Небо в кармане! (СИ)
— Да-а… Как-то я не сообразил… Тебе ведь всё время обо всём докладывали, — сделал вид, что вроде бы как только сейчас озарение на меня нашло.
— Молодец! И Степан, и управляющий сразу же обо всём доложили! Я уже приказал срочно чемоданы укладывать, чтобы домой вернуться, да ты на удивление быстро оправился, на ноги встал. Хорошо, что без переломов обошёлся! Бережёт тебя Бог, Николка, ох, как бережёт! Смотри, не подведи Его! — ещё раз улыбнулся отец. — А вот и коляска подкатила! Показывай, куда мне садиться и что делать?
— Так ты и впрямь хочешь со мной на планере в небо подняться? — удивился.
— А ты думал, я тут просто так словами разбрасываюсь? Сказал, значит, делай! Запомни это!
— Запомню, — мотнул головой. Чудеса, да и только. Ну да ладно, буду приобщать отца к малой авиации. Дело это хорошее, а, главное, очень заразительное. Уверен, что после сегодняшней демонстрации мне не только жить станет проще, у меня сподвижник и спонсор появится! И какой! — Вот сюда садись, вплотную к спинке. Да ноги в стороны расставь. Да не на педали, на полик поставь! Не для тебя педали пока. А я потом вот сюда втиснусь. Руки, руки с ручки убери! Вон на бортик кабины их положи! Вот так, сиди и по сторонам смотри. Сейчас тебя до луга прокатим. Если не передумаешь до той поры, то и в небо поднимемся.
— Ишь, раскомандовался! Чисто унтер! И ты ещё не хочешь идти в училище? Сама судьба тебя туда ведёт!
— Ага, судьба, — хмыкнул.
— А это что за костыль тут торчит? Для чего он? — посыпались вопросы. — А педали зачем? Это же не автомобиль! Что-то бортики хлипковаты, мы с тобой ничего не проломим, наружу не вывалимся?
— Это не костыль, а ручка управления. Смотри, как работает, — продемонстрировал, показал рукой на качнувшиеся элероны. — От себя или на себя тянем, руль высоты отклоняется соответственно. Да не на крыле, не туда смотришь. Ты оглянись. Увидел? То-то. А с помощью педалей я управляю рулём направления…
— Это чтобы влево-вправо ехать? — перебил отец. Мой поучительный тон пропустил мимо ушей, не обратил внимания.
— Лететь, — поправил. — Мы же летать собираемся. Правильно догадался, влево и вправо, так и есть. И никуда мы не вывалимся, если ты спокойно сидеть будешь!
Тут я немного надавил интонацией. Отец понял, в примирительном жесте выставил вперёд ладони:
— Конечно, спокойно. Я не враг самому себе и, тем более, тебе.
Само собой, намечавшееся событие, да ещё с самим князем во главе не могло не привлечь большого количества любопытных. Опять же, первым делом мои мастера пришли с подмастерьями. Без них мне никак. Никому другому не доверю планер в полёт выпускать. После первого полёта учли допущенные ошибки, разобрали неправильные наши действия и наметили правильные. Надеюсь, в этот раз и во все последующие такой толпы праздношатающегося на посадочном поле народа я не увижу.
Покатили потихоньку. Я впереди иду, народ передо мной в стороны расступается, жмётся ближе к деревьям, оттуда головы тянет, всё рассмотреть старается. На князя чуть ли не молятся, даже детишек малых матери перед собой держат. А ведь любят здесь моего отца, иначе бы так себя не вели. Заметил, что и крестят его украдкой, чтобы не заметил.
Выкатились на луг…
— Ну, как тебе? Не передумал? — подошёл к кабине. Послюнил палец, поднял его над головой…
— Ты что делаешь? — удивился отец.
— Ветер определяю, — улыбнулся.
— Понятно. Так можно же и по деревьям направление определить? Да и по траве тоже… Смотри, в какую сторону метёлки наклоняются, туда и дует! — с важным видом принялся поучать меня.
— Так-то оно так, но по пальцу надёжнее. А по траве… Она же то в одну сторону клонится, то в другую. Видишь? Лучше по пальцу!
— Тебе виднее, — не стал спорить князь. И решил оставить за собой последнее слово. — Только в приличном обществе не вздумай так себя вести!
Ещё бы пальцем при этом погрозил, вообще бы примерным воспитателем оказался.
А слово всё-таки за мной будет:
— Так ты от ответа не уходи, передумал или нет?
— С чего бы это? — удивился отец. Поёрзал на сиденье и тихонечко проговорил, чтобы больше никто не услышал. — И хотел бы, да уже не могу. Урон чести будет. Успокойся, шучу я так. Не передумал и не передумаю. Если мой сын не испугался, так неужели я испугаюсь?
И тут же добавил, пока я над ответом раздумывал:
— Ты что, не мог сиденье помягче сделать? Или с коляски снять? Уже отбил себе всё!
— Да мне как-то всё равно было, на чём сидеть, — удивился. — Ладно, двигайся назад, я на своё место залезу.
Уселся, спину назад отклонил, тем самым заставил отца ещё сильнее от меня отодвинуться. Ну а что? Тут хоть и нейтральная по факту центровка, но кто его знает, как планер с таким весом на взлёте себя поведёт? Мало ли я какие доли процентов не учёл? Да и невозможно на коленке всё учесть, тут рассчитывать нужно или определять практическим путём.
Довольно лирики! Пора к инструктажу переходить. Развернулся, подозвал стоящего у коляски управляющего:
— Цепляй верёвку!
Подождал, пока он проделает эту процедуру и выпрямится, тогда и продолжил говорить:
— Игнат Иванович, ты лошадку сразу не гони, первым делом слабину верёвки выбери. Как в тот раз, помнишь? А когда уже нас потянешь, тогда и погоняй. И сразу в сторону отворачивай, как мы отцепимся. Высоко подниматься не будем, пролетим немного по прямой и на посадку пойдём На первый раз хватит. Так что уходи обязательно, а то можешь нам помешать. Понял?
— Понял. Вон, Степан Фролыч от усадьбы торопится. Подождём или без него начнём?
— Можно и подождать, — повернулся в указанном направлении. — Вдвоём вам проще будет.
Отец сидит вроде бы как спокойно, только головой во все стороны крутит и внимательно к моим распоряжениям прислушивается. Выводы наверняка для себя какие-то делает. А меня что-то мандраж притряхивать начал. То спокоен был, как удав, а тут что-то заволновался. Почему?
И сам же себе ответил. Много разного на меня сегодня навалилось, слишком много. До этого момента жил, как дышал, вперёд шёл и не спотыкался, не оглядывался. Учился и не забывал выученное. Потому что на кону стояла моя успешная жизнь в этом мире. А стоило только отцу оказаться у меня за спиной, как стало зябко в груди! А ну как случится что нехорошее. Не за себя боюсь, за него. Ответственность же!
Почему? Кто он мне, кто мне все эти люди? Никто же, верно?
Нет, не верно! Что-то ворохнулось сердце, забилось чаще, застучало тревожно — это мой отец, моя родная кровь! Это не я сказал, он. И сказал верно. И кроме нас двоих больше здесь других таких нет. Так нужно ли мне сейчас рисковать ВСЕМ?
И сам же себе ответил — НУЖНО! Но, с умом…
Поэтому сейчас сделаю простой подлётик. Никаких высот и скоростей, никаких виражей! Проверю, достаточно ли прочной получилась конструкция, угадал ли с центровкой, получится ли вообще оторваться от земли с возросшим весом!
Дал отмашку управляющему, тот к Степану наклонился, что-то ему на ухо проговорил. Да понятно, что. Инструктирует, мои слова передаёт.
Дядька выслушал Игната, кивнул в ответ утвердительно, мол, понял. Шевельнул вожжами, я это отлично разглядел, потому как глаз с них не сводил, коляска и покатилась по скошенной волнами траве. Зашуршала верёвка, побежала юркой змейкой вперёд, сбрасывая кольцо за кольцом, вылетела из травы, натянулась, планер вздрогнул и чуть заметно прокатился вперёд.
— Погоняй! — донёсся до нас крик управляющего.
— Поехали! — выдохнул в радостном предвкушении полёта. И успел ещё назад обернуться, предупредить пассажира. — Держись крепче!
Степан лошадок подстегнул, те сразу в галоп пошли. Верёвка длинная, поэтому она немного спружинила, рывок получился несильным. Ещё раз дёрнуло, и лошади уверенно потащили планер вперёд. Боковым зрением углядел, как сбоку от меня вцепился пальцами в верхнюю кромку боковой обшивки кабины отец. Побаивается, но это нормально.
Сомневаться, выдержит ли конструкция такой вес, не позволил себе. Уверен был, что выдержит! Да и что это за вес, если изначально планер рассчитан на взрослого человека. И даже на двух человек. А не только лишь на мой бараний вес! Так что спокоен я, спокоен. И взлетим нормально, и сядем потом точно так же. Поднимемся метра на полтора-два, больше не нужно, и плавно снизимся. Достаточно для первого раза будет…