Трофей Степного Хана

Вместо этого она затихла и смотрела в центр его груди. И так странно, ведь тут антисанитария, они же не моются. Но от Тэмира пахло приятно, нагретым на солнце камнем пахло и немного дымом. Она дышала тихонько, стараясь, чтобы он не заметил. И весь этот момент, он длился и длился, и ее затягивало.
И тут он едва слышно позвал:
– Алия.
А ее прошило молнией. Вскинула на него взгляд, мужчина подался вперед и чуть сильнее сжвл ее плечи. Он, кажется, хотел что-то сказать… Но тут внезапно снаружи раздались шаги, послышался шум. Там явно что-то происходило.
Тэмир среагировал мгновенно, толкнул ее в сторону занавески, а сам шагнул ко входу.
***
Сейчас он был напряжен, как перед прыжком и просчитывал шансы.
Кто, сколько? Люди Дер-Чи? Это не было бы неожиданностью. Ханский сын и без того смотрел на него голодным волком, а после сегодняшнего совета. Тэмир не стал бы удивляться. Он только прикидывал мысленно, как будет пробиваться, если что.
Девушка за занавеской. Он понимал, что это мало поможет, но мысленно просил, чтобы та затаилась и звука не издавала. Наконец топот большого количества ног и бряцание оружия раздались уже у самого входа в шатер. А время как будто замерло и звуки пропали.
Тэмир видел, как медленно поднимается и отлетает в сторону полог его шатра…
И вдруг все вернулось, а Тэмир замер ошарашенно.
Сначала в проеме возникли двое их ближайшей ханской охраны, а потом на пороге его шатра появился сам Угэ-хан. Собственной персоной. Огляделся и, высоко поднимая ногу, шагнул внутрь. А за ним вошел старый темник* Забу-Дэ.
Это казалось настолько невероятным, что Тэмир замешкался. Ненадолго, но этого хватило, чтобы ханские псы рявкнули:
– Как встречаешь великого хана, пес?!
Тэмир тут же склонил голову и сцепил руки на груди.
– Мой хан.
Он ничего на забыл из того страшного дня, ни единого мгновения. И он знал, что когда-нибудь он убьет старого шакала, вырезавшего всю его семью. Но не сейчас. Сейчас Тэмир должен был думать о том, как выжить и защитить девушку.
А Угэ-хан повертел головой, нарочито внимательно рассматривая убранство шатра, и проскрипел:
– Вот, решил посмотреть, как живет самый умный десятник моего войска.
Тэмир молчал, не зная, что сказать. Повисла гробовая тишина. Воздух как будто стал сгущаться, повеяло опасностью.
– Благодарю, мой хан, – проговорил Тэмир.
И поклонился, чтобы скрыть выражение глаз.
Хан продолжал какую-то свою игру. Его псы замерли, глядя перед собой, а по виду Забу-Дэ вообще ничего нельзя было понять. Старый темник, под рукой которого была ханская гвардия, (сильнейшие воины, лучшие из лучших, переламывавшие хребет любой армии), мог с одинаковым лицом резать головы и есть сладкий плов. 
Казалось бы, что можно высмотреть в шатре простого воина? Однако Угэ-хан продолжал вертеть головой и демонстративно оглядываться. И как будто только сейчас заметил, остановился взглядом на занавесе, за которым была Алия.
В тот момент Тэмир просто окаменел, изготовившись драться. Но хан неожиданно перевел взгляд на его постель. Потом снова на занавес. И вдруг спросил:
– А как тебе трофей? Понравился?
В какой-то момент Тэмир похолодел, потому что за этим чувствовалось что-то тайное, как будто липкие щупальца в душу полезли. Но вида он не подал. Увидят, набросятся как стая шакалов. Потому он склонил голову еще ниже и сказал:
– Мой хан, твоя милость ко мне бесконечна. Трофей не мог не понравился.
– Хе-хе, – противно усмехнулся Угэ. – Тогда почему ты спишь отдельно?
Это уже был предел, за которым терпеть становилось невозможно.
– Мой хан… – начал Тэмир.
– Айте**, – проворчал Забу-Дэ. – Может, он храпит или громко пускает во сне ветры? Разве нам обязательно это знать?
Послышался сдавленный смех, однако напряжение, достигшее было пика, сошло. Хан сказал, усмехаясь:
 
– Ты прав. Айте.
И повернулся к выходу, но прежде чем уйти, бросил через плечо:
– Помни мою доброту. И заведи немного добра, мой трофей не должен жить в такой нищете.
***
Когда Дер-Чи донесли, что хан был у змееныша в шатре, он был в ярости. И еле дождался ночи, а потом опять  ускакал в степь.
***
Как только ушел Угэ-хан и вслед за ним его прихвостни покинули шатер, Тэмир тут же снял малахай и сдернул с себя ханский подарок. Халат душил его! Но еще больше его сейчас душила злость.
Он ведь отдавал себе отчет в том, что хан мог забрать девушку в любой момент, если бы захотел. Достаточно было только пальцем шевельнуть. А Тэмир не смог бы сделать ничего. Он один, а у хана людей слишком много. Скольких он унес бы с собой туда, откуда не возвращаются? Десять, двадцать воинов? А потом?
От осознания собственной беспомощности становилось тошно. Значит, молчать и терпеть и кланяться хану. И только. Пока он не обретет достаточную силу, чтобы мог сразиться с ханом на равных. Как? Тэмир пока не знал. Но если выхода другого нет, он должен изыскать средства.
Девушка…
«В твою жизнь придет женщина-дракон. И твоя жизнь изменится».
Воистину. Тэмир тряхнул головой, отгоняя невольную дрожь. Посмотрел на свою руку, сжимая пальцы в кулак еще и еще. Потом вышел из шатра. Надо было накормить девушку и самому поесть.
***
Когда раздался этот устрашающий шум, Аля сначала бездумно нырнула за занавеску и затаилась там. Она узнала голоса. И голос того противного властного старика – хана.
Он что-то такое спрашивал… Цом. Трофей. И наседал на Тэмира.
А тот отвечал, и Але слышалось в его голосе напряжение.
Но ей же непонятно было, о чем они говорят, а когда непонятно, всегда кажется, что говорят о тебе! В какой-то момент стало очень страшно, что этот жестокий старик заберет ее, и тогда… Она сжалась в комочек и шептала про себя: «Нет, нет. Нет!». А потом наступила тишина.
Не сразу, но Аля все же выглянула из-за занавески. В шатре было пусто. Она похолодела. Неужели Тэмира увели люди хана?
Но вот он появился на пороге с двумя мисками, и у нее отлегло от сердца. А переволновалась так, что даже руки тряслись. Он тоже казался серьезным и усталым, упрямая складка залегла между бровей. Взглянул на нее странно и прошел вглубь шатра. Аля не стала дожидаться, когда он позовет, подошла сама, коснулась его руки и тихонько спросила:
– Все плохо, да? У тебя из-за меня неприятности?
Он обернулся резко. Смотрел на нее, и его светящиеся серые глаза стремительно чернели. Ей трудно было выдержать взгляд, уже и пожалела, что подошла.
– Прости, – пробормотала, опуская голову, и хотела отойти.
Он не дал, перехватил ее. Сжал за руку повыше локтя. Пальцы, как стальной капкан, но держал нежно.
– Алия.
– Что? – нервно сглотнула она.
Чего только Тэмир не передумал за это короткое время. И, может быть, даже лучше было сразу взять девушку, сделать своей, чтобы не допекал хан. Эти мысли прожигали его изнутри. Но брать ее насильно, принуждать? Нет.
Секунду, наверное, он молчал, глядя на нее, потом так же резко отпустил и сказал уже другим тоном:
– Садись и ешь.
Она почувствовала себя дурой, как будто не поняла важного чего-то.
В этот раз он опять устроился на ночь у края ее занавеса. Аля некоторое время смотрела на него в щелку, потом он вдруг повернул голову и, как будто знал, что она там, взглянул ей в глаза. Она тут же спряталась. Покраснела, потому что это было очень глупо – спалиться на подглядывании. Улеглась на свою постель и зажмурилась.
А сна ни в одном глазу.
Через некоторое время она услышала, как Тэмир тихо встал и вышел из шатра. Сразу стало одиноко и пусто, она даже на месте подскочила и выглянула за занавеску. Но вскоре он вернулся. Устроился опять на полу, полусидя у стены. Ей было видно его плечо.