Восстание Персеполиса
Без лишних драм можно было бы и обойтись, а все же скоротечный брак Алекса с Жизель создал Кита, а с ним вселенная стала лучше, чем раньше. Мальчику в полной мере досталось скромное обаяние Алекса и царственная красота матери. Когда он выходил на связь с тетей Бобби, ей каждый раз хотелось обнять парня так, чтобы ребра затрещали.
– Будешь отвечать, не забудь передать от меня «пошла нах», – попросила Бобби. В развале брака виновата была не одна Жизель, но Бобби приняла сторону Алекса, и роль лучшего друга требовала во всем винить его бывшую. Алекс спорил, но она чуяла, что он в то же время и благодарен ей, говорящей вслух все, чего он сказать не мог.
– Передам от тебя горячий поцелуй, – пообещал Алекс.
– А Киту передай привет от тети Бобби и скажи, я просила свежих фото. Мои все уже на год устарели. Хочу видеть, догоняет ли меня мой малыш.
– Надо сказать, жутковатое дело – такой вот флирт с мальцом, которого с рождения знаешь.
– Моя любовь чиста, – возразила Бобби и переключила тактическую на параметры миссии. Население Фригольда только-только дотянуло до трех сотен, все земляне по рождению. Они назвались Ассамблеей суверенных граждан – понимай как хочешь. Однако в сопроводительных колонистского корабля числилось немало оружия и боеприпасов. А за те недели, что «Роси» падал к солнцу Фригольда, местным хватило времени как следует завестись.
Алекс, читавший вместе с ней, заметил:
– Капитану там не помешает поддержка.
– Да уж. Следующим пунктом в моем списке – «поговорить об этом с Амосом».
– И прихватить Бетси?
– Может, до уровня Бетси не дойдет, матрос, – пожала плечами Бобби. Алекс присвоил кличку «Бетси» марсианскому десантному скафандру, который она хранила в грузовом отсеке. Не надевала годами, но содержала в рабочем состоянии и с полным зарядом. Само его присутствие внушало ей теплое, уютное чувство. Пусть будет – на всякий случай.
– Так и запишем, – кивнул Алекс.
– А где, кстати, Амос?
Разница между Алексом благодушествующим и Алексом, изображающим благодушие, была тонкой, но ощутимой.
– Корабль считает, что он в медотсеке, – сказал Алекс. «Кларисса, – подумала Бобби. – Вот дерьмо!»
* * *В медотсеке «Росинанта» пахло антисептиком и рвотой. Антисептик распылял гудевший по комнате маленький полотер, оставляющий после себя блестящий след. Едкий запах желчи исходил от Клариссы Мао.
– Бобби, – улыбнулась та.
Она лежала на кушетке с манжетой автодоктора на плече. Автодок жужжал, гудел, временами пощелкивал. При каждом щелчке у Клари стягивало лицо. Уколы, если не что похуже.
– Привет, Бабец, – сказал Амос.
Здоровенный механик сидел на краю кровати, читая что-то с ручного терминала. Он не оглянулся на Бобби, только приветственно поднял руку.
– Как сегодня самочувствие? – осведомилась Бобби, поморщившись про себя.
– Через несколько минут встану с постели, – заверила Клари. – Я ничего не пропустила в предпосадочной подготовке?
– Нет-нет, – замотала головой Бобби. Скажи она «да», с Клари сталось бы выдернуть трубки из вены и вскочить с кровати. – Ничего подобного. Просто я хотела на минутку одолжить твоего тугодума.
– А? – только теперь Амос поднял голову. – Ты не против, Персик?
– Сколько угодно, – та широким жестом обвела медотсек. – Меня ты всегда застанешь дома.
– Ладно. – Амос встал, и Бобби вывела его в коридор.
Среди вылинявших серых стен Амос, как только закрылся люк медотсека, как будто сдулся. Прислонился спиной к стене, вздохнул:
– Тяжело смотреть, понимаешь?
– Как опа?
– Как у всех, бывают хорошие дни, бывают плохие, – ответил Амос. – Эти железы с черного рынка точат ей в кровь крысиное дерьмо, мы его отфильтровываем. Удалять их ей еще дороже обойдется, вот и…
Он пожал плечами. Выглядел усталым. Бобби так и не разобралась, что за отношения связывают механика «Роси» и его худенькую помощницу. Спать они вместе не спали, кажется, ни разу. Да и разговаривали не часто. Но с тех пор, как у Клари стало портиться здоровье, Амоса почти всегда можно было найти у ее постели в медотсеке. Бобби иногда задумывалась: сделает он то же для нее, случись ей заболеть? Или кто-то другой…
Механик в последнее время и сам как будто похудел. Таких крупных мужчин с возрастом чаще распирает, Амоса же вело в обратную сторону. Если и был у него жирок, так сошел, и руки-ноги выглядели обмотанными веревками старых мускулов прямо под кожей. Дубленой, как сапожная шагрень.
– Ну, – спросил он, – так что стряслось?
– Ты читал мою сводку по Фригольду?
– Глянул.
– Три сотни человек, ненавидящих централизованную власть и обожающих стрелялки. Холден добьется встречи на их территории, обычная его придурь. Надо бы его прикрыть.
– Ага, – согласился Амос. – Я за ним пригляжу.
– А это я, может, возьму на себя. – Бобби мотнула головой в сторону медотсека. Не сказала вслух: «Вид у нее нехорош».
Амос задумчиво поджал губы.
– Ага, займись. Посадка в атмосфере как бы не разнесла нас вдребезги. Дел у меня будет по горло.
Бобби повернулась уходить, но что-то ее удержало. Еще не решив, что сказать, она выпалила:
– Долго осталось?
– На всю ее жизнь, – отрезал Амос и, вернувшись в медотсек, закрыл за собой люк.
Холдена с Наоми она застала за завтраком в камбузе. Пахло омлетом с луковым порошком и чем-то сходившим за перец и еще закипающим кофе. У Бобби уже в дверях заурчало в животе, и Холден, молча толкнув к ней тарелку, принялся накладывать яичницу.
– Пользуйся, больше настоящих яиц не будет до Медины, – сказал он, положив ей порцию.
Наоми дожевала и спросила:
– Что происходит?
– Вы, ребята, читали мою оценку угрозы по Фригольду?
– Глянул, – отозвался Холден.
– Первое поколение колонистов, – подсказала Наоми. – Восемь лет с основания, до сих пор всего одно поселение в полупустынной умеренной зоне. Земледелие малоразвито, большая часть продовольствия выращивается на гидропонике. Имеются козы и куры, но и скотина кормится от гидропонных ферм, а это не самая эффективная система. В планетарной коре – литий, а в полярных льдах застряло на удивление много урана, что дает надежду на легкую добычу гелия, если их инфраструктура дорастет до уровня горнодобычи. Хартия, декларирующая крайнюю автономию личности, поддержана гражданской милицией, включающей все население колонии.
– Да ну? – удивился Холден. – Все население?
– Триста любителей оружия, – подтвердила Наоми и ткнула пальцем в Холдена. – А этот уперся – сойти с корабля и беседовать с ними лицом к лицу.
– Правда? – Бобби закинула в рот полную ложку болтуньи. Аромат не обманул ее ожиданий.
– Непременно лицом к лицу, – кивнул Холден. – А то мы могли бы просто радировать им с Медины и избавить себя от долгой дороги.
– Дипломатия по твоей части, – заметила Бобби. – А меня занимают исключительно вопросы тактики. Чтобы при разговоре с властями Фригольда им было ясно, что стрельба до добра не доведет.
Холден отодвинул полупустую тарелку и, нахмурившись, откинулся на стуле.
– Объясни-ка.
– Право, жаль, что ты не прочел мой обзор.
Наоми, прихватив чашку Холдена, двинулась к кофемашине.
– По-моему, я поняла, к чему она клонит. Кофе будешь, Бобби?
– Да, спасибо. – Бобби вывела на свой ручной терминал тактическую оценку. – Эти люди покинули Землю, чтобы создать колонию на основах суверенитета личности. Исповедуют абсолютное право каждого гражданина оборонять себя и свое имущество, при необходимости летальным оружием. И все соответственно вооружены.
– Это я понял, – кивнул Холден.
– А до самодостаточности им еще не один год. Они почему полагаются на гидропонику – на теплицы не хватает почвы. Там сложности с минеральным составом. Тс деньги, которые им удалось нажить на фьючерсах горнодобычи, целиком ушли Оберону в оплату сельскохозяйственных ресурсов. И они считают, что Союз перевозчиков не вправе устанавливать расценки на жизненно необходимые материалы. Что и привело сюда нас.