Папа за триста дней (СИ)
- Мне просто никто никогда не говорил таких слов. Не жалел никто, не говорил, что я смелая. И в любви мне до Веньки никто и никогда не признавался, А это так хорошо, Артем! Когда тебя любят...
- Ну. как же... Ладно, твои недоумки-мужья. Но родители... тебя наверняка любили, пока были живы.
- Да они и сейчас живы, слава богу. Только я им, такая, не нужна. Ни тогда, ни
сейчас. Меня ведь дедушка воспитывал.
Наверное, всему виной был стресс, но Алену будто прорвало. И она разболтала о себе даже то, о чем никому никогда не рассказывала.
- Что значит - такая?
- Не слишком умная, - шмыгнула носом. - Если бы я была поумней, все бы сложилось иначе.
Артем заставил Алену перелечь с собственной груди на матрас. И нависнув над нею сверху, принялся исследовать ее лицо цепким, все понимающим взглядом.
- Какой тебе поставили диагноз? — сощурился он.
- Обычный в то время.
- Умственная отсталость? - по его небритым щекам прокатились желваки. Алена поерзала, не находя себе места. - Так, ладно. Можешь не отвечать. Инвалидность, я так понимаю, у тебя из-за этого? Каких диагнозов еще на тебя навешали эти гребаные шарлатаны?
- Ну, надо заметить, у меня и впрямь не слишком высокий ай кью, - обиделась за всех врачей сразу Алена.
- О господи! Ты еще их защищаешь?
- Ну, они же не виноваты, что дислексию раньше не диагностировали.
- Так у тебя дислексия?
- Ее легкая форма. Послушай, это неважно. Я с этим научилась прекрасно жить.Мы не могли бы поговорить о чем-то другом? И не мог бы ты с меня встать? Боюсь, наше эм... лежание не прошло даром.
Алена поерзала, в полной мере осознав, насколько оно не прошло. Вздохнула.
- Нет, сначала мы договорим.
- Я ведь уже все сказала.
- Но не про родителей. Они тебя бросили, что ли? Я правильно понимаю? Ты поэтому всех сироток собираешь под свое крыло?
- Может быть! А какая разница? Сам-то ты, похоже, к ним равнодушен.
И снова он на нее внимательно посмотрел. Открыл рот. Закрыл. Нахмурился. Понятно, что ему нечего было сказать. Ей вообще не стоило заводить эту тему. И оказывать на него давление, навязывая чувство вины.
- Если бы я могла, я бы ее...
Он оборвал ее речь поцелуем. Яростным и коротким. Длящимся какую-то долю секунды, впрочем, достаточную. чтобы вспыхнуло пламя.
- Мне нужно в душ... Я вся воняю болотом.
Но какое там. Тормоза уже отказали. У него. А потом и у нее. Напрочь. Её выбросило в открытый космос и понесло. И это было последним, что она запомнила, перед тем как провалиться в сон.
А разбудил Алену оглушительно громкий кашель. Она подскочила на месте, растерянно озираясь по сторонам. Схватила халат. который кто-то, скорее всего Орлов, заботливо положил на край матраса, и помчалась на звук. У постели Захара Ивановича топтался Артем и что-то зло ему выговаривал.
- Доброе утро! А что здесь происходит?
- Кхе-кхе!
- Этот му...
- Артем!
- У этого чудака почти сорок. А он не хочет вызывать скорую. Нет, мне, конечно, все равно, но когда он откинет копыта — мне придется объяснять, откуда здесь взялся труп.
- Я сейчас кому-нибудь позвоню. Кхе-кхе. Меня заберут. Кхе...
Звук кашля был по-настоящему жутким. А следующая за ним одышка и вовсе не сулила ничего хорошего. Он аж присвистывал.
- Кому позвонить? Может быть, вашему адвокату Милову?!
Захар Иванович снова зашелся приступом.
- Можно и ему. Да.
Пропустив сказанное мимо ушей Алена подошла поближе к матрасу. Села рядышком. Слегка коснулась заросшей щеки. Она никогда особенно не разглядывала Захара Ивановича и только сейчас поняла, что тот был вовсе не стар, как она изначально решила. Просто выглядел плохо. Особенно теперь.
- Захар Иванович... Вы не можете так со мной поступить. Что ж, я зря за вами в студеную реку лезла?
- В какую... кхе-кхе... реку?
- Да он так нажрался, что и не помнит ничего! — нудил Орлов.
- В ту реку, что протекает у дома.
- Ты там топиться по пьянке вздумал. Забыл? Так вот - мне такое дерьмо и даром не надо. Страдаешь - вали к психологу. Я предлагал? Предлагал!
- Постой, - Захар Иванович приподнялся на локте и, напрочь проигнорировав вопли Артема, впился в Алену взглядом. — Это я топился? Вчера, что ли?
- Вчера! А эта дура тебя спасать бросилась.
- В воду? Кхе... кхе. Что-то припоминаю. Ну и зачем?
- Зачем, что?
- Зачем лезла! Кхе... кхе.
- Затем, что нельзя так! Вы подумали о близких?! О тех, кому ваша смерть причинит боль.
- А нет у меня никого. Так что никто убиваться не стал бы.
- Я бы стала. Зря вы так.
Алена погладила руку Олигарха и легонько сжала, А тот, растерянно моргнув, беспомощно уставился на Орлова. Он понимал, что, конечно, Алена не могла так думать всерьез. И скорей всего её слова были продиктованы желанием как-то его утешить, но в тот самый момент они для Захара стали чем-то большим. Страховкой, которая неожиданно сработала, когда он, сорвавшись в пропасть, уже почти достиг дна. Он облизал губы. Алена улыбнулась. Пробежалась пальцами еще раз по его руке. На этот раз чуть выше.
- Так что... Я позвоню в скорую?
Захар Иваныч медленно кивнул.
Глава 20
Вот все и сошлось. Он должен был догадаться. Не зря ведь Алена была настолько... особенная. Поварившись в этой теме, Артем был наслышан о людях с таким диагнозом. Он на их жизнь насмотрелся своими глазами. Вон, в приюте — гляди, сколько хочешь. Это сейчас диагноз - не приговор, а тогда... Никто же не занимался этими детьми, никто даже не пытался найти к ним подход. Ярлыки навешивались очень быстро. Их купали в презрении и насмешках. Ломали, унижали, калечили. Да-да, калеками особенных людей делала отнюдь не их природа, а общество. Общество, которое просто не принимало отличных от принятой нормы. Люди, которые вели себя хуже шакалов.
Теперь Артему многое стало понятней. Например, до него, наконец, дошло, почему Алена так отчаянно стремилась выйти замуж. Орлов ведь тоже в какой-то мере мыслил шаблонно. Думал, что она, как и многие современные женщины, просто выбрала легкий путь. Прозрел он только после ее признаний. Алена не выбирала легкого пути. Речь о выборе вообще не стояла.