Плата за молчание
Целая серия образов людей разных социальных слоев, запутанных в сети преступности, проходит перед взглядом читателя.
…Эрика Бунке. Жертва сексуальных отклонений власть имущих, участница преступлений и одновременно жертва преступного общества. Гангстер Боннано, который 14 раз представал за совершение преступлений перед судом и столько же раз, с помощью суда, уходил от ответственности. Адвокаты, которые готовы бороться за оправдание преступников, получив от них огромные суммы денег, не останавливаясь перед подлогами и фальсификациями даже тогда, когда эти люди действительно совершали убийства, насилия и другие тяжкие преступления. Прокуроры, фабрикующие дела на невиновных и склоняющие родственников к даче ложных показаний против своих близких, чтобы только спасти от ответственности преступников из высших слоев общества.
Не только отдельные представители правоохранительной системы, но целые органы типа ФБР совершают фальсификации и с помощью прессы делают все для того, чтобы население поверило в ложь. Так, в основу обвинений кладется научно несостоятельная экспертиза, а выдается за последнее слово научной мысли. И пресса тут же, захлебываясь от восторга, убеждает обывателя, что власть не спит, а без устали борется с преступностью. Раскрывая эту позорную механику мнимой борьбы с преступностью, являющуюся преступной по своему содержанию, Г. Продль показывает, к чему приводят попытки честных людей, работающих в системе юстиции, разоблачить зло.
Конечно, многие события, описываемые Г. Продлем и собранные в этом сборнике, происходили уже давно. Цифры преступности устарели (например, в очерке «Каждые 47 минут убийство»), на место погибших или умерших естественной смертью мафиози пришли другие - дети и даже внуки тех, о ком повествует Г. Продль, что показывает, как происходит своеобразный процесс наследования в преступных организациях. Изменились и формы деятельности мафиози. Сегодня это не просто преступный бизнес на торговле наркотиками, содержание публичных и игорных домов или традиционный для мафиози рэкет, когда одни преступники грабят других. Сегодня это вложение денег в официальный бизнес, скажем в строительство, проникновение мафиози к руководству профсоюзами и многое другое. Уже трудно провести грань между преступным и легальным бизнесом. Но на ряду с этими новыми, все более тяжкими видами преступности существуют и такие, что описаны Г. Продлем.
Всякое произведение детективного жанра, если это подлинная литература, а не подделка, не спекуляция на том, что вызывает «интерес» читателя (я беру это слово в кавычки потому, что собственно преступность, повествование о жестокости, зле, поданное объективистски, без соответствующей оценки, или таким образом, что вызывает лишь низменные чувства у человека и одобрение зла, не есть литература в высоком смысле этого слова, а антилитература, как, скажем, и произведения порнографического характера), должно нести воспитательный заряд, способствовать осознанию человеком того, что есть зло, а что добро, как нужно бороться со злом.
Произведения Г. Продля будят мысль, зовут к осмыслению негативных сторон общественной жизни, заставляют вглядываться в истоки преступности, помогают осознанию того, сколько бед она несет людям. Наконец, произведения, подобные тем, что собраны в настоящем сборнике, способствуют развенчанию бытующего среди немалого числа людей представления о «простоте» самой проблемы преступности, форм и методов борьбы с ней («Надо ввести новые законы!», «Надо наказывать строже, казнить преступников, рубить им руки, ноги, вешать!», «Куда полиция (милиция) и другие органы смотрят!» и т. д. и т. п.).
Да, законы нужны. Строгие, но не жестокие, ибо жестокость рождает ответную жестокость. Да, и наказывать надо. Более того, безнаказанность рождает новые преступления. Да, и правоохранительные органы должны совершенствовать свою работу, особенно в борьбе с организованной преступностью. Все верно. Но если бы дело было только в этом, люди давно бы придумали и необходимые законы, и соответствующие органы борьбы с преступностью, и избавились бы от нее. Но этого нет и быть не может, если уповать только на законы и полицию (милицию), прокуратуру, суды. Вся проблема преступности намного сложнее, и коренится она в глубинах общественной жизни. Борьба с ней должна осуществляться одновременно с борьбой за совершенствование общественных отношений, а не в качестве какой-то отдельной, самостоятельной задачи. Мы немало потеряли, когда упрощенно подходили к преступности, а теперь удивляемся, что есть у нас и организованная преступность, как это показали дела в Узбекистане, Краснодарском крае и других местах, и профессиональная преступность, и другие ее виды, о которых мы говорили. Наша перестройка, обнажив негативные явления в жизни общества, направлена и на их преодоление - без каких-либо забеганий вперед, без постановки несбыточных задач и сроков на этом пути.
Книги, подобные предлагаемой читателю, зовут к вдумчивому осмыслению проблемы, к социальной активности людей, к решительным действиям. И это не фраза. Я думаю, что то, о чем говорит Г. Продль, не может не вызвать отрицательной реакции людей, не может не звать к борьбе со злом.
И.И.КАРПЕЦ,
доктор юридических наук,
профессор
ДОМ НА ВЕСТ-ПРИНЦ-СТРИТ
Вест-Принц-стрит - на случай, если вам это неизвестно, - одна из самых фешенебельных улиц южного предместья Глазго. Ровными рядами выстроились здесь фасады, облицованные крупными плитами песчаника. Огромные окна по большей части завешаны дорогими портьерами. Дома лишены каких-либо украшений и благодаря выступающим массивным порталам напоминают величественные надгробия. Улица всегда выглядит так, будто ее обитатели в отъезде, а дома отличаются друг от друга только номерами на дверях.
Цены на участки и квартирная плата здесь издавна так высоки, что они по карману лишь самым богатым или, по крайней мере, самым почтенным жителям города. А если эта благопристойная с виду улица стала в начале текущего столетия сценой одного из самых сенсационных преступлений, не раскрытого до конца и поныне, это отнюдь не анахронизм, но скорее признак двуликости тех кругов общества, которые за внушительными фасадами творят тайные дела.
История, о которой пойдет речь, началась 21 декабря 1908 года.
Вечером, вскоре после семи часов по гринвичскому времени, в западном полицейском участке появилась горничная Элен Лэмби. Ее внешний вид говорил о том, что произошло нечто необычайное. Несмотря на стоящий в эти дни в Глазго трескучий мороз, она была в одном только легком платье; лицо ее выражало ужас. Она сбивчиво сообщила, что ее госпожа, 82-летняя мисс Марион Гилхрист, убита. В половине седьмого горничная отправилась по поручению хозяйки за вечерней газетой, а вернувшись, застала старую даму лежащей в луже крови подле тяжелого, обитого кожей стула.
Дежурный полицейский Нейл вызвал двух своих коллег - Брайена и Тренча - и отправил их вместе с Элен на место происшествия.
Марион Гилхрист жила в собственном доме на Вест-Принц-стрит, 15. Приглядевшись внимательно, полицейские обнаружили в бельэтаже скрытую обоями дверь, ведущую в соседний дом. За этой потайной дверью оказались еще три комнаты, обставленные для больших приемов.
Горничная, похоже, искренно удивилась, когда Тренч указал ей на эти комнаты. По ее словам, хотя она прослужила у мисс Гилхрист три года, она понятия о них не имела.
- Днем госпожа наверняка ими не пользовалась, - сказала она. - Иначе я что-нибудь заметила бы.
- А по вечерам? Собирались здесь гости?
Горничная пожала плечами:
- Об этом мне ничего не известно. Я кончала работу в семь часов, и мисс Гилхрист сразу же меня отсылала.
Тем временем Брайен осмотрел большую, отделанную деревянными панелями гостиную и нашел убитую точно в таком виде, как рассказывала горничная. Марион Гилхрист лежала посреди комнаты в луже крови, а рядом, явно не на своем месте, стоял обитый кожей стул. Так как никакого другого орудия поблизости не было, Брайен сделал вывод, что старую даму убили именно этим тяжелым стулом, забрызганным сейчас кровью.