до уровня старика из соседнего подъезда. У нее все хорошо — лишь дурные сны, да сосущее чувство в животе, не имеющее ничего общего с голодом.