Убийство на станции (СИ)

Он подошёл к месту, где находилась закрытая ниша со скафандрами. Мельком взглянул на копающегося в панели интеллекта Стажёра.
— Кеша, что у тебя там? Получается?
— А то! — победно вскрикнул Стажёр.
— Открой-ка этот шкафчик, — Плотников кивнул на дверь ниши.
Створка отошла в сторону рассерженно, будто нехотя. Ниша была пуста.
— Н-да, — Николай Иванович присел. — Ни скафандров, ни комбинезона.
Он снова взглянул на поверженный кем-то охранный комплекс.
— И что же ты тут охранял? Зачем тебя тут подвесили?
Плотников с Кешей потратил целый час на обыск в пустой каюте, но так ничего и не нашёл. Благо стойка кухни работала, и Николай Иванович смог испить свой любимый кофебенди.
— Что скажешь, дружище? — смакуя напиток, спросил следователь Стажёра. — Зачем охранять пустую каюту? Ты нашёл какой-нибудь след в интеллекте?
Кеша выехал в коридор, рассеянно покрутил антенной блока обнаружения электромагнитных колебаний. Вернулся в каюту.
— В интеллекте каюты были стёрты все записи, и была поставлена программа «плавающего кодового замка». Возвращаться сюда никто не собирался.
— И что?
— Программу мог сломать интеллект уровня выше шестнадцатого. На данный момент такой уровень только у меня.
— Значит? — стал догадываться Плотников, но Кеша его опередил.
— Охранный блок ставили, зная, что мы с тобой сюда придём, шеф. Нас ждали.
Николай Иванович подозревал, что его с Кешей присутствие на станции для кого-то очень нежелательно. Открыто нападать на следователя и Стажёра было затруднительно — такие действия в последующем могли вызвать массу вопросов. А тут, вроде несчастного случая. Плотников полез в каюту и попал под работу охранного комплекса, вышедшего из-под контроля. Кеша, кстати, тоже.
Но кто был их спасителем?! Откуда появились звуки странного происхождения?
— Кто мог нас здесь ожидать? — Плотников вдруг понял, что в ответе на этот вопрос сокрыт ключ к разгадке всех тайн на станции. Почти всех.
Кеша стоял и молчал, не понимая, к кому обратился с вопросом следователь. Николай Иванович тоже молча сделал себе очередную порцию кофебенди.
Только пятеро сотрудников станции, не считая того молодого офицера, что приходил к ним в первый день прилёта, и по словам Хромова являющегося «образцом для испытаний», видели следователя с его помощником. Остальные сотрудники были неизвестно где. Опять же, со слов командира станции, экипаж был заперт в кают-компании, три женщины в полумёртвом состоянии исчезли, а три добровольца покоились в капсулах.
В этот момент следователь понял, что им всё время кто-то удачно манипулировал. Ему постоянно подбрасывали мелкие, ничего не значащие факты, чтобы скрыть истинные намерения. В чём они заключались, Плотников даже не имел понятия. И это на протяжении двух суток!
Николай Иванович, глотнув кофебенди, стал вспоминать…
Они с Кешей прилетают на станцию. Их встречает Хромов. Проводит до каюты. В каюте интеллект, с которым Кеша знакомится и проводит с ним, хм… манипуляции по увеличению уровня. В результате «хватает» два неизвестных символа в свой код. При этом не признаётся, что в его коде изменения. Он даже не знает как это объяснить! И это интеллект высшего уровня.
Получается, что когда он манипулировал с интеллектом каюты — Машей, кто-то через базовый интеллект станции — Прометея, подключившись к Маше, сумел вбить в код Стажёра два новых символа. Сделать это мог только грамотный специалист по программированию искусственных интеллектов. Для чего и зачем? При этом сети Прометея и Маши после этого «сгорели», но в Маше осталась запись разговора двух пропавших учёных.
«Абсурд!», — подумал Плотников, сжимая стаканчик. Остатки кофебенди брызнули следователю на живот, и Кеша испуганно моргнул фотоэлементами.
— Шеф, с тобой всё нормально?
Николай Иванович только отмахнулся — разговаривать со Стажёром было некогда. Следователь боялся упустить нить своих рассуждений.
Кто-то, кто смог изменять коды интеллектов, подбросил Плотникову упоминание ученых о какой-то прерванной записи в журнале. Но ещё кто-то, зная об этом, запихнул в каюту Скачковой охранный комплекс, предполагая, что Плотников сунется туда в поисках той записи. А ещё кто-то знал об охранном комплексе и пришёл на помощь Плотникову.
 
— Твою же мать! — громко прохрипел следователь, осознавая, что попал в «разборки» между двумя неизвестными ему группами. А суть этих разборок оставалась ему непонятной.
— Шеф, да что с тобой?! — вопрошал Кеша, подкатывая к следователю.
— Стоп! — вытянул руку Николай Иванович, останавливая Стажёра.
В сознании следователя побежали картинки происшедшего на станции. Он попытался выхватить из этого потока те, которые хоть немного складывались в примерное противостояние «группировок». И в логическую цепочку фактов.
Он ухватился за несколько эпизодов. Первый — Хромов провёл к его каюте достаточно много времени, причём, находясь в одиночестве. Второй — когда Хромов разразился истерикой, Кеша сумел влепить ему разряд из манипулятора. Стажёру не была дана команда на активацию своего «оружия», значит, применить его он теперь может без команды Плотникова. Истерика командира станции была неожиданной и, на первый взгляд, беспричинной, но что-то же повлияло на поведение полковника. Что?!
Николай Иванович сжал челюсти и напряг память. Перед этим было сказано, что реактор станции уже не контролируется командиром. Значит, до этого момента Хромов всё же имел некий контроль.
Третье — закрытые бронедвери прохода из жилого отсека в рабочий. Пытаясь открыть, командир был нервным и бледным. Похоже, что он не ожидал такого поворота, но дверь открылась. Кто-то опять помог?
Четвёртое — Хромов постоянно выражал желание быть отдельно от Плотникова. И, наконец, пятое — поход следователя с Оболенским по проверке антенн связи закончился, так и не начавшись. И в завершении — закодированная кем-то дверь в каюту доктора Скачковой, и охранный комплекс, развернувший свои раструбы на следователя. При этом Кеша даже не попытался применить «оружие», хотя до этого применил в более безобидной ситуации.
— Послушай, дружище, — Николай Иванович пристально взглянул на Стажёра. — А почему ты не реагировал на действия охранного комплекса? Ты же мог применить разряд и без моей команды.
Кеша вильнул колесом и отвернул фотоэлементы в сторону.
— Я… я не знаю. Будто оцепенение нашло.
— С чего бы? — саркастично улыбнулся Плотников.
— Не знаю, — упрямо повторил Кеша.
Такой ответ не был ответом интеллекта двадцатого уровня. В «мозгах» Стажёра явно присутствовал сбой программы. И этот сбой был кем-то запрограммирован.
«Придется решать кардинально», — подумал Николай Иванович. — «Такой Стажёр мне не нужен. И он опасен. Что это за отговорки — не знаю?!»
Плотникова когда-то учили как проводить процедуру «вправки мозгов» Стажёра. Следователь, правда, этим никогда не пользовался — Кеша был послушен и функционален, но, на всякий случай, в комбинезоне Плотникова, в специальном футляре, лежал небольшой компакт-диск с какой-то программой. Нужно было отключить движущийся функционал Стажёра — колеса, манипуляторы и прочее, оставив только питание «мозгов» интеллекта. Делалось это с помощью кодовой фразы с последующим вскрытием лючка, под которым была спрятана сенсорная панель управления.
— Ты никчёмная тупая железка, — проговорил Плотников кодовую фразу, но вместо того, чтобы остановиться, приняв позу обездвиженной тележки, Кеша попятился.
— Шеф, даже не думай…
— Ты про что? — ласково спросил следователь, обескураженный поведением помощника.
— Я не дам тебе «откатить» программу, — зашевелился Кеша, поднимая манипулятор с разрядником.
— И ты в меня выстрелишь?! — грозно прошептал Николай Иванович. — Как ты смеешь поднимать на меня свою пукалку? Ты что о себе возомнил?!
Пятясь, Кеша выехал в коридор станции и, взвизгнув приводами колёс, помчался прочь. Рыкнув, Плотников вырвал из висевшего «Трезора» один из раструбов с разрядником, порезав ладонь об острый край. Не обращая внимания на боль и брызнувшую кровь, Николай Иванович выскочил из каюты и бросился вдогонку. Конечно, Стажёра он догнать не мог, но ярость клокотала в его груди упругими толчками, и Плотников бежал очень быстро.