Научи меня мечтать (СИ)

Сколько раз по телевизору я видела, как журналисты нападают на любовниц политиков. Если не было прямых доказательств, фото или видео, женщин называли лгуньями, мошенницами, шлюхами. Некоторые из них пытались бороться, доказывая, что связь была по обоюдному согласию, его насильно никто в постель не тащил. Но любовницы неизменно проигрывали. На тропу войны выходили политические жены, убежденно говорившие, что в их семье нет места изменам.
Очевидно, что и жена Эрика будет его защищать. Их многолетняя игра в идеальный брак не рухнет с моим появлением.
От донора я получила не гарантии, а мыльный пузырь. Стоило углубиться в чтение, и он лопнул.
— Привет, — в мои размышления врывается голос парня, — не против, если я сяду рядом.
Не дождавшись разрешения, брюнет опускается на соседний стул. Я специально отсела от всех подальше, забравшись на самый задний ряд, но меня не хотят оставить в покое.
— Меня зовут Кевин, — парень наклоняется и шепчет, опаляя дыханием мою щеку.
Дешевый подкат, который не действовал на меня даже в школе.
— Ты вторгаешься в мое личное пространство, Кевин, — шиплю как змея, — отодвинься. А лучше пересядь.
— Мне здесь нравится.
Кевин словно пересмотрел мыльных опер. Продолжает шептать, считая это соблазнительным, и тянется чтобы заправить прядь волос мне за ухо. Нечего распускать наглые конечности. Размахиваюсь и со всей силы бью его по руке.
— Ты что больная?! — взвизгивает местный Ловелас как девчонка.
Берет свои вещи и, не говоря больше ни слова, спускается на несколько рядов ниже. Так-то лучше. Жаль у Джекки сейчас лекция в другой аудитории. Когда она рядом ко мне обычно не подходят. Подозреваю, что некоторые не верят в байку про сестер, и считают нас лесбиянками. Наплевать, пусть думают что хотят.
Стоило облегченно вздохнуть, как появляется Эли.
— Ты молодец, — говорит она, садясь рядом, — Кевин не пропускает ни одной девушки.
Что я могу ей сказать. Мое сердце принадлежит другому.
Меня будто отбросило в те времена после нападения Картера. Не хочу, чтобы ко мне кто-то прикасался. Чарли удалось разрушить мои барьеры. Появится ли когда-нибудь мужчина, который вновь сможет это сделать? Обрету ли я счастье снова?
— Не похоже что ты из деревни, — заявляет вдруг Эли. — Ты как Джеймс Бонд под прикрытием.
Не ожидала от нее такой проницательности. Неужели ее болтливость всего лишь ширма, за которой она скрывает острый ум. Становится стыдно, что я окрестила ее провинциальной дурочкой.
— И откуда, по-твоему, я приехала? — спрашиваю осторожно.
— Не знаю. Возможно, однажды, ты сама расскажешь, — Эли широко улыбается, — не против, если я останусь сидеть здесь. Или ты и мне отвесишь оплеуху?
Мои губы трогает легкая улыбка.
— Не отвешу, если не будешь тараторить как пулемет.
Джекки будет счастлива: я поговорила с кем-то кроме нее.
* * *
Наблюдаю со стороны, как Джекки, разговаривая по телефону, нервно меряет шагами узкое пространство коридора. Через десять минут у нас начинается последняя лекция, и мы можем опоздать. Если честно, меня это мало волнует. Достаю очередную сигарету и выхожу на воздух.
В колледже неимоверная духота. Не представляю, как у студентов еще на расплавились мозги.
Джекки перестает мельтешить и поднимает на меня хмурый взгляд, продолжая разговор по телефону. Хлопаю по кисти, показывая, что мы опаздываем. Она отмахивается будто от пустяка.
Равнодушно пожимаю плечами и отворачиваюсь. Не мне отчитываться перед МакБрайером за прогул.
Через минуту Джекки выбегает из корпуса.
— Таша, мне нужно отъехать. Заберу тебя после лекции. Не смей никуда уходить! — заканчивает строго.
Что-то случилось. Надеюсь, не с ее братишкой. И не МакБрайер отчитал ее за мое здоровье, что было бы абсолютно нечестно, ведь, по большей части, это его вина.
Смотрю, как Джекки с визгом шин отъезжает от колледжа, и бреду в сторону скамеек. Наплевать на лекцию.
Опускаюсь в тени и, прикрыв глаза, погружаюсь в глупые, наивные, несбыточные мечты. Да, теперь по ночам, когда я не могу уснуть, я не повторяю про себя список дел на завтра, не просчитываю варианты достижения цели, а растворяюсь в грезах.
 
В мечтах я переиграла всю свою жизнь, выдумав красивую сказку. И чем больше я фантазирую, тем сложнее вернуться в реальность и осознать — ей не суждено сбыться. И с каждым разом апатия удерживает меня все сильнее и дольше в своих лапах.
Лекция заканчивается, толпа студентов спешит по своим делам, и я выныриваю в действительность. Обвожу растерянным взглядом территорию кампуса и не вижу знакомой машины.
Жду больше получаса, Джекки все нет. Пытаюсь до нее дозвониться, но меня переводят на голосовую почту. Нет ни злости, ни волнения. Я просто поднимаюсь и иду пешком.
Минут через сорок неспешной прогулки добираюсь до дома. Машина на месте. Значит Джекки прохлаждается, пока я тащусь по жаре в неудобных босоножках.
Захожу в дом, громко хлопнув дверью.
— Таша, — зовет Джекки с кухни.
Если она сейчас предложит с ней поужинать, я разобью ей тарелку об голову. Поворачиваю голову, девушка стоит, облокотившись на плиту. Бледная, руки скрещены перед собой.
Что бы не произошло, сейчас я не готова с ней разговаривать. Молча развернувшись, ухожу в свою комнату и начинаю расставлять учебники из рюкзака на полку. Рутинное занятие и пара минут тишины помогут быстрее остыть и спокойно поговорить.
За спиной хлопает дверь. Не оборачиваясь, грубо выкрикиваю:
— Джекки, свали нахрен и дай мне успокоиться!
Замок на двери щелкает. Что она творит? Нервный смешок слетает с губ. Может, МакБрайер приказал убрать меня и закопать в саду.
Поворачиваюсь и застываю с распахнутыми глазами. Стоило послушаться докторов и остаться в больнице. У меня начались галлюцинации. Зажмуриваюсь и снова открываю глаза, галлюцинация не исчезает.
— Ты настоящий? — хрипло шепчу пересохшими губами.
— Сейчас узнаешь, мелкая.
  
53
 
Застываю на месте, не веря глазам. На меня медленно, но неотвратимо как цунами, надвигается Чарли. Осматривает голодным взглядом каждый миллиметр моего тела, воспламеняя желание, которое я не надеялась испытать.
Невольно облизываю губы. Я стала забывать, как прекрасно он выглядит. Словно идеально создан для меня. Красивый, высокий, невероятно притягательный. Пальцы подрагивают, как я хочу обнять его и больше никогда не выпускать из объятий. Но мне страшно, вдруг это все сон. Стоит мне протянуть руку, и мираж развеется.
Чарли преодолевает оставшееся между нами расстояние, стягивая на ходу футболку. Поднимаю на него глаза полные слез, встречаясь с взглядом наполненным болью и отчаяньем, смешанным с облегчением и диким желанием.
— Не делай так больше, — надломленным голосом шепчет Чарли.
Хочу сказать как мне жаль, хочу умолять простить меня, но рот мне затыкают жадные губы. Чарли целует отчаянно, страстно. Отвечаю ему с не меньшим напором. Сплетаемся языками, кусаем губы друг друга. Зарываюсь пальцами в его волосы, притягивая ближе.
Чарли впивается пальцами в мою талию, подталкивая назад. Отступаю и упираюсь попой в стол. Сажусь, обвивая мужские бедра своими ногами. Провожу ногтями по его спине, чувствуя, как напрягаются мышцы.
Чарли отрывается от губ, целует шею. С рыком разрывает футболку, откидывая за спину. Туда же летит бюстгальтер. Обхватывает губами сосок, обводит его языком, и я выгибаюсь ему навстречу, закусывая губу, чтобы сдержать громкий стон.
— Прости, малышка, — рычит Чарли, стягивая с меня джинсы, — не думаю, что у меня получится быть нежным и неторопливым.
 
— Не сдерживайся, — прошу я.
Чарли проводит рукой по моему животу, спускается ниже, проводит по влажным складочкам.
— Мокрая и готовая для меня.
— Чарли, пожалуйста, — умоляю со стоном.
Сдвигаюсь ближе к краю, раздвигая ноги шире, и упираюсь локтями в столешницу. Чарли с улыбкой разрывает упаковку презерватива, закидывает мою ногу свое на плечо и резко проникает внутрь. Вскрикиваю от удовольствия, смешанного с легкой болью. Чарли замирает, прикрыв глаза.