Гарри Поттер и эффект снов (СИ)

— Я психованная, у меня справка есть!
Это была Джейн во всей её красе. Джон любил сестру всем сердцем, но её поведение и характер вызывали в нём самые противоречивые чувства: трепет, беспокойство, ярость и... всё это одновременно.
— Это будет долгая операция, — подумал он, наблюдая за тем, как Джейн, Холли и Дрейк с азартом обсуждают предстоящую битву.
к ним присоединялись, и все бойцы Джейн смеялась и помаленьку заражала безумием всех остальных включая даже брата тот не смеялся, но улыбался, что для него в такой ситуации уже много и вот спустя ещё минут двадцать замаялся до слёз даже он, а с ним и вся его команда засмеялась, на беду пиратам, это веселье и смех, сулил не просто проблемы — катастрофу для пиратов.
  
Хотя нет, я, возможно, преуменьшил. Катастрофа — это мягко сказано. Любой, кто сталкивался с кем-либо из шепардов, знал, что это ходячий кошмар для врагов. Но настоящее бедствие случалось тогда, когда командование принимало решение объединить эти противоположности.
Джон и Джейн, близнецы погожик друг на друга снаружи как две капли воды, внутри были противоположностями настолько, что их сравнение напоминало лед и пламя.
Джон Шепард был воплощением рассудительности, порядка и милосердия. Всегда спокойный, адекватный, внимательный к своей команде и невероятно педантичный в подготовке операций. Он олицетворял собой всё лучшее, что мог передать им отец, и даже преумножил эти качества. Его хладнокровие и способность сохранять ясную голову в самых опасных ситуациях делали его идеальным лидером.
А его сестра, напротив, казалась полным олицетворением хаоса. Джейн Шепард вся пошла в мать, Ханну Шепард — легендарную "Бешеную стерву" флота. Никто и никогда не мог предсказать, что она сделает в следующий момент. Её способности устраивать "зажигательные танцы" на линкоре, используя пушки, ракеты и взрывы, и движки килимаджаро были не просто фееричными — они вызывали страх даже у союзников.
— Наш Огонёк, — говорили на флоте, улыбаясь сквозь нервное напряжение, когда речь шла о Ханне. Она умела превращать войну в искусство и всегда побеждала, но её методы пугали даже тех, кто привык к экстремальным ситуациям, а её экипаж был самым отмороженным на флоте.
Джейн переняла от матери этот дикий порыв, эту искру, которая превращала каждое сражение в спектакль, полный ярости и адреналина. В отличие от брата, Джейн считала милосердие роскошью, которую могут себе позволить только мёртвые. Можно конечно подумать, что Джон тряпкой был, но нет просто ели его сестра любила все коти сначала сломать то Джон предпочитал всего лишь пулю в лоб.
И вот, два Шепарда — лед и пламя, хаос и порядок, порывистый ветер и твёрдость скалы — сошлись на одной миссии. Их совместные действия всегда напоминали бурю, настоящую бурю, сметающую всё на своём пути. Но буря эта была умной, расчётливой, смертоносной. Вместе они были как Вундерваффе, которому кто-то по ошибке дал мозги и научил думать стратегически.
Джон составлял планы, выверял каждый шаг, рассчитывал каждую деталь. Джейн? Она импровизировала, разрушая всё, что казалось непреодолимым.
Пираты, укрывшиеся на Торфане, ещё не знали, что скоро их ждёт нечто большее, чем рейд Альянса. Их ждала природная стихия, явившаяся в лице двух шепардов. Это было неизбежно. Вопрос был только в одном: кто первым успеет убежать из этого ада. Спойлер неспел никто. Ведь они поначалу не собирались убегать. Слишком много поставили на кон, слишком многим пожертвовали, чтобы заманить войска Альянса в ловушку. Торфан, последний рубеж, их единственная надежда — был тщательно подготовлен к единому сокрушительному удару, чтобы опрокинуть «проклятых человеков», этих «выскочек», этих «обезьян».
Торфан, вопреки данным разведки, оказался не просто базой пиратов, а скрытой крепостью. Альянс узнал об этом лишь тогда, когда сотни десантных челноков начали высадку, сотни истребителей посыпались на луну, словно рой, мобильные базы разворачивались, а БТРы выдвигались на позиции. Казалось, победа была за человечеством. Торфан был полностью окружён, и операция началась.
Но всё изменилось, когда скрытые объекты ПРО, до сих пор незаметные, внезапно активировались. Прибыл из соседней звёздной системы флот батарианцев, на орбите в астероидах что окружали торфан загорелись неизвестные ранее орудийные системы. Вместе е флотом врага они принудили флот Альянса оказаться буквально «между молотом и наковальней». Орудия батарианцев, слабые, но многочисленные, сочетались с тяжёлыми системами ПРО на луне, купленными у саларианцев. Альянс оказался под плотным огнём, и ситуация грозила перерасти в катастрофу.
Если для флота такая ситуация стала неприятным сюрпризом, то для батарианцев сюрпризом стали Шепарды. Джон и Джейн, в компании своих отрядов, быстро оценили обстановку. Лоренс, Джон, Холли и Джейн и остальные решили действовать быстро и устремились на штурм стратегической энергетической станции. Эта станция снабжала энергией несколько ключевых точек обороны Торфана, и её уничтожение могло склонить чашу весов.
Первичные заграждения станции состояли из тяжёлых противотанковых турелей, рассчитанных на то, чтобы сдерживать целые колонны боевых машин. Однако, как оказалось, эти турели были не так уж страшны для тандема двух разведчиков, одного биотика и штурмовика. Они быстро прорвались через оборону.
Ранее считалось, что подобные позиции невозможно взять без поддержки тяжёлой техники. Но что такое нормативы, когда на поле боя выходят Джон и Джейн Шепарды в компании друзей? Правильно ничто. Действия этих психов разрушали любые представления о правилах войны.
Джон, со своим рассудительным подходом, и Джейн, с её хаотичной и энергичной манерой ведения боя, дополняли друг друга. Каждый их шаг был скоординирован и предельно точен, но всё же хаотичен с виду, что сбивало с толку батарианских защитников. Слаженные действия группы уничтожали турели, ломали укрепления, и каждое их действие будто шло наперекор всем военным нормам.
В итоге, казалось бы, неприступная крепость начала рушиться под натиском одной лишь группы отчаянных бойцов. Турели, энергетические барьеры и бронетехника не устояли перед этим «буревестником разрушения». Шепарды и их отряд не просто выполняли задачу, они переворачивали ход войны на Торфане, показывая, что ни одна засада не способна сломить волю человечества.
А когда они ворвались в узкие коридоры станции, они не просто стали вселять страх нет, они приносили УЖАС. Отряд Шепардов был словно живое воплощение апокалипсиса, и каждый, кто сталкивался с ними, мечтал лишь о том, чтобы исчезнуть, раствориться в тени, сквозь землю наконец провалится, но только бы с ними не встречается
Сначала всё было тихо. Но как только группа добралась до первых защитных линий, тишину прорезали дробовики. Каждая вспышка, каждый выстрел отзывались эхом боли и ужаса. Траншейные мётлы в руках этих бойцов были страшным оружием. Кровавый вихрь понёсся вперёд, оставляя за собой руины и обезумевших пиратов. Никто в отряде не жалел своих врагов. Никто.
Джон Шепард, который всегда был воплощением рассудительности, превратился в истинного мясника. Он срубил голову одному из пиратов и, швырнув её в сторону противников, громко крикнул:
— ЛОЖИСЬ, БОМБА!
Проблема была в том, что иногда он действительно вставлял гранату в отрубленную голову. А иногда — нет. Понять, что именно он сделал в конкретный момент, было невозможно. Этот маленький трюк заставлял пиратов впадать в панику, они прятались и стреляли наугад.
Джейн же предпочитала тактику «живого щита». С лёгкостью выхватывая ближайшего пирата, она прикрывалась им, методично расстреливая его товарищей из пистолета. Её точность была чудовищной.
— Простите, мальчики, у меня игра такая. Угадайте, кто следующий? — смеялась она, словно находилась не в бою, а на светском рауте.
Тем временем Лоренс, сдержанный и холодный, творил своё собственное искусство хаоса. Его волшебная палочка техническое устройство, созданное по лекалам оригинального артефакта Гарри Поттера, превращал его в смертоносного мага. Одним взмахом он создавал его любимые сингулярности, которые втягивали группы пиратов, разрывая их на части, когда он кидал в сингулярности деформацию.