Сплетение сфер. Демон и целительница (СИ)

Вот веки его дрогнули, поднялись, испуганные глаза замерцали в племени разгорающихся пожаров. Парень охнул, вскочил и, не благодаря, бросился прочь.
— Что происходит? — пробормотала Лаора себе под нос, поднося ладони к лицу. Кожа осталась прежней, да все выглядело как раньше, вот только что-то неуловимо изменилось.
Лаора подняла лицо к небу. Зеленая полоса играла, становясь то ярче, то бледнее. Девушка проследила за ней глазами: невероятно, но сияние не ограничивалось небом, а спускалось по горам и вниз, к реке, из которой она совсем недавно вытащила девушку. Сверху Лаоре было не рассмотреть, но вдруг она поняла, что не слышит больше журчания потока, из расщелины вырывается световой столб, а от набережной тянется по земле что-то блестящее. Изморозь! Землю сковало узорным льдом!
Завороженная, в полной тишине, разрываемой лишь треском пожиравшего лавчонки и ленты на столбах огня, Лаора пошла к реке — и остановилась как вкопанная, когда увидела черную фигуру, уже зная, кому та принадлежит.
  
Глава 6. Три сердца (Седаар)
 
Миры столкнулись.
Потревоженная гибелью Хранителей центральная сфера полыхнула, как факел, и мгновенно выгорела, пустив по межмировому пространству тяжелую, непреодолимую волну, приведшую в движение другие сферы — похожие на цепочки замкнутые системы, собравшие по шестнадцать миров, находящихся в разных пластах реальности, но нанизанных на одну орбиту, словно бусины на прочную вощеную нить.
От удара нить эта порвалась, и шарообразные миры забились, разлетаясь и сдвигаясь вплотную. Точно как Седаар и рассчитал, три соседних человеческих мира — полный жизни Альвиар, холодный и недружелюбный Оруэн и вечно светлый и пышущий жаром Унселм влились друг в друга, образовывая незримые, но вполне реальные разломы.
Та граница, что интересовала Седаара больше всего, как он и ожидал, раскрылась прямо здесь, сожрав горную речку, раздробив ущелье и превратив каменистое русло в провал, видимый лишь тем, кто мог видеть сами опоясывающие миры линии соприкосновения. Для людей — лишь неестественно холодная бездонная пропасть, демоническому взору она представлялась иначе — мерцающим переходом.
Полудемон потянулся к мощному сердцу мира Оруэна, призывая его силу — и то откликнулось, но неохотно, словно пыталось сопротивляться. И все же оно не устояло, отдавая свою мощь в руки засмеявшегося от эйфории Седаара.
Он прошептал заговор, призывая силу Альвиара — и его сердце тоже отозвалось, послушным котенком ластясь под руку. Но когда герцог попытался соединить пласты вместе, нити отказались сплетаться и усиливать друг друга.
Что ж, это лишь дело времени и сноровки.
Третье сердце тоже пылало где-то вдалеке. Седаар прикоснулся и к нему, чтобы удостовериться, что оно достижимо, и отпустил задрожавший силовой пласт.
Втрое больше возможностей, втрое больше силы, если научиться мирить сердца друг с другом. Когда Седаар сделает это, можно будет пожертвовать одним или двумя из миров, чтобы ни один другой демон не догадался занять эту территорию. А пока — стоило обозначить Альвиар своим, принадлежащим клану Арнелиасеайе, чтобы никто не посмел сунуться сюда, пока сам Седаар напитывается силой.
Из расщелины тек холод, порожденный вечно укрытым снегами Оруэном. Каменные ступени под ногами покрылись растительным узором льда, зеленые лиственные кусты схватились паутиной мороза, листья их поникли.
Паника и крики где-то за его спиной давно умолкли, так что теперь над Разломом висела благоговейная тишина.
Седаар поднялся по лестнице, чтобы найти взглядом Каидана. Он знал, что увидит: хаос, испуганных людей, бегущих сами не зная от чего и куда, и вряд ли выдержавших силовой удар уникальных магов, способных учуять больше одного мира.
Их стоило отметить на будущее.
Седаар бросил заклятие, осевшее на лицах будущих воинов семьи Карион раскаленными дисками. Послышалось шипение, воздух, и так полнившийся запахом гари, окрасился и паленым мясом. Двенадцать, не считая Талатионов и Каидана — мальчишка так и не сумел выставить щиты, чтобы его не задело столкновением. Впрочем, Седаар предполагал, что слуге не удастся, так что и разочарован не был.
 
— Что вы здесь делаете?! — раздался дрожащий, испуганный, но и возмущенный голос воспитанницы Сина.
— Ты не убежала и не потеряла сознание, — усмехнулся Седаар, разглядывая смехотворно одетую девушку. Лаора выглядела забавно, даже умильно: похожие на спелую черешню карие глаза широко раскрыты, запятнанные не ее кровью пальцы сжаты в кулаки, она одновременно и шла вперед, и готова была пятиться назад, словно не решила, нападать ей или прятаться. Приглядевшись, Седаар отметил, что Лаора явно дезориентирована, взгляд ее блуждал. — Конечно. Щиты Сина. Как он узнал, что ты окажешься здесь?
— Он не… Это вы на них напали? — преодолевая себя, подходила к нему девушка.
— Если так думаешь, что ж не бежишь? — осведомился Седаар, не собиравшийся раскрывать девушке своих намерений. — Не слишком ли ты смелая?
— Я должна вам услугу, — ответила Лаора. — Вам незачем меня убивать.
А сама боком пробралась мимо телег, мимо обугленной скамьи — и словно невзначай встала между Седааром и лежавшим навзничь младшим сыном герцога Лисара.
— Допустим, — согласился Седаар, делая к Лаоре несколько широких, неторопливых шагов, ожидая, что она отступит, но девушка, закрывшая собой друга, осталась стоять на месте как вкопанная, разве что туфлями в скованную льдом землю не вросла. Демон пригляделся: между Лаорой и младшим Лисаром вилось что-то, что однажды могло стать полноценной связью.
— Что произошло? — наивно спросила Лаора. Зрачки ее были очень широкими, а дыхание рваным, как если бы она была пьяна, оглушена или полна силы. — Я ничего не понимаю… Что делать? Я не могу их разбудить. Этот свет… вы знаете, что это?
— Ты не поверишь.
Отчего-то воспитанница Сина не спасалась, как остальные. Неужели низкий, за гранью слышимости рокот не пугал ее, как остальных? Он все еще звучал отголосками, постепенно затихая.
Седаар иногда применял этот простой прием, когда хотел очистить себе путь к чему-то посреди оживленного города, не оставляя за собой кровавых следов. Почти на всех людей вибрация, рождавшаяся обычно в глубине бушующих волн, действовала одинаково, вызывая неосознаваемую и чрезвычайно сильную панику, противиться которой никто не мог.
Воспитанница Сина вряд ли была храбрее покинувших свои посты бывалых вояк-стражников, но стояла перед ним.
— Я понимаю, что вы мне ничего не скажете, — склонила голову Лаора. — Прошу вас, только… они все придут в себя, да? Я не могу понять. Они целы, но никак не просыпаются. Может, им нужна помощь? Ваш слуга ведь тоже без сознания.
Что-то в ее движениях изменилось, словно она двигалась более плавно. Седаар присмотрелся: девушка сияла, как если бы концентрировала в себе свет. Завороженный догадкой, он протянул руку — и с усилием содрал с Лаоры остатки покореженных щитов Сина, чтобы увидеть, что прячется под ними.
Кажется, Лаора не поняла, что произошло, но ощутила это интуитивно: обняла себя руками, как если бы вдруг оказалась голой. Теперь она выглядела совсем беззащитной. Вот только за хрупкой оболочкой билась, переплетаясь, сила всех трех сердец. Конечно, такая слабая девочка, как она, не могла вместить много, так что эти отблески не равняли ее даже с не самым талантливым Каиданом, однако одно было неоспоримо: сама не зная того, воспитанница Сина связала платы воедино, а значит, сделала то, что пару минут назад не удалось ему, самому Седаару Кариону Арнелиасеайе!
— Вылечи Каидана сейчас, — приказал Седаар.
— Ч-что? — вздрогнула Лаора. Затем развернула плечи и подняла подбородок. — Это услуга, которую я должна?
Седаар тихо рассмеялся.
— Ты слишком юна и неопытна, чтобы играть в такие игры, Лаора. Это твое ему обещание. Сейчас, — чуть жестче повторил приказ он.