Восстание Персеполиса

Великие замыслы Лаконии опирались на технологии, оставленные после себя чужаками. Хотя протомолекула не задумывалась как универсальный контролирующий интерфейс, некоторые модификации позволяли использовать ее в таком качестве. В обязанности Паоло входила поставка активных образцов. В числе прочего.
По дороге к расположенному в глубине здания кабинету он задержался на мостках через один из отсеков. Внизу вдоль помятых металлических стен бродило полдюжины человек на ранних стадиях инфекции. Эти еще пребывали в фазе псевдогеморрагической лихорадки – лаборанты звали таких «блевунами». Они только и могли, что шаркать по отсеку, периодически заливая его рвотой. Так протомолекула обеспечивала себе быстрое распространение. Освободив отсек от тел, стены и полы продезинфицируют пламенем горелки.
В истории лаборатории значился лишь один случай непреднамеренного заражения, и Паоло не собирался допускать новых.
Глава бокса, заместитель Паоло, доктор Очида, завидев его издалека, бросился навстречу.
– Паоло! – Очида дружески хлопнул начальника по плечу. – Очень вовремя. Мы час как закончили извлечение стволовых культур, инъекции почти готовы.
– Этот мне знаком? – заметил Паоло, кивнув на волосатого, мускулистого мужчину в отсеке.
– М-м? А, этот… кажется, он из охраны. В сопроводительных документах значилось: «служебная халатность». Может, заснул на посту?
– Ты их проверил? – спросил Паоло.
Волосач в клетке его не особо интересовал, ответ Очиды вполне удовлетворил любопытство.
Очида не сразу сообразил, что вопрос возвращает их к прежней теме.
– О, да. Образцы я проверил трижды. Лично.
– Я отсюда прямо в государственный совет. – Паоло обернулся, чтобы заглянуть Очиде в глаза.
Ассистент отлично знал, о чем речь.
– Понимаю. Инъекции полностью соответствуют заданной вами спецификации.
Оба хорошо понимали: случись что, они сами окажутся в боксе. Они ценные сотрудники, но ответственность их не обойдет. Она не обходит никого. Это Лакония.
– Отлично. – Паоло улыбнулся с дружелюбием, которого в себе не находил. – Я их сейчас и заберу.
Очида махнул кому-то в угловой комнате – подбежала лаборантка с серебристым металлическим чемоданчиком. Передав его Паоло, она сразу ушла.
– Что-нибудь еще? – спросил Очида.
– Прорастают поразительно быстро. – Паоло указал на костяной шип, торчащий из позвоночника волосатого мужчины.
– Да, – согласился Очида, – почти созрели.
* * *
Издавна работая с Уинстоном Дуарте, Паоло находил в нем много достойных восхищения черт. Верховный консул был умен, поразительно быстро схватывал суть сложнейших вопросов и при этом сохранял взвешенность и продуманность решений. Дуарте ценил чужие советы, но, собрав всю информацию, проявлял решительность и твердость. Он обладал теплой харизмой, и никто не ловил его на фальши или неискренности.
Но больше всего Паоло ценил в нем простоту. Человек меньшего масштаба, попав на пост абсолютного военного диктатора целой планеты, окружил бы себя помпезным блеском. А Дуарте построил здание государственного совета Лаконии. Тяжеловесное каменное строение возвышалось над столицей, но умудрялось выглядеть скорее уютным, нежели устрашающим. Его надежность и простор наводили на мысль, что там идет важная работа, решаются серьезные проблемы. И никто в нем не возвеличивает самое себя.
Катон подвез Паоло к парадным дверям. Их маленький карт был единственным на широкой улице. Дорога упиралась в высокую каменную стену, в узкие ворота с постом охраны. Выбравшись из карта, Паоло прихватил блестящий чемоданчик.
– Ждать меня не надо, – обронил он.
Лаборант, с тех пор как подобрал его у бокса, не заговаривал и обрадовался разрешению удалиться.
– Да, доктор. Звоните, если…
Но Паоло уже отошел. За спиной взвизгнул электромотор отъезжающего карта.
Узкие ворота открылись, и двое солдат с поста молча пристроились к Паоло по бокам. Они не походили на легко вооруженную охрану бокса. На этих была силовая броня из композитных пластин и разнообразное оружие. Синий цвет их снаряжения соответствовал цвету лаконского флага, и украшала его та же пара стилизованных крыльев. Феникса, как считал Паоло, хотя они могли принадлежать и любой хищной птице. Смертоносная военная машинерия плохо вязалась с этим приятным для глаз цветом. Единственными звуками, сопровождавшими всех троих на пути к дверям здания, были их шаги по мостовой двора и тихое гудение силовой брони.
 
У дверей охранники оставили Паоло и разошлись по сторонам. Паоло почудился щелчок рентгеновского аппарата – миллиметровые волны ощупали его с головы до пят. После долгой паузы один из солдат подал голос:
– Верховный консул ждет вас в медицинском крыле, – после чего охранники развернулись и ушли к воротам.
* * *
– Строго говоря, да, сновидения прекратились, – рассказывал Дуарте, пока Паоло подключал катетер к его локтевой вене и вставлял трубку. Он привык к тому, что Дуарте старается отвлечься, чтобы не смотреть на входящую в тело иглу. Как трогательно: самый могущественный человек во вселенной побаивается уколов!
– В самом деле? – Это был не праздный вопрос. Необходимо отслеживать побочные действия небывалого эксперимента. – Давно?
Дуарте вздохнул и прикрыл глаза. То ли уже подействовала релаксирующая микстура в крови, то ли вспоминал точную дату, то ли то и другое вместе.
– Последний раз я видел сон одиннадцать дней назад.
– Уверены?
– Да, – не открывая глаз, улыбнулся Дуарте. – Уверен. Я в последний раз спал одиннадцать дней назад.
Паоло чуть не выронил трубку капельницы.
– Вы не спали одиннадцать суток?
Дуарте наконец открыл глаза.
– Я совсем не чувствую себя усталым. Наоборот. С каждым днем ощущаю себя здоровее и энергичнее. Это, конечно, побочный эффект.
Паоло кивнул, хотя такого он не предвидел. В животе заворочалось беспокойство. Если возникают сюрпризы подобного масштаба, что еще может произойти? Он уговаривал Дуарте дождаться уточненных данных, но разве этого человека остановишь, когда он рвется вперед?
– Вижу, как вы смотрите, дружище, – еще шире улыбнулся Дуарте. – Не стоит волноваться. Я сам веду наблюдения. Будь что-то не в порядке, позвонил бы вам еще на прошлой неделе. Но самочувствие фантастическое, никакой интоксикации утомления, и анализы крови показывают отсутствие психотизации. А у меня теперь остаются лишние восемь часов в сутки на работу. Я счастлив как никогда.
– Конечно, – промычал Паоло. Он уже подключил к системе состав с культурой человеческих стволовых клеток, модифицированных протомолекулой. Дуарте тихонько ахнул, когда охлажденная жидкость потекла в вену. – Но прошу вас не забывать: такие подробности нужно сообщать сразу, даже если они вас не беспокоят. Опыты на животных никогда не дают полной картины, а из людей вы первый испытываете состав на себе. Отслеживание его воздействия чрезвычайно важно для…
– Буду сообщать, – перебил Дуарте. – Я нисколько не сомневаюсь, что ваша лаборатория все проделала как положено. Но скажу личному врачу, чтобы он пересылал вам ежедневные наблюдения.
– Благодарю вас, верховный консул, – отозвался Паоло. – Я возьму у вас кровь, дам своим людям на проверку. На всякий случай.
– Делайте все, что считаете нужным, – разрешил Дуарте, – только наедине, пожалуйста, не зовите меня «верховным консулом». Хватит и «Уинстона». – Говорил он не совсем внятно, седативные начали действовать. – Я хочу, чтобы все мы трудились сообща.
– Мы и трудимся сообща. Но телу нужен мозг. Лидер, да? – Когда мешок капельницы опустел, Паоло из той же иглы набрал немного крови и спрятал образец в металлический чемоданчик, после чего перешел к полному сканированию тела. Организм Дуарте уже начал отращивать новые органы, разработанные передовыми физиологами планеты на основе уроков, извлеченных из вечного цветения протомолекулы. Но слишком многое могло пойти не так, поэтому главной работой Паоло был контроль изменений в теле Дуарте. При всей его теплоте и искреннем дружелюбии, случись что с правителем Лаконии, Паоло проживет недолго. Связав безопасность Кортасара с собственной безопасностью, верховный консул обеспечил неподдельное усердие ученых. Оба это понимали, без обид. Казнь Паоло не была бы даже наказанием. Просто напрашивающейся мерой по предотвращению смерти пациента.