Золушка для миллионера (СИ)

Блин, такое маленькое ушко, а в мочки вдеты простенькие совдеповские сережки. Наверняка мамины, наверняка бережет как зеницу ока. Мне же, словно вампиру, хотелось впиться в это миленькое ушко горячим поцелуем… и языком залезть внутрь раковины. Какая пытка стоять так близко и не сметь прикасаться. Ужасная… и вместе с тем хочется, чтобы она продолжалась до бесконечности долго.
Что удивительно, в специализированном магазине электроники вредная училка не выпускала своих колючек. Задала лишь парочку уточняющих вопросов. На самом деле дизайн всех досок был примерно одинаковый, отличались только габариты, комплектация и объем возможных функций. Повод ее сюда тащить, как и приходить самому, был абсолютно надуманный. Но когда консультант показал одну хитроумную конструкцию, состоящую из раздвижных деревянных панелей, где можно было писать обыкновенным мелом, под которыми была спрятана интерактивная панель, глаз у Золушки загорелся. В самом деле, это устройство было наиболее удобным, компактным, идеальным вариантом для маленьких классов с толпой не очень аккуратно носящихся детишек. Но, конечно, такое чудо-устройство стоило подороже, чем просто интерактивная доска.
– Давайте мы купим одну такую вот конструкцию, а все остальные доски, которые вы советовали, как наиболее удачное соотношение цены и качества.
Надеюсь, совет директоров не съест меня за такие траты. Но с другой стороны, благотворительная деятельность позволяет уменьшать налоги и положительно влияет на имидж компании. Кроме того, я один из основных акционеров компании, жив останусь. Ну пожурят немного, подумаешь, зато Золушку свою порадую.
Только Дарья Мельникова радоваться не спешила. Более того, совершенно не оценила мое предложение. Кто бы сомневался. Недовольно блеснула сейчас зеленющими глазами.
– Нет, я против того, чтобы вы покупали одну такую конструкцию, это вызовет лишние кривотолки в школе, которые мне совершенно не нужны. Пусть будут все одинаковые.
Все одинаковые, когда у моей вредины загорелись глазки.
– Давайте поступим так, подготовьте договор и счет на четыре конструкции, которые приглянулись Дарье Ивановне. Хотя она и не хочет в этом сознаваться. Закупим их для первых классов гимназии, а для остальных —доски, которые вы предложили как наиболее оптимальные. Дарья Ивановна, вы согласны с таким компромиссом?
Она снова сверкала своими глазищами. Как же хочется сжать ее щечки и поцеловать в губки, а потом притиснуть всю такую миленькую, ладненькую к себе.
– Соглашусь, это хорошее предложение.
Ба, я не ослышался?! Может, стоить попросить еще повторить. Тридцать три раза желательно.
– Как я и говорил – всегда есть место компромиссу, – и озорно подмигнул вредной Золушке.
Сейчас зеленые искорки ее глаз не кололись, а приятно, будто бы даже любовно, щекотали кожу.
Когда мы вышли из магазина, не выдержал, взял в свою лапищу тонкие девичьи пальчики. Не могу, это выше моих сил, быть рядом и не дотрагиваться до этой мелкой вредины.
– Даш, надо перекусить, я ужасно голоден, – причем во всех возможных смыслах этого слова. – Уверен, ты тоже… Вообще, ты такая худенькая, тебе надо лучше питаться.
– Игорь Станиславович, думаю, нам следует попрощаться, – ответила на мою заботу самая несговорчивая Золушка на свете, – и попыталась освободить руку из тисков моей ладони.
Но я не позволил, только сильнее, возможно доставляя лёгкую боль, сжал хрупкие пальчики.
– Конечно, мои старания для школы никто не оценит. Даже спасибо не дождусь за свои труды, – деланно жаловался я. – А мне еще совет директоров убеждать в необходимости таких трат.
В серых глазах засветились смешливые искорки.
– Спасибо, Игорь Станиславович, уверена, дети будут в восторге. А наша школа теперь станет самой модной и современной в округе.
Кажется, сказала вполне искренне, без издевки, и даже по-доброму улыбнулась своими искусительными губами. Какая она безумно хорошенькая, когда улыбается, сейчас расплавлюсь от умиления, или взорвусь от возбуждения.
– Только мне мало одних хороших слов.
 
И сразу во взгляде красавицы появились ледяные колючки.
– Что мне еще сделать, поклон отвесить или станцевать?!
Хочу и поклонения, и танцев. Но сначала попробую расплавить ледяные колючки. Внутри меня жажда, желание как можно быстрее нарушить границы ее личного пространства. Потащил Золушку по коридору торгового комплекса вперед, потом влево, в сторону туалетов.
– Да что вы себе позволяете! – возмущенно пыхтела Даша Мельникова, пытаясь освободить свою руку, но я держал крепко.
Позволяю и буду позволять, ей лучше смириться. Потому что ее губы – это мой личный фетиш, а еще скоростной лифт прямо в космос. Толкнул милашку в сторону стены. Какая вкусная, сладкая, одновременно отталкивает и губы подставляет, позволяя себя целовать. Запустил руку в темный шелк волос, прижал Золушку как можно ближе к себе. Интересно, она сейчас чувствует то же самое: легкое головокружение и жаркое покалывание во всем теле? Ответила, вот сейчас точно ответила, заскользила по моим губам ответным всасывающим движением. Моя красавица, давно я не чувствовал такого ликования от простого поцелуя. Точнее, никогда не чувствовал… Всегда как должное воспринимал.
Черт, несмотря на волшебные ощущения, следует помнить, что мы в общественном месте, зажимаемся возле туалетов. Надо Золушку отпускать, ибо промедление чревато бурным возмущением с ее стороны. Не успел… Вредная Даша топнула по моей ноге своей туфелькой. Со всей силы… Благо, хоть не хрустальная, и даже без шпильки, лишь на небольшом устойчивом каблучке. Но все равно, млять, чертовски больно.
– Я тебя когда-нибудь отшлепаю по заднице, несмотря на то что ты учительница, – прошипел через стиснутые от боли зубы.
Фыркнула дикой кошкой и поспешила выбраться из укромного уголочка для поцелуев в общий коридор торгового комплекса. Конечно, я послушным побитым собачонком побежал следом.
– Игорь Станиславович, если вы еще позволите себе нечто подобное, я долбану вас… вас… – замялась, пытаясь подобрать слово, – сковородкой.
– Ваше Сиятельство, пожалуйста.
– Ваше Сиятельство, предупреждаю, берегите корону на своей голове.
– Ты что, носишь с собой сковородку?
– Стану носить с этого дня.
– В твою маленькую облезлую сумку, – ах как сверкнула глазищами, – сковородка не поместится. Слушай, – снова схватил девичье запястье, – пойдем, купим тебе наконец приличную сумку. То есть сумку побольше, чтобы точно поместилась сковородка.
– Не надо мне ничего покупать, – уперлась каблуками в пол эта милая строптивица. – И вообще, мне пора домой, нужно к урокам готовиться. Нам следует попрощаться.
– А сковородку в руках будешь носить? Тебя дети не станут бояться? – тянул я Золушку в сторону обувного магазина, от всей души наслаждаясь нашей милой перебранкой. – Тебя примут за сумасшедшую. Ты, конечно, немного необычная девушка, чего только боязнь БМВ стоит, но недостаточно ненормальная для дурки.
– Шутки у вас совершенно дурацкие, – вредничала Даша Мельникова.
– Ты первая про сковородку начала говорить. И вообще, сколько раз тебе говорить, либо ты, либо Ваше Сиятельство, пожалуйста. Для учительницы удивительная непонятливость.
– Зато вы, Ваше Сиятельство, достаточно ненормальный для дурки. Составите компанию тамошним наполеонам и царям.
– Ты ко мне очень несправедлива, – деланно обиделся я, а сам подтащил ее пальчики ближе к своему рту и поцеловал.
– До свиданья, Ваше Сиятельство, – Золушка не оставляла попыток освободить свою руку.
– Ого, какой прогресс, раньше ты говорила: «Прощайте, я больше никогда не хочу вас видеть». А сейчас надеешься на свидание…
Она зашипела, и, не зная, как выразить свое возмущение, словно маленькая рассерженная девчушка, затопала ногами.
– Т-с-с, Золушка, ты ведешь себя как капризная принцесса, люди смотрят.
Особенно какая-то полноватая девица с редкими белобрысыми волосам, даже рот открыла от удивления.