Плата за молчание

Вечером, около десяти часов, призыв Скотланд-ярда к населению Южной Англии был услышан и на ферме «Лезерслейд». Тех, кто уже спал, разбудили:
- Они хотят обыскать все фермы в окрестностях.
Население будет помогать полиции. Нам надо бежать!
Бегство Рейнольдса и без того заставило бандитов потерять голову. Теперь же каждый хотел возможно быстрее покинуть ферму. Оставленные Рейнольдсом мешки - по позднейшим подсчетам полиции, около 50 - были извлечены из укрытия, и содержимое их высыпано, после чего начался бешеный спор из-за денег.
Хотя львиную долю награбленного Рейнольдс забрал себе, им осталось все же больше того, что они могли унести. Они набили банкнотами все карманы, засунули их под брюки и в рукава, но гора денег почти не уменьшилась. Некоторые стали связывать их в пачки, другие притащили ящики, набили их до отказа, а затем с сожалением принялись снова опорожнять. Все было совершенно бессмысленно! Когда крутом шныряла полиция, невозможно было незамеченным проскользнуть в Лондон с пакетами и ящиками.
Грабители были близки к отчаянию. Охотнее всего они удрали бы сейчас отсюда, подальше от этой фермы и от этих денег, лишь бы спасти свою шкуру. Только один человек в этой сложной ситуации не потерял головы и сумел удержать от паники остальных. Это был Вильсон, в прошлом работник на конской бойне, а ныне хозяин конюшни скаковых лошадей. Он был не самым умным из всех, но, бесспорно, обладал самыми крепкими нервами. У него родилась блестящая идея, как спасти себя и добычу от западни.
Помочь осуществлению этой идеи должна была Карин Фильд, 24-летняя давняя подруга Вильсона. В свое время он извлек ее из дешевого кафешантана и помог подняться несколько выше по общественной лестнице. С тех пор Карин успела сделаться супругой Брайана Фильда, преуспевающего, но не слишком щепетильного адвоката, через посредничество которого Брюс Рейнольдс и арендовал эту ферму.
План Вильсона состоял в том, чтобы заставить Брайана Фильда вызволить отсюда банду вместе с деньгами. Вильсон рассудил, что в интересах адвоката помочь грабителям избегнуть лап полиции, так как при расследовании могло бы вскрыться и его пособничество этому преступлению, грозившее ему, весьма вероятно, несколькими годами тюрьмы.
Без единого фунта в кармане, одетый простым батраком, Вильсон на другое утро отправился на обнаруженном в сарае старом, покрытом ржавчиной велосипеде в соседнее селение, чтобы связаться оттуда по телефону с конторой адвоката Брайана Фильда.
А старший инспектор Джеральд Мак-Артур переменил в это утро свою штаб-квартиру, перебравшись в Эйлсбери - главный город графства Бэкингемшир. Здесь он надолго расположился в существующей уже 450 лет гостинице «Бык»: Скотланд-ярд не прислал ему затребованных им сыщиков, а при таких обстоятельствах расследование могло затянуться на дни и недели.
Вильсону же это послужило на пользу. В то самое время, когда он беседовал по телефону с Брайаном Фильдом, в гостиницу «Бык» позвонил человек, не назвавший себя и сделавший следующее краткое сообщение:
- Если хотите захватить банду, ограбившую почтовый поезд, отправляйтесь на ферму «Лезерслейд».
Однако это сообщение было одним из нескольких сот полученных Мак-Артуром. Самые разные люди, заметившие что-нибудь показавшееся им подозрительным, заявляли о своих наблюдениях в полицию. Мак-Артур же, имевший в своем распоряжении только одного помощника и двух писарей, не был в состоянии сразу следовать всем полученным указаниям. Он лишь фиксировал их, чтобы затем по очереди до них добраться.
Таким образом, банде удалось без помех вывезти награбленное в Лондон. О том, как это происходило, Скотланд-ярд узнал лишь три четверти года спустя из западногерманского иллюстрированного журнала. Карин Фильд, уроженка Ганновера, за высокий гонорар продала журналу эти сведения. Супруг же ее был осужден к 30 годам тюремного заключения.
Но послушаем рассказ самой Карин о том, как вызволяли засевших на ферме бандитов:
«В первый момент я вообще не поняла, что означал этот таинственный телефонный звонок Вильсона. Но Брайан сообразил сразу. «Вот, значит, почему этому антиквару так нужна была ферма!» - сказал он. Я все еще непонимающе смотрела на него. Он словно бы про себя продолжал: «А теперь я замешан в это дело об ограблении». Я постепенно начала понимать: Вильсон и этот антиквар, снявший ферму на юге Англии, - члены банды, ограбившей поезд. «Ступай в полицию и расскажи, что хочет от тебя Вильсон», - посоветовала я Брайану, так как все еще думала, что он не знал, для чего сняли эту ферму. Брайан подошел к домашнему бару и налил себе полный стакан виски. «Если я обращусь в полицию, - сказал он, - я могу тут же прикрыть свою практику. Не забудь, из каких кругов происходят мои клиенты».
 
У меня возникло предчувствие, что надвигается беда. «Ты знал, что готовится ограбление поезда?» - спросила я. Брайан ответил уклончиво: «Знал или нет, сейчас мне, во всяком случае, никто не поверит, что я не знал». Мне было жаль его, но я ничего не могла поделать. Мне оставалось только ждать несчастья».
Ну, это несчастье не заставило долго себя ждать. Уже 9 августа поздно вечером в дверь хорошенького дома Фильдов раздался стук. Открыла сама Карин, потому что муж ее, осушивший после того телефонного разговора две бутылки виски, крепко спал. За дверью стояли Вильсон и Гуди, другой грабитель. Не поздоровавшись, они почти ворвались в квартиру и очень разозлились, увидев, что Брайан Фильд мертвецки пьян и помощи от него ждать нечего. Затем Вильсон повернулся к Карин:
- Значит, придется ехать вам! Пожалуй, даже лучше, чтобы за рулем сидела женщина.
Карин Фильд не посмела спорить; она вывела из гаража быстроходный «ягуар», подаренный ей мужем к свадьбе.
Около двух часов пополуночи добрались они до ухабистой дороги, ведущей к ферме. По пути их дважды задерживал полицейский патруль, но, увидев за рулем женщину, отпускал.
За время отсутствия Вильсона и Гуди ряды грабителей поредели. Четверо из них, набив карманы деньгами, подались на попутных машинах в Лондон и добрались туда, благополучно избежав столкновений с полицией.
Намерение Вильсона вывезти остаток денег на «ягуаре» оказалось неосуществимым. Карин должна была бы не один раз съездить туда и обратно; по меньшей мере, ей потребовалось бы для этого две ночи.
Гонщик Рой Джемс внес другое предложение:
- У нас ведь имеется радиосвязь. «Ягуар» поедет вперед, а пятитонка в нескольких сотнях метров за ним. Если где-нибудь покажется полицейский патруль, женщина по радио предупредит нас об опасности.
- Нас по дороге дважды останавливали, - возразил Вильсон.
Джемс достал из кармана карту.
- Мы поедем окружной дорогой. Так или иначе, мы должны уже сегодня скрыться.
После долгих пререканий предложение было принято. Мешки с деньгами снова погрузили на украденную пятитонку, а Карин стали объяснять, как обращаться с радиопередатчиком. Она, однако, никак не могла этого понять, и потому Вильсон в конце концов решил ехать с ней в «ягуаре». Он сделал это с большой неохотой, несмотря на то, что вероятность быть задержанным полицией была здесь намного меньше. Но он опасался, как бы Рой Джемс не улизнул вместе с деньгами.
Прежде чем все забрались в грузовик, Вильсон приказал убрать помещение, чтобы не оставить никаких следов пребывания там банды. Все предметы, особенно опасные в смысле сохранения отпечатков пальцев, он сам тщательно протер шерстяной тряпкой.
При этом, однако, был допущен имевший серьезные последствия промах. В отсутствие Вильсона его приятели развлекались найденной ими в одной из ящиков настольной игрой «Не сердись, дружище», и, естественно, все оставили на игровом поле отпечатки пальцев. Ничего об этом не зная, Вильсон, несмотря на все свои старания, можно сказать, оставил на ферме визитные карточки всех грабителей: ведь среди них не было ни одного, чьих отпечатков не имелось бы в дактилоскопических картах полиции.