Дочь Врага (ЛП)

  
58 глава
 
Горло раздирает миллиардами тончайших игл. Грудь сдавливала так, что дышать нечем, а ещё, противный писк. Он настолько сильно раздражал мои перепонки, что невозможно терпеть, и голова от боли вот-вот взорвётся.
Я плохо слышу, но вокруг меня какое-то бульканье и суета. Только постепенно начала понимать, что вокруг люди.
Медленно открываю глаза. Ничего не вижу. Плотная пелена не позволяла увидеть что-либо, но постепенно я начинаю видеть очертания людей в белых халатах. Мне жутко некомфортно, я не понимаю, где нахожусь, и только спустя время, постепенно какими-то урывками начинаю вспоминать то, что произошло.
С каждым мгновением, с каждым новым эпизодом воспоминания, чувствую, как учащается биение моего сердца. Дыхание становилась всё более глубоким и рваным. В какой-то момент я и вовсе поняла, мне остро не хватает кислорода.
Я начала задыхаться. Очень отдалённо я слышала обрывки фразы: «— два кубика линопана — (прим-автора) Быстро!». Я почувствовала прикосновение сильных рук и давление на плечи. Меня пытались уложить на постель, но я не осознанно сопротивлялась этому. Меня накрыла сумасшедшая паника. Я прогибалась в спине, вертелась в разные стороны, хотела вырваться. Не желала, чтобы меня удерживали.
Только почувствовав острую боль в груди, замерла, а после, буквально несколько мгновений и постепенно боль начала проходить. Зрение начало возвращаться, и я увидела мужчину. Огромного, очень красивого. У него не слишком длинная, но довольно густая борода. Это он, его руки удерживали меня, но не он разговаривал. Кричал не он. В комнате есть ещё люди, но их я не вижу. Я смотрю в обеспокоенные глаза красивого взрослого мужчины, и в них я вижу боль. Только снова уплывая в темноту, приходит осознания, этот мужчина — Артур.
Следующее моё пробуждение было не таким болезненным. Я уже не чувствовала себя настолько скованно, и дышать было гораздо легче.
Медленно повернув голову вправо в кресле, увидела дремавшего отца. Сначала я подумала, что это сон. И если бы не зуделась у меня голова, если бы я не испытывала такого дикого дискомфорта, то и не поняла, что мой папа здесь, он рядом со мной.
— Папа… — меня практически не было слышно. Голос слишком сиплый, но папа скорее почувствовал. Он открыл глаза и очень быстро сел прямо, посмотрел на меня. Ему тоже понадобилось какое-то время, чтобы согнать с лица морок и осознать то, что я проснулась.
— Кыхочка… — по папиным небритым щекам потекли слёзы. Сердце сжимается, но я не плачу вместе с ним, только пытаюсь сжать руку, когда он берёт мою ладонь и подносит к своим губам. — Я так боялся за тебя. Они мне говорят, проснёшься, а у меня сердце разрывается…
— Проснулась! — в палату входит доктор. Мужчина лет пятидесяти, и это его голос я слышала во время своего первого пробуждения. — Ну вот, Сергей, ты переживал. Я же говорил, проснётся! Раны затянулись, но она ещё слаба, поэтому ей нужно ещё много отдыхать.
Какие ещё раны затянулись? О чём говорит врач? Ничего не понимала, но обеспокоенно посмотрев на папу, я тут же перевела взгляд на вошедшего вслед за врачом Артура.
— Кай… Где Кай?! — внутри меня целая буря, — я снова поддаюсь панике, и в голосе моём дрожащем слышен плач. — Что с ним, где он?
— Всё хорошо, Мирослава. — у Артура уставший голос. — Ты пострадала гораздо больше. — папа смотрит на меня, — нет, не осуждающе, но ему больно. Вряд ли он такой реакции от меня ждал. Он видит печаль в моих глазах. Он молчит, и я могу только догадываться о том, как папе сейчас паршиво оттого, что я так обеспокоена состоянием другого мужчины.
Значит, Кай жив, значит, всё в порядке. Слёзы продолжают течь, но я уже смотрю на папу. Улыбаюсь ему совершенно искренне.
Мы смотрим друг на друга и молчим. Сейчас я не уверена, что хочу быть только с папой. Сейчас вообще ни в чём не уверена. И чувства внутри меня смешанные.
Я жуткая эгоистка, потому что хочу, чтобы Артур не в стороне стоял, а подошёл ближе. Только понимаю, при папе это невозможно. Ещё Кая увидеть хочу, но это всё не при моём папочке.
  
— Сергей! Мирославу в кому вводить мы больше не будем! Давление в норме, анализы хорошие. Тебе нужно отдохнуть, иначе вынуждены будем тебя положить в соседнюю палату. Ты выглядишь отвратительно!
— Папа, я в порядке, отдыхай, пожалуйста. Ты мне нужен сильным. — вроде, казалось, не слишком длинное предложение, только пока его говорила, выдохлась.
— Я останусь.
— Хочешь, чтобы дочка переживала за тебя? — доктор сказал это папе почти строго. — Время пять вечера. Сейчас мы её осмотрим, попробуем покормить, и она будет спать. Я тебя уверяю, до утра не проснётся.
Папа ушёл не сразу. Нас оставили наедине, и мы, смотря друг на друга молча пытались принять всю эту ситуацию. Уходя, папа сказал, что как только я поправлюсь, мы уедем. Не знаю куда, но, наверное, так будет лучше.
Одна в палате я была недолго. Очень скоро пришла медсестра и, размяв мне мышцы, помогла подняться с постели, сесть в кресло-каталку.
Меня переместили в душ. Женщина помогла мне полностью привести себя в порядок. Она не только помыла мне голову, но и помогла побриться, а также состричь ногти. Так, я окончательно убедилась в том, что клиника частная. Вряд ли подобный сервис есть в обычных больницах.
Подсушив волосы, на меня надели чистую сорочку и снова уложили в постель.
— Как Руслан, Артур? — этот вопрос я задала, едва ли Акиев ступил на порог моей палаты.
— К тебе рвётся каждый день! Он пришёл в себя через две недели. Ты в первый раз чуть раньше, но, оказывается, тебе не все препараты можно, а из тех, что допустимы, эффекта почти не было. Ты могла умереть от болевого шока, поэтому было принято решение, ввести тебя в искусственную кому. Ты в ней пробыла больше месяца.
— Как это больше месяца, что со мной вообще произошло? — час назад мне сделали укол, и голос более менее восстановился, но всё равно, говорить пока что сложно.
— Кай получил пять огнестрельных ранений. Две пули прошли навылет и застряли в тебе. Ты нас всех очень напугала, малышка! Рус едва не свихнулся, когда в себя пришёл. Как и ты, первое о чём спросил, — как Мирослава? Я думал, сам с ума сойду. — наконец Артур подошёл ко мне, и опустившись перед моей постелью на колени, обнял меня за бёдра, и очень осторожно, притянул к краю кровати. В его бороде я вижу несколько седых волос. Раньше их у него не было. Тихонько касаясь их.
— Точно прошёл только месяц?
— Прошла целая вечность! — Я не узнавала Артура. Он сейчас был таким… — нет, не слабым. Он был обнажён. Артур показывал мне свои чувства. Но это было совсем недолго. И минуты не прошло, как я почувствовала прежнюю жёсткую ауру. Ту самую, которая исходила от Артура всегда. — Мирослава, я хочу, чтобы ты знала. — я замираю, потому что и голос Артура прежний. Холодный металл, не терпящий возражений. — Мы с Русланом тебя не отпустим. Если до этого происшествия, каждый из нас думал что придётся, и мы не будем держать тебя, то за этот чёртов месяц, мы поняли, что не сможем. Ты будешь с нами, Мира! — я молчу. Ничего не говорю, просто потому, что сама не знаю, чего сейчас хочу! — С твоего отца полностью сняли обвинения в отношении моих детей, — перевёл разговор Артур. — Но за время его отсидки произошло кое-что серьёзное, поэтому он всё ещё под арестом. — вопрос Артур прочёл в моём взгляде. — Сейчас он освобождён под залог, но ему придётся ещё на какое-то время вернутся за решётку. Я обещаю, это ненадолго. Думаю пару недель, максимум месяц! — продолжаю внимательно смотреть на Артура. — Он сам тебе всё расскажет. Я очень виноват перед твоим отцом, ещё больше перед тобой. Я понимаю, что не заслужил прощения, но, пожалуйста, сейчас не прогоняй, позволь мне просто быть рядом.
— Скажи правду, что с Русланом?
— Одна из пуль задела позвоночник, и ему пока сложно ходить. Без костылей пока не может. Но это временно. Прогноз хороший. Через два месяца ему сделают ещё одну операцию, и всё будет хорошо.