Травоядный. Том 1

Я направил всю свою энергию на ускорение кровообращения, обогащение тела кислородом заставляя каждый орган и мышцу работать на пределе. Эфир мигом разошёлся по венам, я с безумной скоростью принялся отключать энергетические каналы как каждой клетке своего тела. Мои глаза налились кровью, вены разбухли, мышцы затрещали в предвкушении.
Кто-то из нас сегодня умрёт, и я должен был получить ответ на последний вопрос:
– Мой наставник… твой брат, он жив? – я ощутил, что этот вопрос был важен.
Отец жутко осклабился, показывая несколько рядов акульих клыков, и ответил:
– Он был даже вкуснее твоей матери…
Видение рассеялось. Передо мной вновь оказались мохнатые головы с длинными заячьими ушами, понуро следующие друг за другом. Я тоже шёл, не падал, словно и не я правил телом, так мне казалось. Но постепенно, я пришёл в себя.
Как же это было странно… Словно другой… Нет, я понимал – это точно был я, Марк, но только сейчас он казался чужим, непонятным. Так же, как и Декс, они оба сами по себе были мне незнакомы, и в то же время – я ощущал себя каждым из них.
«Что за чепуха? Выходит, голова моя действительно не в порядке…, но главное я понял кто я. Убийца. И похоже неплохой, – от этой мысли стало как-то скверно, – Тот мужчина… мой отец значит. Убивший мою мать, братьев, сестёр. Не удивительно что я его так ненавидел. Даже не буду осуждать за желание убить, – я улыбнулся этой мысли, – Осуждать самого себя… какой же бред»
Я повернул голову и посмотрел на идущего рядом громадного зайца.
Бред…
 
Глава 5. Похоть
 
Прежде чем попасть обратно в барак, нас действительно накормили. Местная столовая не сильно отличалась от нашего жалкого жилища, только тут всё пространство было заполнено высокими столами, стульев не было, ели мы стоя. И это было не так дерьмово, как я себе представлял. И даже сытно, прям очень, с большим количеством хлеба и сладкой воды. Наши «работодатели» понимали, что без должного питания мы вряд ли сумеем работать. Только одного раза в день было мало, чтобы наши тела становились сильнее, мышцам просто не давали расти.
И я был бы согласен с их решением, если бы находился по другую сторону баррикад. Здесь же, в кандалах и в вонючем тряпье, я с сожалением признал, что возможностей для развития тела ещё меньше, чем я представлял. Если бы у меня был доступ к тем персикам… Но это тоже исключено. По дороге к бараку мне объяснили, что каждую группу водят на сбор не чаще одного раза в неделю, а в остальное время они занимаются разной работой, от стройки всё новых бараков – до очистки выгребных ям.
Сбор персиков, похоже, действительно был привилегией, потому что я уже хотел вновь вспорхнуть вверх, ощущать скорость и свободу. Но звенящие оковы стремительно вырывали из мира грёз.
«Какая насмешка судьбы. Рождённый рассекать просторы должен влачить долю черепахи…» – думал я.
Мечты – удел идиотов. А мне бы дожить до следующей недели, и уже неплохо. Даже хорошо! И первым делом нужно заточить то ребро и придумать какой-нибудь способ одолеть еб***го волчару. Я не сомневался, что рано или поздно он покончит со мной, пусть его один раз остановил Рихан, такие, как он, всегда найдут способ. Но я до сих пор даже не знаю, насколько он силён, и есть ли у меня хоть шанс? Хотя толку от этого, я в любом случае собираюсь убить его. За себя… За Литу.
«Эй! Мужик! Прекращай уже с этой хернёй! Она тебе никто! – думал я сам собой. – Считаешь себя рыцарем?! Очнись! Ты даже со своим дерьмом разобраться не можешь, и ещё пытаешься думать о ком-то ещё? Хватит себя обманывать, – как бы странно это ни выглядело, но я решил прислужиться к самому себе. Слова-то дельные. А эти чувства… Не более чем наваждение, какой-то морок, доставшийся вместе с телом!»
И эти зайцы – Алем и Фирс… Могу ли я им доверять? Какая-то часть меня отвечала уверенным согласием – стало быть, часть, что осталась от Декса. А вот другая… Вопила, поливала даже мысль о доверии сточными помоями. Вот оно как – это, похоже, моё.
  
«Как же интересно каждый день узнавать о себе что-то новое. К старческому маразму, считай, готов!» – усмехнулся я.
А мы как раз остановились напротив барака, солнце почти скрылось за горизонтом. И надзиратели решили даже не церемониться, большинство тут же пошло в сторону города, только нервный кайот задержался немного и сообщил:
– В-в-все в барак! – попытался он крикнуть, но запнулся под тяжёлыми взглядами невольников. Теперь, когда остальные надзиратели ушли, этот пацан стал никем в одно мгновение. – Б-ыстро!
Но никто не шевельнулся. Я понимал, что каждый из них хотел тут же завалиться на свои провонявшие сальные шконки, но специально стоял, высмеивая этого беднягу. Им хотелось хоть немного возвыситься за его счёт, почувствовать мнимое ощущение силы и непокорности, хотя бы на мгновение.
– В-вы! Я вам п-приказал!
«Как он жалок, хотя и не виновен в этом. У него тоже своя судьба, своё место в этом мире сильных, – подумал я. – Но пора заканчивать с этой хернёй».
Я ухватился за плечи впереди стоящих зайцев и раздвинул их, уверенно вышел из строя и прошёл мимо кайота. За мной последовали Алем и Фирс, а там и остальные.
«Что люди, что зверлинги – стадное чувство никто не отменял. Как и извечное стремление следовать примеру более сильного самца. А самый сильный – самый решительный, – подумал я, и эти слова в голове звучали не моим голосом, куда более поучительным, строгим… – Мне нужен авторитет. По крайней мере, чтобы не быть зарезанным во сне. Первые шаги я сделал».
Она оказалась на том же месте, лежала так же, как когда я уходил, словно и не двигалась вовсе. Сердце кольнуло, лицо обожгло, я бросился к ней проверить. Но тяжёлая рука Фиро легла мне на плечо, лицо у него было серьёзное:
– Декс… Тебя Ронт зовёт, он на улице. Не сорвись, прошу. Этот дерьмоглот близок с надзирателями, а для тебя следующая ошибка будет последней, – с беспокойством сообщил он.
Я ещё раз взглянул на Литу, а затем на друга, пусть и формального.
– Это важно, Декс. – сказал он и махнул головой.
– Чего мне ждать?
– Декс… Как же ты не вовремя всё забыл… – запнулся он. – Ничего хорошего. Этот сытый ублюдок часто кого-то уводит по ночам, обычно тех, на кого может надавить. Они возвращаются… Я не знаю, что с ними делают, но они всячески отказываются об этом говорить, – он приблизил морду и прошептал. – Однажды один не вернулся, хилый новенький.
– И никому, значит, ничего не известно?
– Только если надзирателям, а с ними у нас мало кто в ладах. Ронт… И ты, кстати, – сказал он без осуждения. – С Хавиром ты часто уходил.
– Хочешь сказать, крыса? – спросил я без агрессии, мне что-то в это сложно было поверить.
– При чём тут крысы? – удивился он.
– ЭЙ! ГДЕ ОН! – с улицы послышался глубокий бас.
– Иди давай, потом говна не оберёмся! – сказал он и принялся выталкивать меня из барака.
– Подожди, Фирс!
Я вырвал руку и метнулся к той лежанке, рядом с которой припрятал ребро под половицей. Я его успел прикрыть кучей тряпья, и ловко, будто фокусник, вытащил кость и быстро спрятал под балахоном.
– Вот теперь можно идти, – сказал я.
– Что там? – спросил Фирс, поглядывая на мой балахон.
– Громадный член, о котором тебе остаётся лишь мечтать во влажных снах! – ответил я и прошёл мимо него.
«Если тебе доверяет Декс – это не значит, что и я должен», – подумал я, задёргивая за собой полах.
На улице, у угла барака, я увидел того самого громадного зайца в чистой одежде, щекастый и с сытой мордой. Именно так и выглядят крысы…
– У тебя сегодня есть дела поважнее сна, – бросил он и приказал, будто подражая хищникам: – Пошли!
Но я не двинулся, стоял и смотрел на него недоумённо. И чем же он собирается давить? Думает, раз жрёт больше меня, то у меня яйца меньше? Мне кажется, в моей прежней жизни было выражение: «Чем больше шифоньер – тем я сильнее надеру его огромную задницу!» Ну или что-то в этом роде, главное – суть ясна.