Мир до нас: Новый взгляд на происхождение человека

Катерина Дука, моя жена, посвятила немало времени исследованию стоянки в Кзар-Акиле и в том числе изучала хронологию ее археологической последовательности. В 2015 г. мы наконец-то попали в Бейрут и в обществе Корин Язбек, доктора из Ливанского университета, отправились в Кзар-Акил. С того времени, когда раскопки в этом месте вели иезуиты, оно сильно изменилось. Прогресс со всех сторон обступает крутую известняковую долину и всерьез угрожает сохранности археологического памятника. Хотя он и находится под охраной государства, промышленные здания подбираются все ближе и ближе. В траве все еще можно разглядеть тусклый контур старой раскопочной площади и представить, как отцы-иезуиты на жаре, в густой пыли раскапывали и сортировали здесь тонны материала. Именно благодаря их трудам мы можем сказать, что культура раннего верхнего палеолита в Кзар-Акиле и, вероятно, в Бокер-Тахтите, скорее всего, была делом рук «современных» людей.
Археологи свели воедино крупный массив данных с других стоянок, где были обнаружены сходные каменные индустрии, и их географическое распространение оказалось поразительным. Мы находим артефакты раннего верхнего палеолита в Хауа Фтеах (Северная Африка), в Европе, например в Брно-Богунице (Чехия), на Ближнем Востоке и на просторах Центральной Азии. На востоке Евразии такие стоянки встречаются на Алтае, близ озера Байкал и даже в Китае. Индустрии очень схожие, но с широчайшим географическим разбросом{172}.
Для этой картины существует по меньшей мере три правдоподобных объяснения. Во-первых, она может указывать на распространение идеи путем ее заимствования одними группами у других. Во-вторых, она может быть результатом расселения по разным территориям одной группы людей, представители которой несли с собой определенную культурную традицию. В-третьих, она может быть проявлением конвергенции, при которой разные изолированные группы независимо друг от друга разрабатывают сходные технологии.
Чтобы действительно разрешить эту загадку, нам потребуется более детально изучить раздел археологической летописи, связанный с возникновением раннего верхнего палеолита, с помощью новейших научных методов, в частности биоархеологических. Мы должны будем выяснить, следует ли соотносить этот повсеместный переход с одной группой людей, или же, напротив, у него, как и у мустье, был не один создатель.
За последние 10 лет я принял участие в исследовании многих археологических памятников, связанных с ранним верхним палеолитом, во Франции и в Северной Африке, в Грузии и в России, и всюду старался разобраться в этом. Одним из самых важных и интересных мест, где мне довелось работать, стала пещера Мандрен в долине Роны, на юге средиземноморской Франции.
Входы в пещеру Мандрен виднеются на высоте около 225 м в верхней части крутого утеса на восточном берегу Роны. Рона – крупная река, вторая после Нила по стоку пресной воды в Средиземное море, находящееся в 120 км к югу от пещеры. В наши дни ее долина является частью пути, который, как артерия, связывает север и юг Франции. Несомненно, такую же роль она играла и в доисторические времена.
Археологические раскопки проводятся здесь уже более 15 лет[48]. Впервые я побывал на них в 2007 г. Сказать по правде, в тот раз на меня произвел впечатление лишь вид, открывающийся из пещеры. Стоянка показалась мне маленькой и, в общем-то, незначительной. Однако выяснилось, что это место куда богаче, чем я подумал тогда: за последующие годы там раскопали свыше 60 000 каменных орудий и более 70 000 костных останков. Во всем этом множестве обнаружилось нечто весьма существенное – каменная индустрия, признаки которой, непохожие ни на что, уже известное археологам, были найдены ранее на немногочисленных стоянках департамента Ардеш, расположенного на юго-востоке Франции, между Лионом и Монпелье. Что это не мустье, было очевидно по многим характерным признакам различных орудий, от каменных ножей до мелких режущих пластинок – все они были сделаны из камней не тех типов, что использовались в мустье. Эту традицию назвали «нерон» – по имени еще одной стоянки, расположенной неподалеку, где в 1960-х гг. были найдены подобные материалы. Однако нерон настолько не походил ни на что другое, что мои коллеги сочли его за след группы, пришедшей издалека. По их мнению, орудия были изготовлены «современными» людьми. Примечательным здесь было то, что в отложениях Мандрена после завершения нерона опять шел мустье, то есть имело место так называемое переслаивание пластов, говорившее о том, что мустьерских неандертальцев сменили «современные» люди, а через некоторое время их место вновь заняли неандертальцы.
 
В Мандрене были сделаны и другие интересные находки. Вход в пещеру обращен точно на север, навстречу мистралю, несущему холод и сырость. В среднем мистраль дует около 100 дней в году и набирает в долине Роны большую скорость – как правило, 50 км/ч, но порой достигает и 100. Однажды на вершине горы Ванту зафиксировали скорость ветра 350 км/ч.
В слое E были обнаружены три тонны камней, которые, судя по всему, намеренно уложили в круг, внутри которого было практически чисто. Предназначение груды не вызывало сомнений: местные обитатели того времени, кем бы они ни были, тщательно выстроили заслон, который защищал их от пронизывающего дыхания мистраля. Нетрудно представить себе колья, воткнутые в эту груду, и натянутые на них шкуры, так что получалось что-то вроде типи – жилища коренных американцев. Если это толкование верно, то мы имеем дело с одной из первых в человеческой истории сознательно сооруженных построек, и она примерно на 30 000 лет старше, чем что-либо другое в этом роде, известное нам.
В поисках параллелей между нероновской каменной индустрией и находками с других стоянок ученые убедились, что ближайшими к нерону являются артефакты из уровней XX–XXV раннего верхнего палеолита в Кзар-Акиле, а также с таких стоянок, как Бокер-Тахтит. Всесторонний анализ каменных орудий показал, что нероновская индустрия имеет признаки существования метательных орудий, заметно отличавшихся от всего того, что было найдено в Европе. В этом можно увидеть древнейшие свидетельства использования технологии стрельбы из лука. Если это и правда так, то сделанное открытие просто ошеломляет.
Более 10 лет я сотрудничал с этой экспедицией, занимаясь датировкой находок; в частности, я изучал и самый любопытный слой Е, где содержится нероновская индустрия. Как ни странно, все без исключения исследованные предметы оказались непригодными для анализа радиоуглеродным методом, то есть имели возраст старше 50 000 лет. Из этого я сделал логичный вывод, что создателями данной культуры не являлись «современные» люди, так как в то время их еще не могло быть в Европе. Тогда мы использовали люминесцентный метод, уделили больше внимания датировке вышележащих слоев и в конце концов установили, что нероновская индустрия датируется периодом от 49 000 до 53 000 лет назад.
И все же, могли ли ее создать «современные» люди? Если бы это было так, то найденные нами материалы оказались бы самыми древними из их творений, обнаруженных в Европе.
Вскоре подтверждение этой версии было обнаружено.
Во всей толще отложений археологи находили человеческие зубы. В мустьерских слоях, как и следовало ожидать в Западной Европе, попадались только зубы неандертальцев. В двух главных археологических слоях, следовавших за нероновским, – тоже неандертальцы. В ориньякских слоях, около 41 000 лет назад, обнаруживались останки «современных» людей – этого мы и ожидали, исходя из данных раскопок других стоянок, связанных с этой индустрией. В слое нероновской индустрии был найден один-единственный зуб. После сравнения его морфометрии и формы с зубами других гоминин, в частности неандертальцев и «современных» людей, стало ясно, что владелец зуба принадлежал к числу последних. Этот «современный» человек жил на 8000 лет раньше, чем его соплеменники где-либо в других частях Европы.
Итак, выходит, что в Мандрене мы столкнулись с чем-то совершенно новым. Было принято считать, что в Европе «современные» люди вытеснили неандертальцев около 41 000–43 000 лет назад, но теперь выяснилось, что они появились здесь значительно раньше. Однако тогда они не сумели закрепиться в этих местах и были замещены неандертальцами. Лишь через 7000–8000 лет «современные» люди, уже в большем количестве, вновь нагрянули в европейские края и заселили значительно больше территорий.