Непокорная няня для авторитета

Думать про Елизавету Павловну не хотелось. Подозреваю, что заниматься похоронами и всем прочим придется ее родителям. Про которых я даже ничего не знаю. Не видела в их доме ни бабушку, ни дедушку ни разу. Есть ли они вообще?
И что мне делать с Марго?
Новость о том, что мамы больше нет, она восприняла на удивление легко. Но интуиция подсказывала мне, что это просто защитная реакция детской психики. Основные сложности еще впереди.
  
А здесь, в доме отца, она как рыба в воде.
Это хорошо.
Я снова улыбнулась. Пришлось ей пообещать, что завтра после завтрака я пойду с ней смотреть на собак. Не зря же она про них весь вечер трещала как сорока. Как только такой мужчина, как Аксай, завел себе подобных собачек. Глядя на него, я бы предположила, что ему по душе дикие волки.
Или тигры.
Я закрыла глаза ладошкой.
Ой, Женька. Ну, и мысли у тебя!
Чертов Аксай!
Я лежала на кровати и пыталась успокоить мысли, которые не давали мне покоя.
Деньги, которые он мне предложил…
Они мне очень нужны. Пока я тут, снимать комнату мне больше не нужно. Но ведь все может закончиться в любой момент. А я смогу хоть что-то накопить за это время. Ведь у меня ничего нет. Совсем ничего.
Аксай. Аксай. Аксай.
Его имя звучало в моей голове, как громкий удар хлыста. Он ворвался как смерч. И все сразу встало с ног на голову.
Он красивый, да. Но это меня и пугает больше всего.
Я задумалась.
У него резкие черты лица. Лицо такое, словно он прошел и испытал в своей жизни столько горя, что утратил возможность испытывать эмоции. Как у зверя, готового в любой момент ринуться в атаку.
А глаза?
Разве у людей бывают вообще такие глаза? Как будто лезвием по коже. И вообще он весь… Подавляющий. Внушительный. Сильный и при этом ненормально притягивающий к себе.
Как он сегодня мою ногу освободил? За секунду. И помог потом без вопросов. Даже позаботился, если это можно так назвать.
Ой, нет.
Нужно отгонять все эти мысли о нем.
Работодатель и подчинённая – вот и всё. Ничего другого я себе позволить не могу. Исключительно профессиональные отношения. Только так.
Я же гувернантка его ребенка? Это моя главная задача.
Никаких лишних эмоций. Никаких сантиментов.
Вдруг в моей голове всплыло другое.
Аксай же разрешил нам с Маргошкой ездить в город! И даже пообещал, что у нас будет отдельная машина с водителем! Супер-удобно!
Я смогу хоть немного вырваться из этого замкнутого пространства, где на меня все давит. И ещё он дал нам деньги на необходимые траты. Просто карточку-пластик.
Естественно, я не удержалась и спросила, какую сумму я могу потратить на Маргошку. Ведь это важно. Вдруг она попросит что-то дорогостоящее? Елизавета Павловна не всегда покупала ей что-то особенное, иногда отказывала.
На что мне ответили легкой ухмылкой и пообещали, что хватит на все.
Нужно будет посмотреть через банкомат все же. Мало ли. Зная доступный лимит, мне будет проще ходить с ребенком по магазинам.
А ей тоже нужны новые вещи.
И принадлежности.
И вообще, раз уж нам дали водителя, то можно записать ее на плавание. Физическое развитие для ребенка необходимо.
Обдумывая все это, я отчаянно боролась со сном. Пока, в конце концов, не ощутила боль в висках.
Додумалась, блин…
Перекатившись вначале на бок, а потом на живот, я содрала себя с кровати. В сумке есть обезболивающее точно. Только запить нечем. Придется идти в кухню за стаканом воды.
Заглянув к Марго, я убедилась, что девочка спокойно спит.
С первого этажа дома донеслись веселые мужские голоса. Так. Похоже, после того как Аксай заходил перед сном в детскую, он вернулся к своим друзьям.
И их алкогольное застолье продолжилось?
Класс.
Даже дочь в доме его, видимо, не смущает.
Я тихонько прокралась в кухню почти наощупь. Свет был везде погашен, а планировку я еще плохо знала. Но наливать воду в темноте я точно не буду.
Где-то тут был выключатель…
– Тихо, – во тьме кто-то сгреб меня в охапку и зажал рот ладонью. – Молчи, поняла меня?
 
Глава 7
 
Я оглохла.
И ослепла.
Паника была настолько сильной, что я растеряла все свои чувства разом. В мозг острой иглой вонзился страх. И закрыл от меня реальный мир.
Выжить. Спастись. Освободиться.
Я дергалась. Выкручивалась из сильного захвата, как могла. И не понимала, что все эти трепыхания не приносят никакого результата. Я просто зря трачу силы.
Закричать бы, да как?
– Тихо, тихо, – успокаивающе прошептали мне на ухо. – Что ж ты бешеная такая?
Я замерла.
Застыла истуканом в его руках. Знакомая сила. Знакомый аромат туалетной воды.
Правда, сейчас к нему примешивает запах коньяка.
Смертельный ужас понемногу стал отступать. Я по крупицам стала приходить в себя.
Я знаю этот голос. Знаю. Меня не убьют. Не изнасилуют прямо сейчас.
Наверное.
Аксай прижимал меня к себе спиной. Прямо к своему мощному, мускулистому, удивительно твердому телу.
Я осознала, что задницей кручу прямо около его паха. Твою же мать!
Какой кошмар!
Я забилась в его объятиях так, как в первый раз не смогла.
– Да отпусти же меня! – прошипела, едва его ладонь на миллиметр отошла от моих губ.
– Отпущу, – согласился Аксай. – Но ты не будешь орать и вообще вести себя будешь нормально.
Елва он чуть расслабил руки, я отпрыгнула сразу на метр.
– Вы что себе позволяете? Вы адекватный вообще? А если бы у меня сердечный приступ случился? Или еще что похуже? – я орала.
Шепотом, но орала.
Отбежала от него, спряталась за обеденным столом. Он же больной!
– Ну, попросил же, – я не видела четко его лица, но он точно раздраженно поморщился. – Чего шаришься по дому ночью?
– За водой пришла! – я никак не могла успокоиться. Меня до сих пор трясло от пережитого испуга. – Зачем вы меня так схватили? Вы понимаете, что это опасно? Что за шутки?
– Ри спит?
Аксай вел себя так, словно ничего и не произошло. И на вопросы мои даже не подумал отвечать.
Взял из шкафа чистый стакан, набрал туда воды из-под крана.
И протянул мне.
– Спит!
Ну, что за человек? Я растерялась. Не знала, как на него реагировать совершенно. То он меня пугает до смерти, то успокаивает и даже как будто бы пытается ухаживать.
Может, у него раздвоение личности?
– Тебе была нужна вода, – напомнил он, выдергивая из мыслей.
– Спасибо, – холодно поблагодарила я.
Чтобы взять стакан, мне пришлось выйти из-за своего воображаемого укрытия. Но как только я сжала пальцами стакан, Аксай перехватил мое запястье и дернул на себя.
– Не люблю, когда в моем доме бродят по ночам, – темный взгляд медленно прошелся по моей груди. – Издержки жизни в одиночестве.
Расплескавшаяся вода медленно пропитывала тонкое полотно рубашки. Обрисовывала кружево бюстгальтера, заставляла ткань прилипать к коже.
И он с удовольствием за всем этим наблюдал.
Я вспыхнула.
Больной! Озабоченный абьюзер!
– Что, даже и пописать нельзя теперь выйти? Слушайте, может, у вас диагноз какой? Может, к доктору? И вообще!
– Ну, ну, – подначил он меня с ухмылкой.
Его наша перепалка и моя злость явно забавляли.
– Отпустите меня! – я вывернулась из его рук снова.
Со звоном поставила наполовину опустевший стакан на каменную столешницу кухонного гарнитура. Оттянула промокшую рубашку пальцами. Бр-р.
– В вашем доме нет никаких гарантий безопасности! Обычной адекватной безопасности! Ни для Маргариты, ни для меня. И это ненормально! Так жить невозможно.
Аксай взял стакан и медленно допил воду.
– Ритке здесь вполне нормально. Пока что. А через полгода я отправлю ее в Англию, учиться. В хороший закрытый пансион для девочек.
  
– Как?!
Эта новость меня оглушила.
Маргоша уедет?
А…
А я?
Как я без нее?