Бастард рода Неллеров. Книга 4 (СИ)

У входа в подземелье вижу измученную седую тощую старуху с пустым взглядом, закованную по рукам и ногам в бронзовые цепи. И ладно бы она на ведьму оказалась похожа или хотя бы на злую старуху Шапокляк, так нет же, обычная очень старая женщина. И мне её предлагается допрашивать? Хорошо, спрошу. Только обойдёмся без тюрьмы и пыточной, бабулька и так, подозреваю, долго не протянет.
— Сейчас, два круга сыра ещё принесут. — встречает нас мой управляющий. — А уже несут. Всё, как и договаривались. — брат Георг скупо улыбнулся.
— Я напишу нашему прецептору о твоём гостеприимстве, милорд Степ. — прелат знаком приказывает одному из своих монахов подвести коня. — Буду рад видеть тебя у нас в Реймсе.
— Уж лучше вы к нам. — отвечаю с юмором, понятным в этом мире только мне.
Прощаемся дружески, дважды поочерёдно прикасаясь щеками, левой-правой, правой-левой. На лошадь брат Филипп похож лишь лицом, запахом же на козла. Впрочем, тут от многих не шанелью номер пять пахнет.
Из моих ближайших помощников помимо управляющего коллег вышли проводить мой заместитель баронет Михаил и наш библиотекарь брат Валерий, настолько старенький, что ему даже моё плетение омоложения не сильно помогло. Ну, правильно, для него это было уже второе по счёту подобное заклинание, тут до меня среди паломников оказался одарённый, который в знак признательности его накладывал. Зато на какое-то время библиотекарь перестал подслеповато щуриться, смотрит орлом.
Юлиана выходила на крыльцо второго лекарского корпуса, но увидев меня с братом Филиппом поморщилась, махнула рукой и вернулась в здание, прелат Наказующих ей не понравился, и провожать его кузина не пожелала.
Что ж, она имеет на то полное право. Миледи Неллерская ни перед кем тут не обязана отчитываться за свои поступки. Наша с ней сестра Агния сейчас на фронте, как и жених Юлианы, моя мачеха, она же её тётка, вместе с братом Джеем далеко, в Неллере, а из меня эта девчонка может верёвки вить, не могу я ей ни в чём противоречить, прикипел душой, и всё тут.
— Счастливого пути. — машу брату Филиппу рукой на прощание.
Теперь ворота монастыря закрыты даже днём, так что, отряду наказуюших пришлось чуть-чуть подождать, пока их откроют — сначала с жутким противным скрипом подняли тяжеленую металлическую решётку, затем распахнули дубовые, обитые бронзовыми листами створки.
Помнится, я распорядился смазать цепи, чтобы не скрипели, да лейтенант Макс отговорил. Действительно, так вот под покровом ночи какой-нибудь предатель решит впустить врага в мой монастырь, а тут средневековая сигналка с противным громким звуком сработает. Мудро придумано.
Конечно же свой приказ я отменил. Менять решения наверное неправильно, но упираться как баран, когда очевидно, что предложение подчинённого идёт лишь на пользу, ещё хуже.
Едва последний фургон наказующих миновал на выезд воротную арку, как через неё въехал мой доблестный вассал с десятком герцогских кавалеристов из состава кузининой охраны. Милорд Монский возвращался из ставки главнокомандующего.
Обычно из поездок туда Карл приезжал в приподнятом настроении, и я его понимаю, встречам и общению с прекрасной маркизой Неллерской любой мужчина позавидует, однако на этот раз, смотрю, его терзает какая-то озабоченность.
Что не так? Поднимаю взгляд свой к стенам обители, там всё в порядке. Круглосуточно на них посменно несут службу пятьдесят солдат из тех двух сотен копейщиков и арбалетчиков, которых мне выделил для усиления обороны монастыря генерал Пётр Лейнский. Кроме них, там и мои монахи с обученными рекрутами тоже по очереди дежурят у метательных машин и поленниц дров подготовленных к разжиганию под котлами с водой. Кстати, водичка-то там из святого источника, другой в обители нет.
Повезёт нашим врагам, если всё же полезут на стены Готлинской обители, даже погибая они будут благословляться, хотя вслух такой богохульный сарказм я разумеется не произнесу.
Что же тогда так озаботило моего друга? Дома всё в порядке, по дороге на него никто не напал. А чего я гадаю? Сейчас и спрошу.
 
— Карл, с возвращением. — жестом руки награждаю его милостью Создателя, приятель к моим благословениям относится не менее серьёзно, чем остальные, с чувством глубокой благодарности. — Рассказывай, что произошло.
— Произошло? — он пожимает мою протянутую ладонь.
— Я же вижу, ты какой-то не такой сегодня.
Он оглядывается и коротко кланяется направляющейся к нам миледи Неллерской, за которой традиционным хвостом движется Валька.
— Много новостей, и не все они хорошие. — милорд отдаёт повод подбежавшему помощнику конюха, вихрастому пареньку с кожаным ошейником, и отвешивает ему подзатыльник. Как по мне, так по делу. Поздно прибежал. — Прямо здесь докладывать?
— Зачем? Я наелся, ты не обедал, как и наша восхитительная госпожа целительница. — приобнимаю за плечи подошедшую Юлиану. — А сытый голодного не понимает. Пошли, вы пообедаете, а я с вами посижу. Там и расскажешь. Брат Георг! — окликаю управляющего, направившегося к кузням. — Найди местечко вон той старушке. Только не в гостях у брата Никиты. — наш главный тюремщик уже открыл дверь в подземелье и выжидающе смотрел в мою сторону. — Где-нибудь в людской с прачками. Пусть её брат Симон посмотрит, и накормите. Я вечерком с ней поговорю.
Основную новость, оказавшуюся и правда неприятной, милорд Монский сообщил нам на ходу, пока мы шли в мои апартаменты. На востоке королевства начались боевые столкновения с габарийцами. И всё бы ничего, стычки там, как и у нас на севере с виргийцами, дело привычное, длившееся уже не одно десятилетие, только вот в этот раз Габарию поддержали сразу четверо независимых герцогов Ахорской лиги, что означало по сути начало крупномасштабной войны в дополнение к уже развернувшейся в нашей провинции.
— Они что, сговорились? — спрашиваю у кузины.
Из нас троих она самая сведущая во всех этих военно-политических интригах. Несмотря на юный возраст, успела многому научиться у своего отца епископа Рональда и герцогини Марии, её любящей тётки, моей мачехи, почти ничего от неё не скрывавших и посвящавших во многие дела герцогства и королевства.
— Вряд ли. — озабоченно хмурится Юлиана, садясь на стул, придвинутый ей Валькой. — Отношения между Виргией и Габарией намного хуже, чем у каждого из них с нашим королевством. Ты не слышал, как младшему принцу Алексу в довольно хамской манере отказали в руке принцессы Моники? Нет? О, это отдельная история, Степ. Если интересно, потом расскажу.
Слуги ещё только приносили с кухни яства, которыми Юлька с Валькой весьма умело сервировали стол, а миледи с милордом уже без жеманства налегли на мясные нарезки и закуски. Мне-то чего, я действительно сыт.
— Обязательно расскажи. Потом. — тут же соглашаюсь и потягиваю носом. Моя любимая двоюродная сестрица вся пропиталась ароматами алхимических зелий, которые мы с ней каждый день изготавливаем. Боевые столкновения идут по нарастающей по всему фронту, и поток раненых увеличивается с каждым днём. — Но сначала пусть Карл договорит, хотя, кажется, понимаю, к чему дело идёт. Ламберских полков можно не ждать, да?
Часть южных войск нашего королевства находятся на марше и должны были уравновесить численность армии генерала Лейнского с виргийцами, но, к гадалке не ходи, теперь придётся воевать лишь имеющимися сейчас силами.
— Да, так и есть. — кивнул милорд Монский. — Главнокомандующий получил сообщение голубем, что граф Борнский развернул полки на восток.
И как тут поверить Юлиане, что габарийцы с северянами не в сговоре? Да, в здешней феодально-средневековой реальности личные оскорбления гораздо острее воспринимаются, чем там, где я жил раньше, вот только, кто сказал, что та ссора между двумя дворами не разыгранный спектакль?
Убийство моего здешнего биологического отца пытались приписать герцогу Конраду, тоже полагаясь на якобы имеющийся между ними конфликт. А конфликта-то и не было, герцоги умело скрывали, что являются приятелями и находятся в сговоре друг с другом. Может и сейчас такая же ситуация?