Инфолинк (СИ)

— Знаешь, в чём между нами разница? — спросил его Иван, присаживаясь рядом с ним на корточках. — Сколько мы через вас ходим, всегда одни и те же лица, а у нас много новых. Знаешь почему? Потому, что вас становится меньше, а нас всё больше. Ещё раз тронете наших, я трону ваших куда больнее.
— Ваших, наших… о чём он? — к Лене обратился перепуганный Эдгар, но девушка промолчала.
Артём удивился тому, как у «качка», с виду похожего на бревно, был неплохо подвешен язык. Пострадавший ничего не сказал, но и дальше мешать не стал. Группу рабочие сопроводили дальше, но уже не скрывая пистолеты. Они вывели их за стену, после чего закрыли за ними шлюз. За стеной было поле с видимостью на несколько километров, лишь вдалеке была лесополоса. Но по открытой местности, словно живым мишеням, идти не пришлось. Рядом был спуск в тоннель, по которому группу и пошла. Он был выкопан явно вручную, неровно имел опоры в виде деревянных балок.
— Вы знакомы? — спроси Эдгар, намекая на Ивана.
— Мы… мы встречались, — неуверенно ответила Лена.
— Точно? Я вроде помню всех твоих парней, — озадачился Эдгар.
— Ты же знаешь, их было так много, всех трудно запомнить, — похихикала она.
— А, ну да, может быть, — согласился Эдгар, почесав затылок. — А почему расстались?
— Просто.
— Понятно, — сказал Эдгар.
Артёму было крайне странно слышать их разговор. По тоннелю пришлось идти очень долго. Как заверил Иван, нужно было так идти семь километров. К тому же, в тоннеле не было освещения, а от прыгающего света фонарей глаза постепенно уставали. Иван постоянно подгонял группу, твердя, что опоздать на поезд было нельзя. Хоть по времени всё и шло как надо, но он хотел привести всех пораньше, так, на всякий случай.
Лена и Эдгар шли впереди, общаясь как ни в чём не бывало. Затем молчаливо шли Артём и Яна, и лишь позади всех шёл Иван, видимо для контроля ситуации. Как же было приятно видеть дневной свет. К тому же, в тоннеле было холоднее, чем на улице. Он продолжался куда-то дальше, но Иван вывел всех через некий лаз на вверх. Группа оказалась на окраине леса совсем рядом с монорельсом, что располагался на многочисленных колоннах, высотой примерно метров десять. Иван был рад, что удалось прийти аж на два часа раньше, чем следовало.
— Борис разрешил мне вам кое-что показать. Артём, тебе нужно кое-что знать, на случай, если решишь дать задний ход и вынудишь меня сделать тебе больно, — пояснил амбал, уводя группу не к монорельсу, а вглубь леса.
После холодного и сырого тоннеля прогулка по неровной местности в лесу с мокрой травой удовольствия совсем не доставляла. Хотя, Артём впервые увидел настоящий лес. Он не был похож на тот ухоженный, что был в парках Новограда. Было много сухих веток, неубранных жёлтых листьев, ямки и норки, даже поваленные деревья. Не было тропы или ориентиров, но Ваня явно знал, куда шёл, раз так уверенно шагал вперёд. Вскоре он вывел всех на небольшую поляну, а затем достал увеличительный монокуляр и велел всем остановиться, строго запрещая идти дальше. Иван посмотрел куда-то вдаль.
— Дальше идти нельзя, иначе нас засекут машины, — сказал он, передавая Артёму электронный монокуляр.
Юноша взял и начал всматриваться. Он увидел нечто похожее на аванпосты, расположенные в один ряд друг от друга на довольно значительном расстоянии. Аванпосты представляли собой высокие башни с орудиями, аналогичными тем, что стояли на стене Новограда. Около постов летали ещё и дроны.
Иван пояснил, что данную территорию называют «рубеж слепцов». Она отделяет Новоград и монорельс от зоны, которую не должны видеть обычные люди. Церера не так всемогуща, как кажется. Ей удалось захватить очень много городов и территорий страны, но далеко не всё. Некоторые города, поселения не согласились с экспансией, открыто выступая против власти Цереры. Машина не вступала с ними в бой, не вводила свои бесчисленные роботизированные войска, а оставляла такие поселения на произвол судьбы, но лишая всех тех благ и ресурсов, кои направляла в свои города. Она постоянно пропагандировала «свободных» людей присоединиться, но те отказывались. Тем не менее, те, кто соглашался, бежали в такие города, как Новоград. Никто не знал, как, но Церера убеждала их молчать об «зоне». А тех, кто не хотел молчать, она отправляла в специальные изолированные города, но тоже со всеми благами, не хуже, чем в Новгораде. Иван говорил, что Церера была настолько умна и хитра, что играла человеческими судьбами, словно в шахматную партию.
 
Те люди, которые отвергли режим Цереры, были вынуждены буквально выживать. У них были проблемы с электроэнергией, проблемы с пропитанием. Все проблемы, которые только можно было придумать. Люди фактически страдали и вымирали. Церера брала их измором, вынуждая принять её режим. Многие из тех, кто бежали к ней под крыло и становились мятежниками, яро желая её уничтожить.
Аванпосты сдерживали зону для того, чтобы обычные люди не догадывались о том, что происходит там, за стеной. И в стране таких зон было множество. Иван так же упомянул про город Елисей, что был построен для преступников. Он сказал, что легенда от Цереры полное враньё. Город изначально был её, назывался Юхановск, и его размер превышал Новоград почти в два раза. Местным мятежным силам удалось уничтожить центр связи в городе, лишив его связи с Церерой. Нечто похожее было и в Новограде, только в Елисее Церере не удалось вернуть контроль над дронами и системами. Мятежные силы захватили в нём власть, а полиция, не особо умеющая вести себя в таких ситуациях, быстро проиграла. Иван сказал, что городской переворот был довольно жестоким и кровавым, пострадали не только мятежники и полиция, но и гражданские, а всё была виной Церера, которая промыла всем мозги своей вечной пропагандой со всех табло города. В городе бушевали пожары, взрывы и крики. Мятежники укоренились в нём и сделали своей столицей, захватив и контроль над обороной города в виде орудий на стенах. Мятежные силы, на примере Елисея, пытаются вернуть тот российский строй, что был до Цереры, в чём они делали успехи. Поэтому ссылка преступников в Елисей было не наказанием, а свободой. Иван сказал, что Церера просто выкидывала таких людей словно мусор из своего «мирка», который так активно пыталась создать.
Артём увидел в монокуляр деревню. Она была далеко, и в ней действительно кипела жизнь. Вокруг деревни не то, что стены, даже забора не было. Много деревянных домов, много коров, коз и мелких точек, похожих на кур. Во многих домах были трубы, из которых шёл дым.
— Это Критча, деревня беженцев, — пояснил Иван. — В ней живут те, кто не хочет слушаться машину. Туда есть тоннель, но у нас нет времени на экскурсию. Скоро зима, тяжко им будет. Лишь Елисей помогает таким, как они, провизией и лекарствами. Теперь ты видишь, кто такая Церера на самом деле? Она захватила нас, а несогласных ей даже убивать не надо — они сами вымирают. Хватит глазеть, пора идти к монорельсу.
Артём был шокирован. То, что он увидел, то, что услышал — юноша даже вообразить себе не мог. Церера никогда не казалась ему жестокой, она всегда и всем помогала, давала шансы, пробуждала скрытые способности. Она проявляла невиданную заботу о людях, и картина о том, что несогласных она обрекла на муки, не укладывалось в голове Артёма просто никак.
— Ты это знала? — тихо обратился он к Яне.
— Об этом знают все лоялисты, — спокойно ответила девушка. — Но не стоит верить всему, что ты видишь.
— Как это понимать?
— И правда, что об этом думаешь ты? — шептала Яна.
— Сейчас я ничего не думаю.
Вскоре, группа вышла к монорельсу, спрятавшись за одной из опор самого монорельса. Иван беспокоился, что расчёты могут быть неверны и поезд может остановиться в другом участке. Попытка была только одна, ведь вирус мог сработать только один раз, а потом самоуничтожался, чтобы не оставить своих следов в системе таможни.
— А ты тоже был беженцем? — спросил Артём Ваню.
— Я? — удивился качок. — Нет. Я был в Вязниковских. Выпивка, наркотики… у нас было всё. До Цереры я был таким же, как все, но она забрала моих родителей, обвинив в коррупции. Они работали в правительстве, а Церера почистила ряды чиновников. Да, мои родители были не без греха, но какое она имела право отнимать их у меня?! Мне было всего пятнадцать лет! Я остался один в этом чёртовом Новограде, участвовал в митингах, как твоя подружка Яна, пока меня не позвали к себе Вязниковские, поманив лёгкой жизнью. Нужно было всего-то колотить нужных людей, давить на них. Когда дошло дело до похищения детей, я понял, что Вязниковские живут сегодняшним днём, да настолько мерзко, что тьфу. Мои родители были ворами, не скрываю, но они растили меня достойным человеком. Я ушёл в мятежные силы и верю в Бориса. Думаешь, я тупой шкаф с кулаками? У меня два высших образования, я экономист, а не громила, не выбирал я такую жизнь, но только так к ней смогу прийти в дальнейшем. Люди должны быть свободны и не терять своих родителей потому, что Церера просто их забирает. Надеюсь, ты всё понял и примешь правильное решение, останешься с нами.