Восстание Персеполиса
Саба чуть слышно выругался. Позади, где-то в лабиринте кроличьих нор, прозвучал мужской голос. Ему ответил женский. Переборки, открытая проводка, промышленная обшивка, духота и темнота. Все это осталось, как было, когда Холден садился на скамью, только теперь показалось очень хрупким.
Еще один военный корабль с Лаконии, еще солдаты. Начало постоянной оккупации. Это не просто начало конца. Это конец.
Саба хрустнул костяшками и горестно покосился на Холдена.
– Ну, – сказал он, – хотел бы я сообщить об этом Драммер и Союзу. Им следовало бы знать о такого рода вещах.
– Да… – Холден пытался собраться. Мысли в голове носились стаей перепуганных обезьян, но момент был неподходящим для паники. – Ладно. Время у нас еще есть. Что бы мы ни решили, против нас «Предштормовой» за бортом станции и примерно двести, может быть, двести пятьдесят десантников в марсианской силовой броне внутри.
– И непредсказуемые фракции АВП, палящие без предупреждения… – добавил Саба. – Стоит им прослышать, станет хуже. Если они откажутся координировать действия, жди осложнений.
– И это тоже, – согласился Холден.
Голову словно ватой набили. Хотелось собрать своих на «Росинанте» и бежать. Если есть еще место, где лаконцы их не догонят, не расстреляют. Если вообще осталось безопасное место среди тринадцати сотен систем. Для них или для других.
– Ладно, – повторил он. – Хорошо. Какую бы мы ни поставили себе цель, придется учитывать эти обстоятельства. И уложиться надо в ближайшие сорок два дня.
– Потому что после, – подсказал Саба, – нас уже нет, да?
Глава 26
Бобби
Бобби с Алексом и Клариссой обедали в крошечной каморке с выведенной на дверях надписью «ЭЛЕКТРОСНАБЖЕНИЕ» на четырех языках. Там нашлось несколько неподписанных ящиков, пригодных как стол и табуретки, и комнатушку решили называть столовой. Еда была щедро сдобрена пряностями и прожаренными шариками бобовой пасты, которую астеры именовали красной дробленкой. На десерт им достались несколько кусочков сухофруктов и жидкий суп из морепродуктов – примерно такого вкуса, как если бы в бульончике поплавала живая рыба.
– Знаете, отчего я больше всего скучаю по «Роси»? – вопросил Алекс, пытаясь подцепить раскатывающиеся по тарелке шарики дроблении. – Мой корабль умеет готовить по-марсиански. От астерского дерьма меня уже тошнит.
Он, как всегда, вспоминая корабль, преувеличивал свой тягучий акцент долины Маринер. Бобби хмыкнула и с хлюпаньем допила бульон.
– Тебе полезно, мальчик, – протянула опа, передразнивая его выговор.
Кларисса улыбалась, слушая перепалку, но сама молчала. Она подобрала на вилку единственный шарик дроб- ленки и задумчиво прожевала. Будто клюющую птичку показали на замедленной съемке.
– Интересно, лаконцы еще не забыли марсианскую кухню? – заметила Бобби. – Можно бы спросить.
Алекс с отвращением гонял тарелку по ящику-столу.
– А знаешь, что в этом дерьме самое вонючее? Те ребята, что вывалились из врат и принялись заваливать наше дерьмо своим, – не какие-то там пришельцы. Спорим, на том лакоиском корабле найдутся люди, с которыми я когда-то служил? Ставлю доллар против пончика, высшие чины в здешнем десанте тебе знакомы хотя бы по именам.
Бобби, дожевывая дробленку, покивала.
– Вообще-то любопытная мысль. В том плане, нельзя ли этим воспользоваться. Найти в их командовании знакомых? Идея?
– Я не о том, чем это может пригодиться, Боб, – возразил Алекс, жестикулируя так сердито, что чуть не сбил стакан Клариссы. – Я про то, что они такие же, как мы. Патриоты Марса, из тех, что подхватились и сбежали с Дуарте, утащив с собой треть флота.
– Тебе не приходило в голову, что мы могли оказаться на их месте? – спросила Бобби.
Алекс насупил брови.
– С ума сошла?
– Нет, ты подумай, – не сдавалась она. – Когда Дуарте начал свою игру, мы оба уже не служили. Ты к тому времени десять лет был в отставке, а я пару лет как ушла из десанта. А окажись мы тогда в рядах, могли бы попасться на его приманку? В смысле немало хороших людей попалось.
– Третья часть звезд с неба, – заметила Кларисса, словно бы соглашаясь с ней.
– Э… – Алекс растерянно мотнул головой.
– Ты о чем, милая? – не поняла Бобби.
– Это из Библии. Откровение. Сатана, отпав от Благодати, увел с собой треть ангелов. Там говорится, как огромный дракон хвостом увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю.
– А-а, – протянул Алекс, все равно не понимая, о чем речь.
– Что тебе в голову вскочило? – спросила Бобби.
– Дуарте, чем бы ни соблазнял, оказался достаточно убедителен, чтобы на его речи купилась немалая часть марсианских военных. Сатана соблазнял освобождением от гнета законов Божьих и сумел привлечь на свою сторону многих ангелов. Чем бы ни заманивал Дуарте, приманка была хороша. Вы так уверены, что не купились бы?
– Лично я очень даже, – фыркнул Алекс.
Бобби пришлось признаться себе, что она не так уверена. Развернувшаяся на всю галактику человеческая цивилизация под управлением лучших из марсиан. Организованная, сосредоточившаяся на общей высокой цели. Эффективное, хорошо спланированное движение без лишних трат. Она могла понять, почему многие марсиане соблазнились этой мечтой после смерти прежней, о терраформировании. Дуарте сумел предложить им новую, требующую тех же умений и подходов, но еще масштабнее. Бобби признала, что другие версии ее судьбы вели на сторону Лаконии, и неуютно заерзала.
Алекс уже собирал тарелки и чашки, когда в каморку вошел Амос.
– Привет, Бабец. Кэп хотел нас повидать начет того дела.
– Которого?
– Насчет «чтобы ни одна бомба не рванула без нашего ведома».
– Ах, этого? Пять секунд, приду, – ответила она, и Амос, пожав плечами, вышел.
– До сих пор малость саднит, а? – мягко заметил Алекс.
– С чего бы? Потому что он так и зовет Холдена «кэпом»? – Бобби хотела было отмахнуться, но что-то застряло в горле. – Ну да. Признаться, есть такое дело. Надо бы потолковать с ним на эту тему.
– Ты помягче, – посоветовала Кларисса. – Он сейчас такой хрупкий.
Бобби плохо представляла, что значит «хрупкий» в применении к Амосу. И точно не хотела бы узнать.
* * *Она стояла, прислонившись к стене большого склада, который инсургенты приспособили для собраний. Кто-то наконец расставил коробки и ящики вдоль стен, устроив ряды сидений, а кто-то особо предприимчивый умудрился выкрасть из парков несколько скамеек. Среди рассыпавшихся по помещению двух десятков человек были Холден, Наоми и Амос.
На стенном экране за спиной Сабы виднелась схема Медины и изображение сурового вида женщины, черноволосой, с обильным пирсингом на лице. Она сердито уставилась в объектив, отчего снимок напоминал фото из полицейского досье. Под ним плавала подпись «Катриа Мендес».
– Группа Вольтера, – указал на женщину Саба. – Бомбисты старых времен.
– Боевики, – не без уважения поправил кто-то из присутствующих.
– Са бьен, – кивнул Саба. – А теперь при Лаконии? Вернулись к старому сценарию.
– Если забыть, что эта стратегия больше не работает и ломает нам все расчеты, нам бы такие люди в команде не помешали, – заметил Холден. – Надо бы завербовать. Или договориться о координации действий. Убить их или скормить лаконцам – только на самый худой конец.
Холден говорил несколько отрывисто, будто его мысли были заняты чем-то другим. Бобби задумалась, что это с ним. Что-то он знал или о чем-то подозревал, и это глодало его каждую минуту свободного времени. Бобби такое уже видала.
Саба кивнул кулаком.
– Если получится – да. – Он указал на схеме подуровень, помеченный «Водоочистка». – Засели здесь, они. Я скажу, нам отправить к ним посольство с предложением о союзе.
Холден оглянулся на Бобби. Та незаметно кивнула. Он встал, вышел на место рядом с Сабой и заговорил:
– По-моему, от нас можно послать Бобби. Она засвидетельствует наше почтение, скажет, что мы нуждаемся в их помощи, а если они проявят враждебность… ну, она и тогда справится.