Мечников. Из доктора в маги (СИ)

— Мансуров всё-таки успел перед дуэлью нажаловаться на нас в Саратов? — нахмурился я. — Вот ведь подлец…
— И не думайте, что ваша вчерашняя победа заставит его передумать. Не знаю, что вы с ним сделали, Мечников, но утром пришёл его слуга и передал, что барону требуется несколько дней, чтобы передохнуть от работы.
Ещё бы! Я в его солнечном сплетении такой взрыв устроил. Он ещё долго отходить будет от произошедшего.
Кораблёв потёр виски и попытался подняться со стула, но его тело пошатнулось. Старик с трудом ухватился за край подоконника, а затем ему на помощь подоспел я.
— Иван Сергеевич, что с вами?
— Всё в порядке, Мечников, — поёжился он. — Голова закружилась. Навалилось сразу столько всяких проблем. Некротика, Мансуров, проверяющие из Саратова. Стоило вам здесь появиться, и начался какой-то хаос!
Кораблёв повысил голос, но тут же оборвал фразу, вскрикнул и схватился за голову.
— Не могу… Мечников… — прошептал он. — Голова вот-вот взорвётся. Говорить трудно!
Лицо Кораблёва покраснело. Кажется, из-за сильного приступа боли он даже не мог дотянуться до собственных витков. Я усадил старика на кресло, а сам рванул к сумке. Вытащил оттуда свой тонометр, а нацепил манжету на плечо главного лекаря.
У него даже не было сил недоумевать, старик закрыл глаза и пытался отдышаться. Пока я измерял давление на его левой руке, правой Кораблёв держался за тяжело вздымающуюся грудь.
Перенервничал, видимо. Скорее всего, давление подскочило, а ведь он, хоть и является главным лекарем, вряд ли догадывается, на какие точки нужно воздействовать, чтобы снять его быстро и без осложнений.
Тонометр показал сто восемьдесят на сто двадцать.
— Чёрт… — прошептал себе под нос я. — Да так и инсульт поймать недолго!
Я положил правую ладонь на тело старика, готовясь приступить к снижению давления. Но вдруг почувствовал слабость сам. По животу растеклось что-то горячее.
Я опустил взгляд и понял, что совсем ещё свежая рана, которую я получил на дуэли, разошлась. Видимо, из-за того, что я слишком резко поднял тело Кораблёва. И кровь покидает мои вены очень быстро.
Придётся решать. Спасать Ивана Сергеевича или же спасать себя?
  
Глава 19
 
Звать остальных лекарей нет времени, пока они добегут, будет уже поздно. Нужно решить ситуацию самостоятельно, только сил может не хватить. Стойкое высокое давление и открывшаяся рана в животе. Далеко не самые легко купируемые состояния.
Стоп… Ну, конечно же! У меня ведь есть с собой запасной источник энергии, специально для такого случая.
— Всё будет хорошо, Иван Сергеевич, сейчас я вас восстановлю, — произнёс я.
И себя заодно!
Моя рука легла на корпус тонометра — часть карманных часов, которая служила в качестве магического артефакта лекаря. Я направил целительскую энергию из него в свой живот и приказал магии срастить заново все края раны. Только на этот раз уточнил, чтобы колдовство позаботилось о формировании плотного рубца.
Затем сразу же положил правую ладонь на Кораблёва и выдал приказ:
«Расширь сосуды, но не слишком резко. Нельзя, чтобы давление начало снижаться стремительно. Проберись в почки, ускорь выхождение ионов натрия и хлора в мочу, пусть они потянут за собой лишнюю воду».
Такой ход должен был снизить давление, но интуиция подсказывала мне, что этого недостаточно. Слишком резко и стойко оно поднялось.
Нужно повторить действие одного из самых главных антигипертензивных препаратов. Уверен, моя магия сможет воспроизвести его эффект.
Я коснулся его поясницы и направил ещё немного колдовства на почки.
«Уменьши количество ренина, затем выйди в кровь и найди ангиотензин…»
Но ничего не вышло. Я хотел повлиять на гормоны, которые влияют на уровень давления, но магии мне не хватило даже с артефактом. Похоже, столь сложные структуры лечить мне ещё рано.
Ладно, тогда ещё раз дам команду расслабить сосуды: коронарные артерии сердца и вены, чтобы уменьшить нагрузку на центральный орган сердечно-сосудистой системы.
  
И… Всё!
Я отпрянул от Кораблёва. Жутко уставший. Мою магию высосало до последней капли. В голове прозвучал голос дяди, я вспомнил его вчерашние слова о том, что Олег мог поделиться со мной своим витком.
Нет. Забирать чужую силу я не хочу, как бы трудно мне не приходилось.
— Как самочувствие, Иван Сергеевич? — спросил я главного лекаря.
Старик, с трудом расслабив мышцы тела, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Славно справился, Мечников, — кивнул он. — Спасибо тебе… Старый стал, витки в экстренных ситуациях перестают слушаться. А что это ты только что сделал?
Он удивлённо взглянул на мой тонометр.
— Измерил артериальное давление, а затем прожал основные точки, которые могут его снять, — объяснил я.
— Ох, вот из-за этого прибора у тебя и могут возникнуть проблемы завтра, — прошептал он. — Проверяющие могут пристать к любой мелочи.
— Я думаю, что смогу с ними договориться. Они ведь тоже лекари, как никак! Должна же у них быть хоть какая-то страсть к науке, к стремлению искать новые способы помогать людям!
Кораблёв тихо посмеялся.
— Ты кое-чего не понимаешь, — вздохнул он. — Алексей, проверяющие — это не просто лекари. Это маги, которых отстранили от целительской деятельности. Они — наша личная лекарская инквизиция. Сами когда-то допустили роковые ошибки и теперь хотят найти подобные у других коллег. Чаще всего, это очень озлобленные люди, которые будут любой ценой искать допущенные тобой оплошности.
— Что ж, если они действительно судят так, как вы говорите, то можно сказать, что эти люди и сами больны, — пожал плечами я. — А подход к больным я знаю. Разберусь.
Судит других, чтобы отомстить кому-то за свои же старые ошибки? Интересно… Не могут же эти проверяющие быть мотивированы одной лишь местью? Очевидно — нет. Скорее всего, им обещали вернуть допуск к работе лекарями, если они поймают определённое количество нарушителей.
Но мы с Кораблёвым в их число не войдём. Не дождутся.
Убедившись, что состояние Кораблёва стабилизировалось, я направился в свой кабинет и приступил к работе. Людей сегодня было немного. В основном заглядывали крестьяне с жалобами на насморк да гнойные прыщи.
По факту эти прыщи оказались фурункулами. И, хоть этим в моём мире и занимались хирурги, я прекрасно знал, как лечить такое заболевание.
Домой я выдвинулся довольным. Сегодня впервые за всю неделю удалось уйти так рано, да ещё и с целой кучей денег на руках. В совокупности за последние несколько дней мне удалось накопить шестьдесят пять рублей. В пересчёте на деньги из моей современности это приблизительно шестьдесят пять тысяч.
Не густо, но для первой недели работы очень даже неплохо. И это мы с Синицыным ещё даже не начали реализовывать наш план по захвату лекарского рынка. Хотя на весь этот процесс могут уйти годы, так что бежать впереди паровоза не стоит.
— Стойте! Алексей Александрович, — послышался женский голос за моей спиной.
Кто-то, тяжело дыша, пытался меня догнать. Я обернулся и увидел рыжеволосую Анну Елину. Мне пришлось плотнее захлопнуть плащ, чтобы девушка не увидела капли крови на моей рубашке.
— Добрый день, Анна, — кивнул я. — Что-то случилось?
— Я ведь обещала к вам зайти, но не успела, — пыталась отдышаться она. — Вы уже ушли…
— Отдышитесь, негоже дочери барона носиться по Хопёрску, сломя голову, — ответил я.
— Я вас так и не поблагодарила, — восстановив дыхание, произнесла она. — То, что вы вчера сделали… Я этого никогда не забуду. Мансуров наконец-то отстал от меня. Помолвку отменили. Но отец пришёл в бешенство…
Ого, только гнева местного барона мне ещё не хватало.
— Вы объяснили ему, почему так сложилась ситуация? — поинтересовался я. — Владимир Мансуров получил по заслугам. В моих действиях не был какого-либо политического замысла. Мне глубоко плевать, кто и с кем должен пожениться. Просто он нагрубил моей пациентке и оскорбил меня. Этого достаточно, чтобы поставить его на место.