Вечный Рим. Короли ночного Рима (СИ, Слэш)

Валентайн вскинул едва заметную белёсую бровь.
- Прошу вас, Тавио…
Хайн ослепительно улыбнулся.
- Иди, - согласился Валентайн и легко пнул мальчишку под зад, - поиграй.
Закончив говорить, он толкнул нерасторопного раба ещё раз, так что тот свалился в бассейн, и сосредоточил взгляд на патрициях, стоявших перед ним. Вгляд Санта лучился любопытством. Глаза Хайна были непроницаемы, как всегда.
- Вы не рассудите наш спор, господин Валентайн? – Хайн вложил в вопрос всю учтивость, которую только обнаружил в себе.
- Попробую, - сказал Валентайн осторожно. Эта парочка не нравилась ему никогда, но он тоже начинал ощущать лёгкое любопытство.
Вендер растянул губы в улыбке, которая, видимо, должна была показаться Валентайну соблазнительной, но показалась оскалом аллигатора перед броском.
- Мой друг утверждает, что вы боитесь боли.
Валентайн посмотрел на Санта с лёгким раздражением, и Хайн почувствовал, что приобретает союзника.
- А я ответил ему, что вы не только боитесь боли, но и любите её.
- Конечно, люблю. Все мы любим боль.
- Что я вам и говорил! – Вендер бросил на Санта торжествующий взгляд.
Тот прицокнул языком и покачал головой, демонстрируя, что уловка не прошла.
- Причинять, господин Хайн. Причинять.
- Разумеется, - Валентайн улыбнулся.
- То есть, вы не смогли бы подтвердить, что не боитесь, что боль причинят вам?
Валентайн посмотрел на него с лёгким интересом, и Хайн понял, что первый раунд за ним.
- Я в себе не сомневаюсь.
- А если речь… Не только о боли?
Взгляд Валентайна потяжелел.
- Что вы имеете в виду?
Кривая улыбка озарила лицо Хайна.
- Я утверждаю, что если вы согласитесь встать передо мной на колени и принять не только удары моего кнута, но и всё, что мне взбредёт в голову сделать, через два часа вы будете стонать от наслаждения и умолять меня продолжить.
Валентайн резко вскочил, рука его метнулась к горлу Хайна, но была остановлена в сантиметре от цели.
Вендер облизнул губы. Удерживать запястье Валентайна оказалось нелегко.
- Вы два сучьих сына, - сообщил Валентайн.
- А вы вышли из себя и перешли границы, - Вендер заставил себя улыбнуться.
Рука Валентайна медленно опустилась. Он зло улыбнулся.
- И на что же вы спорите?
- Примерно на то же, - Хайн усмехнулся, - кто проиграет, отдастся на полную волю другого.
- Как интересно. А что же получу я?
- О! Ваше положение беспроигрышно. Во-первых, вам будет хорошо в моих руках, - Хайн наслаждался той безудержной яростью, которая струилась из голубых глаз Тавио, - а во-вторых, вы можете посмотреть на акт… хм… награждения. Или даже поучаствовать.
Тавио замер, и на губах его заиграла ядовитая улыбка.
- Хорошая попытка, Хайн. Я многое отдам, чтобы увидеть тебя связанным и на коленях.
- Значит, договорились.
Улыбка Хайна была так широка, как только может быть широка улыбка того, кто никогда не проигрывал.
========== За что? ==========
Вендер опустил на стол песочные часы.
- Когда я переверну их, - сказал он, - пойдёт отсчёт. Если к тому моменту, когда последняя песчинка упадёт вниз, ты не попросишь продолжения – я проиграл.
Они стояли в одной из просторных гостевых комнат, освещённых множеством свечей и обставленных мебелью из драгоценного тиса. Здесь было слегка душно и всё же лучше, чем на улице – из слегка приоткрытого окна дул ночной ветерок. Само окно было плотно зашторено, а дверь закрыта на ключ.
Валентайн кивнул. Лицо его дышало холодом и презрением.
- Ты должен делать всё, что я скажу. Даже если это будет звучать унизительно. Ведь ты согласился сам, так?
Валентайн снова кивнул, но теперь в фигуре, замотанной в белую простыню, сквозило напряжение.
Вендер повернулся к нему спиной, чтобы скрыть азартную полуулыбку и перевернул часы.
Когда он снова повернулся к Валентайну, лицо его было уже абсолютно серьёзно.
Первым делом он подошёл к Валентайну и сорвал скрывавшую жертву простыню. Валентайн слегка вздрогнул. Прохладный ветерок скользил по коже, но там, куда опускался взгляд зелёных глаз, пылал огонь. Он плохо понимал, что происходит. Ему никогда не нравился Хайн. Вендер был одним из тех, чистокровных, кто всегда ненавидел его – и получал ненависть в ответ. Тавио давно понял, что единственное, что позволит ему смириться с этой ледяной ненавистью без причин и цели – это равнодушие. Он не думал о том, каким будет в глазах Рима. Старался не думать, потому что - как тогда, в купальне - пронзило его насквозь известие об унизительном пари, так и теперь до костей пробирала одна мысль о том, что Хайн останется не доволен его телом. Ведь сам он был безупречен.
  
Валентайн распрямил плечи и спрятал руки за спину. Он одарил Хайна высокомерным взглядом, показывая, что всего лишь позволяет тому находиться рядом.
Невесёлая усмешка стала ему ответом, и оттого, что это не была обычная наглая улыбка, Валентайну самому стало грустно. Он чего-то не знал о Хайне. Так же, как Хайн многое не знал о нём.
Вендер подошёл вплотную и сделал круг, едва касаясь своей жертвы кончиками пальцев.
- Ты очень красив, - сказал он, почему-то вызвав волну дрожи по всему телу.
Хайн оказался за спиной, и лёгкий щелчок наручников известил Тавио о том, что ловушка захлопнулась. Он дёрнул руки, но было уже поздно.
Запахло мандарином, и тёплые ладони Хайна легли ему на плечи.
- Расслабься, - горячее дыхание коснулось самого уха, - он ничего не видит. Мне не обязательно причинять тебе боль.
Валентайн напрягся лишь сильнее.
Мягкие руки опустились вниз по позвоночнику, легко скользя в мандариновом масле. Коснулись копчика, вынуждая предательски дрогнуть член.
- Это не значит, что я хочу продолжения, - сказал он резко, будто защищаясь заранее.
- Нет… - Вендер огладил сжатые ягодицы, размазывая масло, - только если ты попросишь сам.
Тавио с облегчением выдохнул. Условия были не так уж страшны. Хайн, кажется, не был настроен на жестокость, и никто не мог заставить его просить. Даже если ему понравится, он всегда может просто промолчать.
Тавио усмехнулся. Так просто. И Хайн сам загнал себя в ловушку. Должно быть, поэтому теперь он решил перейти к переговорам.
- Ты хочешь, чтобы я соврал ему? – спросил Валентайн с любопытством.
Вендер пожал плечами.
- Не заглядываю так далеко.
Руки его закончили путешествовать по спине Тавио и легли на живот, опасно приближаясь к центрам наслаждения.
- Я рад, что ты не боишься меня, - сказал Вендер почти искренне, но Тавио и не заметил маленькой фальши. Руки ему нравились. Они были тёплыми. Не так уж часто его касались руки равного… Нет… того кто выше…
Тавио помотал головой, отгоняя непрошенную мысль. Он снова чуть напрягся, но, уловив едва заметную перемену, Вендер скользнул губами к его уху и легко подул. Неожиданно прохладный воздух резко выбил Тавио из колеи, и он забыл, о чём думал только что, пытаясь осознать произошедшую перемену.
- Встань на колени, - мягко… так сладостно мягко… Вовсе не приказ, которого ждал Валентайн.
Энтари медленно опустился на колени и закрыл глаза, чтобы не видеть ухмыляющееся – Валентайн не сомневался, что другой патриций сейчас ухмыляется, упиваясь властью – лицо Хайна.
- Я хочу, чтобы ты сказал, если я сделаю слишком больно, - произнёс Хайн, и снова Валентайна удивили и тон, и слова. Было странно осознавать, что имея над ним такую власть, его противник вовсе не стремится причинить лишнюю боль.
Валентайн напомнил себе, что верить Хайну нельзя, но это слабо помогло - потому что если бы тот хотел, уже легко причинил бы ему вред. Это была странная мысль. Он увидел себя со стороны – стоящего на коленях, со скованными за спиной руками и абсолютно прямой спиной. Этот образ возбуждал… Но он не был уверен, что хотел бы стоять над этим существом. Нет, он предпочёл бы сгорбленного раба. А этим, ненадолго ставшим беззащитным, человеком он хотел быть. Сейчас он ничего не мог сделать.