Римская волчица. Часть первая (СИ)

Неужели по нам стреляют, сообразила она, вцепляясь в поручни. Юноша каким-то образом перехватил управление, вырубил весь свет и виртуозно повел машину во тьму. Динамик пискнул, предупреждая, что они входят в закрытую для сети зону — пространство южно-европейского заповедника. Теперь любая попытка запросить планетарную инфосеть будет тщетной, зато и ее местоположение никто не сможет увидеть, ни через транспортную сеть, ни по геопозиционированию ее чипа. Пожалуй, направление выбрано правильно.
Электре, с юности привычной к воздушным трюкам, головокружительные полеты были не внове. Еще в студенчестве курсант летной академии Марса Крылатого на Золотом Марселе Л. К. Аурелий любил показать класс, заставляя зрителей обмирать — кого от зависти, кого от восторга, и сама она бесконечно летала — то с ним вместе, то наперегонки. Но впервые от мастерства пилота зависела ее жизнь. Электра вывернула шею назад, пытаясь рассмотреть, что там, но видно ничего толком не было.
Теперь они летели низко, под ними расстилалась бесконечная темная масса — покрытые лесом горы, ни одного огонька внизу. Оторвались? Она открыла рот, чтобы спросить наконец, как зовут ее неожиданного спутника, и тут вдруг что-то резко хлопнуло, их подбросило, Электра лязгнула зубами, чуть не откусив себе язык, и возблагодарила богов, что успела пристегнуться. Похоже, сработала система экстренной катапультации и теперь крохотный пассажирский отсек плавно спускался куда-то в черноту леса.
Тряхнуло, удар, потом сильный рывок — видимо, стропы зацепились за ветки и теперь капсулу тащило вниз по кустам. Упали где-то в горах, только бы не свалиться вниз, когда парашют уже спутан. Вдали раздался хлопок взрыва и яркая вспышка, капсулу снова тряхнуло.
— Не бойтесь, это наш флаер разбился! — прокричал халифатец, упираясь коленом в приборную доску, чтобы не так болтало. — Пусть они лучше думают, что машина сбита и грохнулась вместе с нами, успеем выбраться и уйти подальше, пока будут искать в обломках.
У нас теперь что же, гражданская война? Тарквинии против Аурелиев и Флавиев? Не стерпят же их с Люцием Семьи такого. И какие интересные у Халифата технологии, что их юные мальчики могут на ходу взять под контроль стандартный римский флаер со всеми его противоугонными системами и возможностью управления исключительно с церебрального чипа. Как он там это провернул? Покопавшись руками в проводах?
Стоило как следует испугаться, но Электра, к своему удивлению, сохраняла полную ясность рассудка. Отсек постепенно перестал раскачиваться, стало тихо. Зажегся слабым зеленым светом аварийный контур — словно множество светляков расселись по стенам. Пол под ногами сохранял приличный уклон. Халифатец отстегнул страховочный ремень, пошарил в поисках запирающего механизма, открыл дверь, высунулся по плечи. К запаху перегретого пластика примешались одуряющие ароматы горного леса — хвои, влажной листвы и чего-то сладко цветущего.
— Висим, зацепились, но невысоко. Спрыгнуть несложно. Я подстрахую.
И выпрыгнул наружу мягко, как кот, и бесшумно — кабина даже не качнулась.
Электра тоже отстегнулась, нашарила под панелью аптечку — пригодится — сняла туфли, зачем-то взяв их в свободную руку, пробралась к распахнутой двери, и снаружи ее обняла прохладная, полная шелеста листьев и звона цикад темнота.
Пробираться по горам босиком — удовольствие маленькое. Хорошо, что каждый римлянин с детства тренирован и занимается каким-нибудь экстремальным спортом, таковы уж обычаи. Постепенно Электра приноровилась прыгать с камня на камень, а ее спутник, похоже, занимался ночными пробежками постоянно и ориентировался в незнакомой местности подозрительно хорошо. Чип не работал — заповедник, а экстренные вызовы Электра сама на всякий случай заблокировала. Политические убийства — вещь небывалая, но после всех сегодняшних событий она уже ни за что не могла бы поручиться.
Стоило им отойти на пару километров от места падения, как халифатец остановился и серьезным голосом спросил, есть ли у нее при себе что-нибудь электронное.
 
— Если будут сканировать с воздуха, лучше всего выкинуть все. Иначе отыщут место, где мы укроемся.
— В аптечке портативный медсканер должен быть. Ты уверен… Как тебя зовут хотя бы?
— Малак.
— Малак, а дальше?
— Малак и все.
— Откуда ты Люция знаешь?
— Три месяца ходил на его флагмане, на «Светоносном». Меня семья в заложники отдала.
Юноша распотрошил аптечку и безжалостно выдрал из сканера энергоблок, кинув его в ручей.
— Как это в заложники?
— Как обычно. Ваши корабли часто вторгаются в наши границы, Второй и Третий флоты особенно. Иногда бывают стычки, а на этот раз ваш сенат приказал бомбить планету моего клана. Но Люций Аурелий благородный человек — он не стал этого делать, а принял меня на борт.
Малак излагал свою историю таким будничным тоном, будто светские новости обсуждал. Сгреб попутно в кучку немного растопки, расковырял контакты у фонарика, как-то хитро закоротил их и сноп искр поджег сухие щепки.
— Сканерами засекут, а визуально огонь не засекут? — возмутилась Электра. — К тому же, в заповеднике нельзя разводить костры…
— Мы целый флаер в заповеднике уронили. Что это такое вообще — заповедник?
— Место, где нельзя ничего строить, охотиться и портить природу. У нас их много.
— А что же вы едите?
— Мы давно синтезируем все, что нам понадобится.
— Хорошо вам. Ладно, значит голодные будем до утра, раз нельзя охотиться. А за костер не беспокойся, над нами вон скала, прикрывает сверху, — он беспечно махнул рукой куда то вверх, в темноту. — Разве что с собаками будут искать, но Люций говорил у вас гуманизм, с собаками на людей не охотятся. Что это, кстати, такое, гуманизм?
— Это… — Электра растерялась, а Малак осторожно раздул крошечное пламя и постелил ей свой балахон, чтоб села. Под балахоном обнаружилась варварски прекрасная белая рубашка с обрывками кружев — наверняка могла бы стать в Риме последним писком моды. При свете костра было видно, что рубашка совсем мала и сидит на плечах внатяг.
Из дома привез и не хочет снимать, а сам до сих пор растет, — подумала она с острой жалостью. Как это вообще возможно… в голове не укладывается — бомбежка чужих планет, заложники. Мы же не воюем с Халифатом, об этом всегда в новостях говорят. Только превентивно патрулируем их границы во избежание конфликтов.
И по гражданским флаерам мы не стреляем, и по лживым обвинениям не арестовываем. Рим, как тебя узнать? Может быть, я сплю?
Она поежилась и поджала исколотые босые ноги, горевшие от мелких царапин. Хорошо хоть на сучок или камень не напоролась. Но на каблуках по горам было бы еще глупее.
— Почему Люций именно тебя послал? Где все его легионеры? Что, никого постарше не нашлось?
— Я его друг, и я давно взрослый. Кого ж ему еще было посылать. В моем возрасте принцы уже сражаются за трон в поединках.
— В каких, о боги подземного мира, поединках?
— В смертельных. На ножах, — буркнул Малак, занавесившись темными волосами и посмотрел на нее исподлобья. Очевидно, замечание про возраст показалось ему обидным.
— Надо поспать, если в темноте идти дальше — искалечимся. А утром двигать туда, где новый флаер можно раздобыть. У тебя есть убежище? Охрана?
— Квартира. Нет, это не годится. Я обращусь за помощью к Семье.
Малак подумал и коротко кивнул. Растер себе плечи, свернулся прямо на земле, на сухой хвое, повернувшись спиной к костерку.
— У тебя точно нет церебрального чипа?
 
— Нет.
Вот и ответ — Люций послал за ней того, кого не засекут, о ком на планете предположительно не знают и за кем не будут следить, как наверняка следят за всеми его офицерами. Предусмотрительно. И все-таки о Малаке здесь могут что-то знать, раз Люция уже обвинили в связях с Халифатом, что бы это ни значило. Электра зашипела от злости — на сенат, на себя, на дорогого адмирала, а потом — ну что делать, легла и постаралась уснуть. Небо удачно заволокло тучами и оно было таким темным, словно звезды ушли с него навсегда.