Моё зазеркалье (СИ)

Выслушав Соньку и отца, маленький виконт пообещал, что не будет ни с кем обсуждать то, что рисует, и говорить об этом с незнакомыми людьми.
– Не знаю, стоит его обучать дальше рисованию или нет? – задумался Роман.
– Пусть рисует, – вмешалась Глафира Семёновна. – Учитель ставит ему конкретные задания. Вчера на уроке виконт рисовал вазу. Все остальные рисунки он делает у себя в комнате, в свободное от занятий время.
– Вы уж проследите за ним, – попросил Роман, – и неплохо бы посмотреть, что там еще есть.
– Ничего такого, – отмахнулась воспитательница. – Эти ваши самолеты…
– У меня в них дядя Соня летает, – добавил Мир.
Мы дружно замерли. Хорошо, что Глафира Семеновна вовремя заметила необычные способности своего воспитанника. Конечно, домашний оракул это удобно, но царь-батюшка точно заинтересуется.
Второй раз за рисунками пошла сама воспитательница. Принесла всё, что было. Мы до самого ужина разглядывали детское творчество. Что-то оказалось обычными детскими рисунками, что-то сам Мир не мог объяснить. Или, что вероятнее всего, не мог достоверно нарисовать. Хотя некоторые предметы у него получались неплохо.
– Учитель сейчас учит рисовать фигуры вращения, – пояснила Глафира Семеновна. – На прошлой неделе виконт рисовал цилиндр, сейчас вазу. Это вот бокал. Очень похоже.
– Только у нас таких дома нет, – внимательно смотрел на рисунок Роман. – И у меня нехорошее предчувствие…
– Насколько нехорошее? – заволновался я.
– Славка, есть предчувствие, но мимолетное. Как всегда, когда ты рядом.
– Он сбивает твою интуицию? – заинтересовался Сонька странным явлением.
– Скорее, он сам исправляет причину тревоги. Помнишь, как я искал его, когда Славу похитили? А он сам со всем разобрался и вернулся домой. Вот и сейчас так же.
Продолжать тему интуиции Роман не стал. Еще раз попросил Глафиру Семеновну не спускать глаз с виконта и велел подавать ужин. Сложный и волнительный день близился к завершению.
========== Часть 29 ==========
Бум на плееры и фотоаппараты в столице начался сразу. Роман по своим дипломатическим каналам послал подарочные варианты главам нескольких государств. Те проявили неподдельный интерес. И цех запустили на полную мощность.
Пик наплыва посетителей случился в субботу. Я, конечно, предполагал, что такое может произойти, и проинструктировал продавцов салона одежды. Теперь и в нем можно было приобрести фотоаппараты. Правда, когда к середине дня Сонька позвонил с истерикой в голосе, пришлось ехать и выручать. Паниковал Соня по причине того, что не знал, куда складывать деньги. Не у всех покупателей имелись карточки. Кто-то расплачивался золотом.
– Здесь уже миллион! – вопил Соня. – Я не знаю, что делать! Банки откроются только в понедельник.
Пришлось идти на поклон в родной сорок восьмой участок полиции. Я им в подарок фотоаппарат, а они нам круглосуточную охрану и патрулирование.
Посетителей от этого меньше не стало. Праздных зевак и покупателей наличие полицейских не смущало. Чтобы хоть как-то уменьшить толпу, служащие перетащили два контейнера в клинику. Теперь и у нас за стойкой администратора продавались плееры и фотоаппараты. Это немного разгрузило салоны, да и на улице очередь убавилась.
– Кто же мог подумать, что в Москве столько богатых людей, которые не хранят деньги на картах? – стонал Сонька, затаскивая на второй этаж очередной мешочек с золотыми монетами.
– Передача была во вторник. До выходных про нас успели узнать жители других регионов, – пояснил я. – У них может и не быть вкладов или подтверждения на карте от столичных банков.
– Нужно было еще выше цену назначить, – сказал Соня, утрамбовывая мешки в шкаф.
– Думаю, к понедельнику народ немного успокоится, – пообещал я.
Уже в воскресенье наплыв стал меньше. Посетители моей клиники, кстати, сильно удивлялись, когда, придя на прием, узнавали, что теперь здесь еще и новомодный плеер можно купить. В клинике очереди за приборами не было. К салону «Соня» пусть и была очередь, но вполне разумных размеров. К семи вечера продавцы отпустили последних покупателей и закрыли магазин. Мы же с Романом и Сонькой остались внутри сторожить деньги.
 
Полицейские ходили снаружи, а внутри был ещё отряд телохранителей. Нам сильно повезло, что меня обязаны были охранять по личному царскому распоряжению.
На следующий день мы изрядно повеселили служащих банка. Только золота приволокли на миллион сто тысяч. Спасибо крепким парням из полиции, которые помогли это добро дотащить. А по перечислениям прошло ещё около пяти миллионов. Думаю, царь-батюшка порадуется такому пополнению счета. Роман, конечно, проведет все через своего казначея. Государю положена треть от прибыли. Именно от прибыли, а не от продажи. Так что из этой суммы вначале будут вычтены затраты. И все равно получалось прилично.
В течение следующей недели поток желающих приобрести плеер или фотоаппарат значительно уменьшился. Даже минимальная сумма в пять тысяч была слишком большой для обычных людей. Все богатые и родовитые уже приобрели новинки. Конечно, никто из высокопоставленных лиц лично не топтался у салонов. Для этого имелись слуги. Но знатные семьи купили те же плееры не по одной штуке.
Еще через неделю наши продавцы даже стали скучать. Теперь в салон заходили только зеваки. Тут я снова выдал рекламу, что музыкальные записи можно приобретать и загружать отдельно. Салон немного оживился. Попутно и в магазин одежды стали заходить уважаемые господа. На очередной бал во дворец мы с Романом надели Сонькины костюмы. Он и сам принарядился. Царь-батюшка прислал бывшему фавориту приглашение.
Уже на самом балу я еле сдерживал смех. Государь в очередной раз развлекал подданных. Виконт Романов на этот раз был в форме телохранителя и сопровождал царя с несчастной мордашкой, высвечивая обиду в ауре. Зато Сонька блистал в изящном костюме и драгоценностях. Его Величество потанцевал с бывшим фаворитом два раза. И уже после танцев, когда пригласили всех на ужин, Соня сидел на своем старом месте слева от царя, за ним я, а дальше Роман.
Царево семейство разместилось, как и в прошлый раз: царица на противоположном от царя торце стола, наследник и дочери напротив нас с Романом.
Я, чтобы сразу не объесться, пытался чем-то себя отвлечь. Рассматривал наряды у дам, изысканные украшения и кружева. В принципе, все достойно и красиво. Попутно я отметил, что наследник у государя неплох собой. Внешностью он больше пошёл в мать. В отличие от царя, наследник волосы не стриг. И, судя по всему, вьются они у него сами по себе.
Наверное, это хорошо для страны, что царевич мужчинами не интересовался. Он уже был помолвлен с боярской дочерью из рода Головиных. На Соньку Александр Иванович смотрел с долей презрения, впрочем, как и на меня. Но пытался поддержать видимость светской беседы.
– Вы планируете расширять выпуск этих ваших плееров? – поинтересовался он у Романа.
– Объем пока останется прежним, – ответил муж. – В перспективе планируется объединить эти два изделия.
– И что получится? Переносной галовизор? – хохотнул царевич.
– Примерно, – улыбнулся Роман и не стал продолжать тему.
– Все же эти картинки смотреть не очень удобно, – подключилась к нашей беседе старшая дочь царя.
– Мы работаем над идеей печати их на бумаге, – с самой доброжелательной улыбкой на лице сообщил я.
Александр Иванович мазнул по мне взглядом, но сам ничего спрашивать не стал. А тут уже слуги принесли горячее. Слабые столовые вина заменили другими напитками. Царский виночерпий кратко перечислил, что сейчас будут наливать, и осведомился, что желают гости. Я решил не выпендриваться и пить то же, что и все. Правда, запах напитка меня озадачил.
– Это вино? – тихо уточнил я у мужа.
– Нет, это “Крымский бальзам”, – также негромко ответил Роман. – Его специально подают к ягненку.
– Тогда я не буду, – отрицательно покачал я головой, отодвигая бокал. – Я еще после предыдущего раза Соньке слова песни не записал.