Последняя дуэль (ЛП)

Споры разгорелись с новой силой с лёгкой руки местных историков и специалистов по семейной генеалогии, мнения которых по данному вопросу (порой предвзятые) разделились. В 1848-м Огюст Ле Прево опубликовал историю Сен-Мартен-дю-Тийёль, поместья, некогда принадлежавшего отцу Маргариты. Ле Прево, маститый историк-краевед Нормандии, уроженец Тийёля, посвятил этому делу несколько страниц, утверждая, что Маргарита действительно стала жертвой Ле Гри, и что сквайр был справедливо покаран за своё преступление. Ле Прево признаёт, что со времён процесса возникла масса сомнений в истинной виновности Ле Гри. Однако историк подчёркивает, что тогдашняя политика двора короля Карла, лояльная к сквайру и предвзятая к Маргарите, подготовила определённую почву, на которой современные историки и строят свои домыслы, порочащие даму.
Ле Прево осуждает лиц, искажающих исторические факты, утверждая, что Ле Гри, как фаворит и протеже графа Пьера, был принят в Париже лично королём и его дядьями «с благосклонностью, которой тут же подпел дружный хор летописцев того времени, и многие современные историки лишь продолжили сию традицию, не утруждаясь глубинным изучением данной проблемы, как это делается в отношении большинства общепризнанных исторических фактов». Он также утверждает, что «вряд ли декадентский двор Карла VI мог разжалобить вопль отчаяния безвестной провинциалки, которая в глазах короля и придворных была не более чем дочерью этого старого предателя Робера де Тибувиля». В заключение, Ле Прево осуждает историков, небрежно излагающих мнение хрониста Сен-Дени, утверждающего, будто дама обозналась. Он советует им перечитать первоисточники (иллюстрируя это выдержками), включая заметки Жана Ле Кока, адвоката сквайра, «который, тщательно взвесив аргументы обеих сторон, склоняет чашу весов не в пользу своего подзащитного».
Противоположная точка зрения была высказана в 1880-ых Ф.Ле Грикс -Уайтом, который утверждал, что является прямым потомком Жака Ле Гри, выражая негодование по поводу позорной гибели своего предка, абсолютно несправедливой по его мнению. Ле Грикс яро отстаивает честь своего предка, указывая на ошибки в хронике Фруассара, по-видимому, даже не ознакомившись с судебным протоколом или отчётом, сделанным адвокатом сквайра (оба документа были к тому времени уже неоднократно изданы). Ле Грикс сомневается, что сквайр мог добраться до места преступления и обратно за отведённое время (хотя его данные, полученные у Фруассара, ошибочны). И даже соглашаясь, что «ни один судебный процесс не смог бы пролить больше света на это дело, которое и по сию пору — тёмный лес», Ле Грикс вновь приводит древнюю легенду о том, что якобы другой человек позднее сознался в означенном преступлении, как «неопровержимое доказательство» невиновности сквайра. Ле Грикс, рыцарь викторианской эпохи, считает обвинения Маргариты местью обиженной женщины, которую она вершила неосознанно, по ошибке, сводя счёты за гнусное преступление. Ни одно их этих утверждений не является неоспоримым фактом, свидетельствующим в пользу сквайра, но это наглядно иллюстрирует, сколь жаркие споры вызывает это дело, уязвляя порой чьи-то сокровенные чувства, даже спустя пять столетий после дуэли.
Не смотря на совет Ле Прево перечитать первоисточники, многие авторитетные издания двадцатого века продолжали культивировать мифы и заблуждения, которыми обросло это дело, не успев даже толком начаться. Высоко ценимое мной издание «Британской энциклопедии» (1910г.) в статье «Дуэль» уделяет несколько строк и делу Карруж — Ле Гри, перевирая многие важные детали и превращая само изнасилование в некий адюльтер.
В 1385-м произошла дуэль, результат которой был столь нелепым, что даже ярые фанатики стали сомневаться в праведности Божьего суда. Супруга Жана де Карружа обвинила некоего Жака Ле Гри в том, что он явился к ней под покровом ночи и совратил, выдав себя за вернувшегося из Крестового похода мужа. Парижский парламент назначил дуэль, которая должна была свершиться в присутствии Карла VI. Ле Гри проиграл сражение и был тут же повешен. Вскоре после этого арестованный за некое противозаконное деяние преступник взял на себя вину за это изнасилование. Несмотря на противодействие властей, дело получило широкую огласку, и Парламент был вынужден аннулировать принятое ранее решение.
 
Здесь Маргариту совращает муж-самозванец, пока её настоящий супруг воюет в Крестовых походах, этакая исковерканная версия знаменитого «Возвращения Мартина Герра». В 70-е «Британника» переписывает вариант данной легенды. На сей раз мадам Карруж обвиняет Ле Гри в том, что он «соблазнил» её, пока супруг отсутствовал, но лишь после казни сквайра, узнаёт, что «соблазнителем» был совсем другой человек. Из пятнадцатого издания «Британники» дело Карруж — Ле Гри и вовсе вырезали безо всяких исправлений.
Некоторые современные комментаторы, в том числе и один французский юрист, предложивший в 1973 году публично пересмотреть данное дело в Кане, подтверждают виновность Ле Гри и правдивость показаний Маргариты. Но большинство продолжают повторять старую сказку о ложном обвинении и запоздалом возмездии. Один из самых уважаемых историков Р.К.Фамильетти в своих «Альковных байках средневековой Франции» (1992 г.) пишет, что дело Карруж — Ле Гри является «одним из самых зловещих примеров насилия, вошедших в историю». Фамильетти утверждает, что Карруж, узнав об изнасиловании супруги, «решил обратить преступление себе на пользу» и вынудил жену обвинить в этом Ле Гри». Ссылаясь на протоколы суда, но принимая версию Ле Гри, Фамильетти утверждает, что обвинения Маргариты не более чем «спектакль», срежиссированный её супругом с целью устранения ненавистного соперника. Таким образом, женщина обвиняет невиновного не по ошибке, а умышленно, по предварительному сговору с мужем. Далее Фамильетти повторяет старую байку о том, что якобы истинный виновник был разоблачён позднее, а Маргарита «с клеймом лжесвидетельницы» со стыдом удалилась в монастырь. Но опять же, эта уже навязшая в зубах история о предсмертной исповеди «истинного» преступника ничем не подкреплена.
Эта сомнительная легенда, родившая вскоре после знаменитого происшествия, неоднократно воскресала спустя долгие века, благодаря перу хронистов и историков, и будет жить дальше, вызывая жаркие споры, до тех пор, пока нашумевшая история рыцаря, сквайра и прекрасной дамы будет обсуждаться и переосмысляться, вновь и вновь оживая на страницах истории.
 ПРИМЕЧАНИЯ 
 
Примечания упорядочены по главам и темам (либо цитатам) со ссылкой на первоисточник в конце. Цитаты из печатных источников публикуются со ссылкой на автора и страницу (либо статью) с условными сокращениями на случай, если источник дублируется в списке. Рукописные источники по архивам, сериям номеру в каталоге (номеру вызова) и фолио. Для примера: «НА Х 2А10, фол. 232 стр.» означает Государственный архив (Париж), серия Х, рукопись 2А10, фолио 232 стр. (стр.= страница). Цитаты ЧЛ (частных лиц), резюме свидетельских показаний в парижском Парламенте представляют собой рукописный фолио с пронумерованными страницами конспектов заседаний, в издании Бюшона «Хроники Фруассара», том.10. (Collection des chroniques nationales françaises, vol. 20). Для примера: «ЧЛ 208с/512» относится к Х 2А11, фолио 208 стр./Фруассар-Бюшон, 10:512. Примечания в скобках об источнике свидетельских показаний (C = Carrouges, L = Le Gris) добавляется, когда это уместно и непонятно из контекста. В примечаниях используются следующие сокращения:
 
ВА — Ведомственные архивы
НА — Государственный архив
НБ — Французская национальная библиотека
ЦП — Церемония военной присяги