Бывшие. Поверь нам, папа! (СИ)
Грустно усмехаюсь. Что толку от того, что наша семья была другой, если он своими руками ее сломал.
— Откажись, — настаивает брат.
— Мы договор сегодня подписали. Да и я детям праздник обещала.
— Расторгни. Не стоит оно того. А на праздник я денег дам.
— Не могу, Миш...
Выпутываюсь из его рук и тянусь к чайнику, чтобы разлить по чашкам кипяток, а Миша тяжело вздыхает.
— Любишь его до сих пор?
Рука с чайником зависает над чашкой, взгляд становится мутным. Будто и пошла на это всё только ради того, чтобы лишний раз побыть рядом... Глупо. Во что я ввязалась?!
Теперь буду вынуждена смотреть, как, разрушив наше с ним счастье, Руслан отстраивает себе новое.
— Люблю, — решаю не врать. — И так же сильно его ненавижу...
Еще один тяжелый вздох брата колет меня. Смахиваю со щеки слезы и наливаю чай.
— Он про детей спрашивал, — признаюсь. — И правда не верил, что они его...
— Очухался, спустя пять лет, — сердито цедит брат. — Где он был столько времени? Бизнес свой отстраивал? А теперь на все готовенькое...
— Миш, давай закроем тему? Я сама еще ни в чем не разобралась.
Мишка ждет, когда я поставлю на стол чашки, а потом подходит ко мне и целует в лоб.
— Ты, главное, помни, что семья у тебя уже есть. Я тебя одну не брошу.
— Спасибо, Миш, — благодарно обнимаю брата. — Но я уже не одна.
Расправившись с чаем, Мишка уезжает к себе, а я тихонько заглядываю в детскую, проверяю детей и замираю в проеме двери.
Не знаю, что делать. Если Руслан будет настаивать, мне придется сказать детям об отце. В последнее время они все чаще спрашивают о папе. Но что я могла им сказать? Что папа выгнал их? Что папе они не нужны? Сегодня стало ясно, что это не так.
Мишка, конечно, прекрасный дядя, который по функциям прекрасно заменил им отца, но он им никогда не станет.
Снова прокручиваю в памяти сегодняшнюю встречу в кафе. Мне кажется, что в его взгляде мелькнуло что-то знакомое, и в сердце оживает надежда, что я для него до сих пор что-то значу, но тут же одергиваю себя, гоню эти мысли. Когда любят, не поступают так, как поступил он. Такое простить сложно, но Руслану и не нужно мое прощение. Он счастлив, готовится к свадьбе.
Выдыхаю, тихо закрываю дверь и с тяжелым сердцем ложусь спать.
Глава 10. Руслан
После встречи с собственными детьми на парковке кафе сижу в офисе, бесконечно зависая над бумагами. Голова совсем отказывается думать о работе. Перед глазами их наивные радостные лица. А мне так хочется, чтобы они улыбались мне.
Чёрт возьми, как бы всё было идеально, если бы Люба всё ещё была со мной! Мы были бы самой дружной семьёй, которую можно было бы придумать. Но она решила играть на два фронта.
А у меня из мыслей не исчезает вопрос: как живут мои дети? Всё ли у них есть? Чем они питаются? В какой садик ходят? Как их зовут, в конце концов?!
Не замечаю, как за окнами темнеет, а работа так и не сдвигается с места.
Поднимаюсь на ноги, накидываю на плечи пиджак.
От напряженного дня к вечеру голова идёт кругом. За руль садиться в таком состоянии не очень хочется, потому оставляю машину у офиса, а сам вызываю такси.
Сажусь в чёрно-жёлтую Тайоту Камри на переднее сиденье, и тут же ловлю удивлённый взгляд водителя.
— Добрый вечер, — здороваюсь с мужчиной за рулём.
— Добрый вечер, — повторяет он за мной, начиная ехать. — Вам будет удобно здесь?
— Конечно, всё хорошо.
— Сегодня хорошая погода, — произносит водитель, я киваю, а он продолжает. — Знаете, у нас есть регламент... Если клиент садится спереди, значит, мы должны поддерживать дружелюбную беседу... Но, если вас это напрягает, скажите, и я буду молчать.
— Интересно, не слышал о таком правиле, — чуть усмехаюсь. — Не такси, а какая-то служба психологической помощи.
— Меня тоже удивляет это правило. Но ничего не сделаешь, работа. К тому же в такси бизнес-класса редко кто садится на переднее сиденье. На моей практике... хм... вы первый. Ну, не считая клиентов, которые ездили втроём.
— Я тоже обычно сажусь сзади, — хмыкаю, задумавшись на секунду. — Хотя чаще еду на собственной машине. Даже водителя уволил. Предпочитаю сам отвечать за свою судьбу.
— Что же заставило вас изменить своим привычкам?
— Просто день напряженный. Устал, — тяжело вздыхаю, поджимаю губы. — Думал, стоило бы разгрузить голову, может, поехать в бар... Но потом решил всё же ехать домой.
— У такого человека, как вы, наверно, каждый день такой напряженный.
— Как я?
— Судя по вашим словам, костюму, дорогой обуви и часам, вы не просто офисный работник. Наверно, большой начальник тут?
— Да... — тяну, вглядываясь в дорогу впереди. — Работа и впрямь напряженная. Но сегодня пошло наперекосяк буквально всё.
Мыслей в голове много, так хочется куда-нибудь их выплеснуть. Может, с другом встретиться? Пообщаться. Да знаю, что у него семья, ему не до моих проблем. Поворачиваю голову на таксиста. Этого человека я не знаю и вижу впервые. Вполне возможно, что больше никогда и не увижу. Почему бы и не воспользоваться этой “службой психологической помощи”?
— Сегодня узнал, — начинаю я и чувствую, как во рту всё вяжет от сухости, — что у меня есть двое детей. Близнецы... Мальчик и девочка. Теперь не могу выкинуть это из головы.
— Ого. Вот так новость... — охает водитель, но не зная, как реагировать, переспрашивает: — А это плохо или хорошо?
— Смотря с какой стороны посмотреть, — выдыхаю. — Женщина эта... их мать... Она была... и есть... для меня самой любимой. Но она... она мне изменила. Я думал, дети от него... Потому выгнал её из дома. Она плакала. Отрицала всё. Говорила, что... меня любит...
С каждым новым словом всё больше сомневаюсь в собственной правоте. Такое ощущение, что она и вправду мне не изменяла. Слишком уж правдоподобно она изображала тот концерт. И уверена была ведь, что дети от меня. Не сомневалась...
А сейчас у меня появляется ощущение, будто я что-то упустил. Какую-то важную связующую деталь.
— Коварная женщина, — комментирует таксист, и я понимаю, что это вообще не про Любу, не про Любашу. Она никогда не была коварной. Она всегда была такой открытой и искренней.
— Я не верил в измену. Жена мне казалась просто самой честной... бескорыстной... Мне показали видео, где она обедала с любовником в кафе. А потом я увидел в живую, как тепло общается эта парочка... Понял, что ошибся в ней. Они до сих пор вместе. Но только дети... Они называют его по имени. Не могу понять, почему? Ведь если он не их отец, то как минимум отчим...
— Может, он и не отчим им, — внезапно пожимает плечами водитель.
— В смысле? А кто тогда?
— Да кто угодно. Пятиюродный дядя, троюродный брат. Вы хорошо знали родственников своей жены? Не поймите неправильно. Просто у меня у знакомого так было. Приревновал, ещё и по харе треснул, а потом выяснилось, что это её папа из заграницы приехал!
Задумываюсь. В голове возникает ещё больше сомнений. Кто же в итоге этот Миша, который заменил моим детям папу?
Почему-то в этот момент мне очень хочется, чтобы он и впрямь оказался любовником. Потому как, если это не так, то я окажусь чёрным котом в этой истории, который и разрушил счастливую семью. Сделал плохо и себе, и детям, и... Любаше.
Сглатываю, стараясь гнать мысли прочь.
Спать ложусь только после приёма снотворного. Нужно выспаться. Завтра мне предстоит ещё одно мероприятие, которое разобьёт сердце ещё двум моим близким людям.
Нужно рассказать родителям о фиктивной свадьбе.
Утром просыпаюсь и вызываю такси до офиса. Быстро доделываю дела, которые не шли вчера. Уже собираюсь уходить, ехать к родителям, как в кабинет влетает Регина:
— Рус, нам привезли костюмы и платья на примерку! — вопит так, что весь офис слышит, а я стискиваю челюсть и закрываю дверь за секретаршей.