Небо в кармане! (СИ)
Ну и впереди у меня столица, а там подобных девиц ой сколько будет…
Дозаправили самолёт при стечении огромной толпы интересующихся и просто любопытных, попутно отвечая на разные вопросы. Спрашивали обо всём, даже о возрасте и семейном положении. Последним больше всего молоденькие девицы интересовались.
Проинструктировал выставленную охрану в количестве двух господ полицейских, наказал ни под каким предлогом без меня никого к аппарату не подпускать. И ушёл к коляске, сопровождаемый почти что под руку губернаторской дочкой. М-да, попал я сегодня…
Обед в дворянском собрании затянулся до поздней ночи. Губернатор уже откровенно клевал в кресле носом, соратники и сподвижники украдкой позёвывали в кулак. Но сидели, не уходили. А я вынужден был отдуваться, танцевать с каждой из присутствующих здесь девиц. И попробовал бы я хоть одной отказать! Мне моя сегодняшняя спутница прямым текстом сказала, что не нужно этого делать, это всё очень влиятельные фамилии, напрямую участвующие в организации и обеспечении нашего мероприятия и очень, очень заинтересованные в благополучном завершении этого исторического перелёта. Она же и учитывала, с кем мне можно и нужно танцевать, а с кем нет. Деловая девушка, право слово. Жениться, что ли? Буду как у Христа за пазухой…
Пробовал сослаться на необходимость предполётного отдыха, но никто меня не понял. Ещё и чуть было на смех не подняли, сам губернатор проснулся и посетовал на подрастающее хлипкое поколение, которое и погулять от души не умеет. А вот они в своё время! И дальше последовал длинный рассказ о былых подвигах нынешнего губернатора…
Но всё рано или поздно заканчивается, завершился и этот то ли обед, то ли ужин, а может и то и другое вкупе с моментально образовавшимся балом. Поспал я всего пару часов и уже ранним утром был у самолёта.
Первым делом поздоровался с позёвывающими охранниками, поинтересовался, всё ли в порядке. Получил в ответ искренние заверения, что к самолёту даже мышь не подходила, и принялся готовиться к полёту. Начал с осмотра.
Тут солнышко показалось, хорошо стало и светло. Пошёл по кругу, и уже совсем было закончил осмотр, как на земле отражёнными от солнца искорками сверкнуло. Наклонился, а это пыль металлическая.
Сердце удар пропустило…
Всмотрелся, откуда эта стружка могла просыпаться и ничего не увидел!
Принялся самым натуральным образом ощупывать металлические детали и только тогда на стыке троса с проушиной пропил почувствовал! Мышь, говорите, не подходила?
Тут же дозвонились до губернатора, до полицмейстера, поднялся переполох, людей понаехало, жуть сколько! В мундирах и без мундиров, в штатском, кого только не было. И каждый из приехавших этот пропил лично пальцами щупал. Журналистов отгонять никто не пытался, от едкого запаха сгоревшего магния трудно было дышать, но приходилось терпеть.
Полицейским пришлось рассказать всё. И про сгоревший в сарае планер, и про Жоржа тоже. Как я понял, этот факт им был и без моего рассказа известен, и сложить одно к одному они уже успели. И спрашивали больше для порядка. Потому что младший Катыков не мог в городе в данную пору находиться по причине выезда за границу для поправки здоровья. Как-то так. Тогда кому понадобилось устраивать диверсию? Кому я настолько мешаю? Или дело не во мне, а в самолёте? А может в нас обоих?
Как водится, обещали всё выяснить, наказать виновных и проинформировать меня о результатах расследования. Поверил, что мне остаётся. Но самолёт осмотрел ещё раз и более тщательно. Запустил и прогрел мотор, заглушил и снял топливный фильтр. Проверил его, промыл и установил на место. Убедился, что в бензобак ничего не насыпали. Потом глянул уровень масла, свечи и провода. Всё нормально. Похоже, обошлось.
Суеты вокруг самолёта было много, срок вылета откладывался. Спонсоры и представители губернского правления негодовали, журналисты прыгали от восторга в предчувствии оглушительной сенсации. Даже названивали в столичные газеты, как мне успели передать. В общем, по-настоящему волновался только я один, потому что у меня неожиданно появился новый враг, незнакомый, и оттого вдвойне опасный. Умный и очень опытный, явно неплохо разбирающийся в авиатехнике. Иностранец? Возможно. Хотя и своих сограждан сбрасывать со счёта не стоит, если исходить из собственного горького опыта…
Саму неисправность устранили в два счёта. Попросили меня снять испорченную деталь, увезли куда-то и буквально через час привезли новую, точно такую же. Да ещё в двух экземплярах. Чтобы про запас было…
Взлетели с опозданием на два часа. В качестве извинений от якобы господина полицмейстера были переданы извинения в количестве двух больших корзин со съестным. Сами корзины в багажный отсек точно не влезли бы, поэтому пришлось их содержимое просто переложить. Александр Карлович только языком цокал, когда названия на бутылках читал. Тут же соорудили на скорую руку бутербродов и прихватили их с собой в кабину. Будем на ходу перекусывать. На запивку простой воды попросили принести. Принесли не простой, а сельтерской.
И ещё отдельно от благодарных зрителей несколько бутылей клюквенного кваса. Паньшин радовался, а я чертыхался. Правда, про себя. Вес-то больше стал!
Потом посмотрел на поле, на болтающийся кусок тряпки, здесь гордо называемый указателем силы и направления ветра, погладил самолёт по борту кабины и успокоился. Справимся! Полоса длинная, даже очень длинная, и ровная, что тоже важно.
Поэтому спокойно запустился, разбежался и где-то на трети полосы всё-таки оторвался от земли. С натужным гулом тарахтящего движка и пошли в набор высоты. До столицы шесть часов лёту, и там нас должны ждать. Где находится Комендантский аэродром, я знаю, да и подробная карта у меня есть. Топлива должно хватить и ещё останется немного на посадке. В крайнем случае, сядем на дороге и спокойно дозаправимся, неприкосновенный запас бензина у меня есть.
* * *— Сэр, мне удалось подпилить одну из тяг на этом самолёте, — докладывал в столичный отдел посольства неприметный господин в потёртом цилиндре и такой же невзрачной серой паре. Дверь в переговорную кабинку плотно за собой притворил, поэтому разобрать стороннему наблюдателю что-то конкретное в этой чужой разговорной речи было невозможно.
— Я случайно узнал об этом событии. Поезд остановился на станции, вышел проветриться и на привокзальной тумбе прочитал интересную афишку. Сработала интуиция, решил сойти и посмотреть, что это за новое чудо предлагают увидеть просвещённой публике за довольно-таки смешную плату. И не прогадал!
Снисходительно улыбнулся на слова далёкого собеседника:
— Что? Нет, я ничем не рисковал, никто бы меня в этом захолустье не узнал. На поле же полицейские увлеклись вином и ничего вокруг себя не замечали. Вино? Нет, что вы, это не моя инициатива, я бы не стал таким глупым образом привлекать к себе внимание!
Неприметный господин прервался, внимательно выслушивая собеседника на том конце провода, победно усмехнулся и доложил, испытывая явную гордость самим собой:
— Да, они обнаружили пропил, вы совершенно правы. Чему я радуюсь? Так я тоже на это рассчитывал и поэтому испортил ещё кое-что, что эти варвары точно не смогут заметить и что обнаружится уже в полёте!
Снова замолчал, выслушал эмоциональный ответ собеседника и выпрямился в узкой телефонной будке. Потёртый цилиндр упёрся в потолок, и ему пришлось втянуть голову в плечи. Чётко проговорил:
— Нет и ещё раз нет! Я твёрдо уверен, что ни в коем случае нельзя допустить успешного завершения этого перелёта! Русским нельзя давать хоть какое-то преимущество! Они должны плестись у нас в хвосте и подбирать крошки с нашего стола. Что? Чертежи? Я сумел сфотографировать сам аппарат. Признаться, он очень необычно выглядит. Такого я точно ни в одной стране не видел. Похоже, у русских появился новый самородок. Гений, которого нужно в срочном порядке устранить!
Прервался и после короткой паузы продолжил: