Псайкер. Путь изгоя (СИ)

–Терпеть. Тут могут находится неизвестные мне механизмы, способные всех нас отправить в воздух при получении постороннего источника энергии. Исполняй мои приказы, смертный, если хочешь вернуться на поверхность живым и относительно целым.
Парень нервно сглотнул.
Они двинулись к темноте, ибо слева, где шумел водопад, был обрыв. Дансен ненадолго задержал взгляд на нём, но когда обернулся, был поражен.
Далеко впереди виднелось что-то, отдаленно похожее на постройки. Отряд двинулся еще медленнее.
Понадобилась ещё пара минут ходьбы, прежде чем Дансен чуть не упал на землю, а Раукан со скитариями застыли на месте.
Всего увидеть было нельзя, но окружающий мрак немного разгоняли большие жаровни, в которых горело пламя. Синее пламя.
А перед ним стояла статуя космодесантника со странным предметом в руке, похожим на посох.
В Ангелах Императора Дансен совершенно не разбирался, в отличие от архитектуры, однако даже ему хватило знаний понять, что броня на Астартес какая-то другая, будто бы чужая. За спиной неизвестного виднелись силуэты целого небольшого поселения.
–Лучше бы мы никогда не находили этого места, – негромко произнёс Раукан в повисшей звенящей тишине.
  
Глава 18
 
Канул очередной Сезон Дождей, и на Сиону вновь пришла тёплая, райская погода. Дул приятный, ласкающий кожу ветерок, за окном шумело Море Страхов, вновь открытое для судоходства.
Однако Валерика, работавшая в этот момент над документами, не позволяла погоде себя обмануть.
Верховная настоятельница отложила перо, встала, дав немного воли затёкшим мышцам, прошлась по пустому кабинету. Мирно тикали часы, морской бриз словно убаюкивал, но Валерика была мрачна. Подойдя к фарфоровому чайнику, она налила себе немного чая, надеясь, что хотя бы его приятный вкус отвлечёт её от тягостных мыслей.
Как одной из верховных настоятельниц целой планеты, ей невольно приходилось играть в большую политику, хотя всё, что её по-настоящему волновало, было благополучие её детей. Ради них она терпела, старалась, страдала. В последние годы удача будто бы улыбнулась ей, ибо новая наместница Церкви в школе, госпожа Анна старалась не лезть в дела школы, и дети наконец-то получили возможность спокойно жить и учиться.
Правда, на общую политику Экклезиархии это никоим образом, разумеется, не повлияло, и с того инцидента на Площади Чистоты за эти годы произошло ещё три ритуальных сожжения псайкеров – и само собой, её детей тоже сгоняли туда, для назидания. Каждый раз они были вынуждены смотреть, как бьются в агонии, посреди огня и дыма их более незадачливые братья и сёстры. То были наглядные демонстрации того, что ждёт каждого колдуна, смеющего идти против порядков Империума – и кому хватит смелости сказать, что этим несчастным не давали даже шанса показать себя, доказать свою верность? Многие из них, свято верила Валерика, могли стать достойными слугами Золотого Трона, но Церковь Божественного Императора считала иначе.
Однако вовсе не это беспокоило госпожу верховную настоятельницу. Подобные зверства Церкви существовали всегда, столько, сколько она себя помнила. Из подобного костра её в своё время вытащил предыдущий верховный настоятель этой школы, её спаситель и учитель, великий Гелон. Валерика каждый вечер молилась за то, чтобы его душа обрела покой у подножия Вечного Трона Владыки, хоть и знала, что ждёт каждого человека после смерти. Нет, верховную настоятельницу беспокоило долгое отсутствие инквизитора Тоббе, а так же тревожные слухи, ползущие с окраин сектора. Последние полтора столетия конкретно их клочок космического пространства считался достаточно мирным, – даже на самой Сионе последние битвы отгремели более полутора столетия назад. Тогда пусть ценой определенных потерь, но Имперской Гвардии и Сёстрам Битвы удалось уничтожить зеленую заразу; победа без особой славы, но необходимая. Империум прекрасно знаком и с более тяжелыми потерями. Валерике оставалось лишь молиться, чтобы этот кровавый бич, терзающий Галактику с незапамятных времен, не пришёл сюда, в её родной дом. Она не могла представить себе разрушения школы, гибели коллег и учеников. В таком мире ей уже не будет места.
  
Очередная волна ударилась о скалы, где-то крикнула парящая в небе морская птица. Если замереть и напрячь слух, можно было услышать отдаленные звуки кипящей жизнью Кардены – стояло послеобеденное время, многие отдыхали после трапезы, так что в школе царила необычайная тишина.
Валерика вернулась в кресло. Сладкий чай, как она и ожидала, не помог.
«Клянусь милостью Владыки, это ненормально. Истинное затишье перед бурей…Тревожное, молчаливое, лишь ожидающее своего часа. Сиона пока купается в спокойствии и достатке, но вечно так продолжаться не может. Враги человечества вновь поднимают головы, лезут изо всех тёмных углов. Едва ли мы сможем отсидеться в стороне. Исчезновение Тоббе с Сионы – тому подтверждение, хотя не скажу, что скучаю по этому ублюдку. Впрочем, с ним хотя бы можно было попытаться найти общий язык».
Она посмотрела в окно. Белокаменная Кардена, купающаяся в лучах щедрого солнца, простиралась почти от края до края горизонта. Более всего, разумеется, выделялись огромные полуметаллические блоки мануфакторумов, храм Святого Меркурия и главный офис Администратума. Синее бескрайнее небо над ними было чистым, словно слёзы раскаявшегося грешника.
«Рано или поздно они придут», решила Валерика. «Это неизбежно. Всё, что мне остаётся – только получше подготовить своих детей к этому дню и ждать. На всё воля Владыки…Но почему же он так ненавидит нас»?
Большую часть обучения Руксус действительно старался сдерживаться, но время от времени его неукротимая натура давала о себе знать, что выливалось в конфликты между ним, учителями и Стражами Веры. Несмотря на смягчение режима контроля с приходом надзирательницы Анны, церковники остались церковниками, свято следующие каждому слову Имперского Культа, и кто бы ими ни руководил, неповиновение со стороны нечестивых колдунов считалось недопустимым.
Все подобные ситуации, по своей сути достаточно мелкие, быстро сводились на нет усилиями и Валерики, и Анны – обе понимали, насколько ценным кадром является Руксус. Однако когда на одном из занятий Стражи даже подняли на него свои алебарды (ибо сочли, что он собирается использовать своё колдовство против них), проповедница заявила, что требуются более радикальные методы. Валерика невольно согласилась.
Руксус сидел мрачнее тучи, исподлобья наблюдая за верховной настоятельницей. Парное молоко с мёдом, разлитое в чашечки, медленно стыло между ними.
–Я знаю, почему нахожу здесь, но пока не понимаю, что вы хотите со мной сделать.
Валерика невольно разглядывала своего гостя. Казалось бы, они живут в одной и той же школе, – но как она проглядела тот момент, когда он так вырос? Сейчас перед ней сидел пятнадцатилетний юноша, высокий, но достаточно худощавый, с длинными и светлыми, будто лучи солнца, волосами. Глаза серые, взгляд тяжёлый.
–Руксус, мальчик мой, ты же знаешь, что нам нельзя нарушать правила. Церковь не пощадит ни тебя, ни всё это место, если посчитает нужным.
–Они продолжают жечь наших братьев и сестёр! – выпалил Руксус, приподнявшись в кресле. Верховная настоятельница чувствовала, как его внутреннее пламя, подпитываемое гневом, рвётся наружу. Из маленького испуганного мальчика он превратился в невероятно талантливого, опасного колдуна, хоть пока и не закончил обучение.
–Продолжают. Но мы не в силах что-либо сделать. Тебе следует быть осторожнее, Руксус.
–Чего ради?!
–Я тебе уже ответила, - Валерика посмотрела ему прямо в лицо.
В ответ Руксус вскочил, протянул правую руку – и на её ладони возникло пламя, достаточно яркое, чтобы верховная настоятельница на мгновение отшатнулась.
–Видите? Видите?! Угадайте…угадайте, как часто я хочу обратить эту силу против этих ублюдков! Это они должны гореть, госпожа! Они должны страдать, а не мы!..