Бастард (СИ)

— Да.
— Ну и заткнись на х**, понял?
— Как некультурно. Тебя что, в свинарнике воспитывали? Слушай сюда, — я резко сокращаю дистанцию, оказываясь почти нос к носу с Андреем. — Меня зовут Александр. Я не бастард, а признанный член рода Грозиных. Так что лучше сам заткнись, иначе последствия тебе не понравятся.
— И что ты сделаешь?
— Когда сделаю, узнаешь. Готов рискнуть?
— Ну-ну, — скалится Жаров. — Тоже мне, член рода. У тебя от Грозиных только фамилия! Отец рассказывал, как ты вчера исполнял на приёме. Точно в себя поверил. Ничё, я твой пыл остужу.
— Смотри не обожгись.
— Боюсь-боюсь. На атлетике увидимся, — уже на ходу бросает Андрей.
— С радостью.
Атлетикой в этой школе называются уроки физкультуры. Как и во всех школах, вроде. Но суть не в этом, а в том, что Жаров бросает мне вызов. Хочет победить меня на спортивном поле.
Надо признать, что шансы у него имеются. Он хорошо развит физически, а я — пока не очень.
Но если он думает, что меня это остановит, то сильно ошибается.
 Глава 5 
Классы в Брилланте маленькие, по двенадцать человек. Для меня, который в прошлой жизни учился в обычной общеобразовательной школе, это непривычно. Но должен признать, что это весьма удобно и обеспечивает качественный учебный процесс.
За каждым классом закреплена собственная комната. Ученикам не приходится на каждой перемене искать нужный кабинет, учителя сами приходят. Тоже весьма удобно.
В кабинет захожу за десять минут до начала занятий. Все одноклассники уже здесь. Лица для меня знакомые, благодаря успешной вторичной адаптации. Но никого нельзя назвать другом. Репутация бастарда и парня из неполной семьи сделала прошлого Александра изгоем в классе.
Над ним не издевались, но показательно игнорировали. А при удобном случае не забывали припомнить происхождение. Даже те, кто был из менее знатных семей, но обладал чистой кровью. Особенно усердствовал Жаров.
— Всем доброе утро! — громко объявляю я, заходя в класс.
Конечно, мне не отвечают, лишь одаривают взглядами. Температура этих взглядов различна — от холодного безразличия до кипящей неприязни.
— Хорошо выглядишь, Настя, — говорю я, проходя мимо сногсшибательной блондинки.
Та стреляет в меня глазками и ничего не отвечает.
— Ты чего это, Грозин? — басит толстяк, сидящий перед Анастасией. — Кавалером заделался?
— А тебя волнует, Булатов?
— Да мне вообще-то плевать.
— Тогда зачем ты вмешиваешься? Держи язык за зубами.
Толстяк кривится и предпочитает не продолжать беседу. Зато вместо него выступает Жаров:
— Походу, Сашка после травмы ориентиры потерял. Забыл своё место.
— Наоборот, — отвечаю я. — Вспомнил, где оно по праву.
— Ну-ну.
Кстати, о местах.
У каждого в классе свой стол. Не маленькая парта, а полноценный рабочий стол с письменными принадлежностями и ноутбуком.
Мой стол расположен в дальнем углу класса. Дальше всего от двери и от окна. Дурацкое место. В моей прошлой жизни на таких сидели либо хулиганы и двоечники, либо как раз изгои.
И меня это не устраивает.
Моё необычное поведение уже вызвало любопытство среди одноклассников. Собираюсь немного шокировать их ещё раз.
До начала урока семь минут. Надо успеть.
Меня интересует центральное место в первом ряду. Самое заметное. Лидерское, можно сказать.
Сейчас его занимает как раз Андрей Жаров. И я понимаю, что без прямого конфликта он свой стол не отдаст.
Подхожу и встаю перед Андреем, обращая на себя не только его внимание, но и всех одноклассников.
Тот, вальяжно раскинувшись на стуле, поднимает на меня глаза.
— Ты чего-то хочешь?
— Да. Я подумал, что хочу пересесть, и больше всех мне нравится твой стол.
— Вот это наглость! — Жаров смеётся. — Думаешь, я просто так уступлю тебе место?
— Нет, конечно. Я хочу предложить тебе пари.
— Какое ещё пари?
— Первым уроком у нас алгебра, не так ли? Давай поспорим — кто наберёт больше баллов за урок, тому достанется этот стол.
— Ха! С чего бы мне участвовать? Отдыхай, Сашок.
 
— Я так и знал, что ты не осмелишься, Андрюша, — качаю головой. — Ладно, я готов повысить ставку. Если ты выиграешь, то во время обеда я во всеуслышание скажу, что признаю тебя более достойным княжичем, чем я сам.
— Разве для этого нужно твоё объявление? — Андрей проводит рукой по тёмно-рыжим волосам. — Всем и так понятно, кто из нас более достойный.
Хороший ход, а вот я просчитался. Эту фразу можно было предвидеть. Ничего, партия ещё не окончена.
По классу пробегает смешок, но я не обращаю внимания. Продолжая смотреть на Андрея, приподнимаю уголки губ.
— Ты можешь так считать, и кто угодно может. Но если я прилюдно признаю это сам — совсем другое дело, не так ли?
Если я действительно это сделаю, моя честь будет серьёзно запятнана. На обед в столовой собирается вся школа — ученики, учителя, и даже обслуживающий персонал. Меня наверняка снимут на телефоны и раскидают по всем социальным сетям.
Отмыться от такого будет непросто, даже спустя годы. Да и репутацию рода это затронет. После такого объявления дедушка ни за что не согласится вернуть нас с мамой в семью.
Но я сознательно иду на этот риск. Несмотря на то что Жаров хорош не только в спорте, но и в других предметах. В том числе в алгебре.
Уверен, что смогу его спровоцировать. По идее, он должен быть уверен в своих силах.
Андрей Жаров
— А если выиграешь ты? — прищуривается Андрей.
— Тогда я сяду здесь, — тычу пальцем в столешницу.
— И всё?
— И всё. С моей стороны ставка намного выше, так что соглашайся, — смотрю на часы, висящие над дверью. — Предложение действительно ещё четыре минуты.
— Да зачем это нужно, — фыркает Настя.
— Тебя кто-то спрашивал сейчас? — Андрей бросает взгляд на девушку. — Не вмешивайся!
Та округляет глаза и затем с обидой отворачивается, бурча что-то под нос. Андрей переводит взгляд обратно на меня.
— В чём подвох, Сашок?
— Ни в чём. Если честь позволяет принять тебе несправедливое пари, то не медли, — я протягиваю руку.
Жаров поднимается. С подозрением смеряет меня взглядом, будто впервые видит. Тянет, словно ожидая, что я засмущаюсь и опущу руку. Но не дождётся.
Он хмыкает и говорит:
— Чтобы было справедливо, я тоже готов повысить ставку.
Прекрасно. Я так и думал. Андрей побоялся, что его честь тоже может быть затронута победой в споре, где ставки были неравны.
Процесс вторичной адаптации определённо идёт успешно. Я начинаю неплохо разбираться в том, как всё устроено в дворянском обществе.
— Если ты проиграешь, то больше не будешь называть меня Сашок. Только Александр.
— Договорились, — скалится Жаров и пожимает мне руку. — Слово чести.
— Слово чести, — киваю я.
— Мы свидетели, — отзывается толстяк Булатов.
Отлично. Всё по правилам. Пари заключено, как положено, и теперь Андрей не сможет отказаться от условий.
— Готовь свою речь, Сашок, — продолжая стискивать мою ладонь, говорит он.
— Нет нужды. Лучше ты привыкай звать меня Александром.
В класс заходит преподаватель и кивает, приветствуя нас.
— Доброе утро, дамы и господа.
В этой школе не принято вставать перед учителем, но все одновременно говорят «Доброе утро, господин учитель». Мы с Андреем тоже. Но при этом продолжаем сдавливать руки друг друга и меряемся взглядами. Никто не хочет первым отпускать ладонь соперника и отводить глаза.
— Всё в порядке, господа?
Внутри меня пульсирует азарт. На губах играет лёгкая улыбка. Я в предвкушении борьбы, которая вот-вот начнётся.
— Да, господин учитель, — отвечаю я. — Мы с его сиятельством заключили дружеское пари, только и всего.