Игра. Вторая жизнь (СИ)
— До свидания, Екатерина Валерьевна. За мной брат уже приехал. Гордей не любит ждать. — попрощалась Вероника.
— Пока, Ника. До среды. — выплыла я из своих воспоминаний.
Вероника направилась к выходу. Я проследила за ней взглядом. За турникетом усмотрела спину Ромы и Гордея, который махал мне рукой на прощание. Все трое уже давно скрылись за входной дверью, а я все смотрела и смотрела за затемненное стекло двери.
Нет я не ждала, что Рома вернется. Знала, что не вернется. Но сходила с ума от чувства неудовлетворенности. Таким безумно-желанным ощущался Ветров. Мне как воздух необходимы его ледяные глаза, лицо с надменным видом, самоуверенная нахальная улыбка. Всё такое бесящее, но в то же время притягательное. Мы как магниты — притягиваемся друг к другу с одной стороны и отталкиваемся с другой. Рядом мы создаём магнитное поле, которое нельзя увидеть, но можно почувствовать каждой клеточкой, каждым волоском, каждой частичкой тела.
Ухватила знакомые лица. Стас и Настя приехали на репетицию.
Все, Богданова, отвисай. Перезагрузка всех систем и готовиться к соревнованиям.
Очень важным для меня соревнованиям. Ведь я кроме танцора, представляла себя там как хореографа.
Наша группа «Just» из шести человек: я, Ренат, Стас, Настя, Полина и Злата- участвовала в пяти номинациях из девяти, поэтому каждому приходилось танцевать несколько раз.
1. Street dance. Уличные танцы представляли я, Стас и Полина. Ставили вместо со Стасом. Стас вообще суперкрутой уличный танцор, он пришел в студию с уличных батлов.
2. Классический танец. Здесь асом был Ренат, он ставил танго, я танцевала с ним.
3. Современный танец. В этой номинации выступали трое: Ренат — собственная хореография в стиле контемпорари, Злата — тверк, я — собственная хореография, сочетающая джаз-модерн и контемпорари.
4. Народный танец. Тут жгла наша народница Настя в стилизации русского народного танца «Калинка-малинка».
5. Show Dance. В номинации «Танцевальное Шоу» выступала вся группа.
Международный конкурс хореографического искусства «В ритме танца» был очень престижным и значимым для каждого танцора. Помню, как дрожали руки, когда я оформляла заявку на участие на сайте, как на глаза наворачивались слёзы, когда в строке «Хореограф» писала своё имя.
Танцы — моя страсть, моя любовь, моя сила. И что бы не творилось в моей жизни, оно было вторично. Танец вот без чего я действительно не смогу, вот без чего жизнь утратит смысл. Меня от этой мысли как в ледяную воду окунули. Ветров не number one в моей жизни, там есть что-то важнее его.
Глава 15
Катя
На тренировку неслась сломя голову. Опять опаздываю. Можно было на пальцах одной руки сосчитать количество раз, когда я приходила вовремя. Шесть часов вечера все ехали с работы домой, город стоял в пробках.
Девчонок в раздевалке не было, значит Макаров выпихал их уже в зал. Переодевалась на лету, запихивая себя в кроссовки и одевая наколенники чуть ли не одновременно. Вся вспененная вылетела в коридор между раздевалкой и спортзалом. Прыгая на одной ноге, на другой же завязывая шнурок, свернула за угол и чуть не распласталась в любимой позе ласточки, добив бы свою бороду окончательно. Но кто-то ухватил меня за плечи и судя по всему не собирался отпускать. Я поднимаю глаза и вздрагиваю, потому что вижу Ветрова с загадочной улыбкой и прищуренными горящими глазами, которые чисто по-мужски смакуют мою фигуру. Мне не впервой ловить этот голодный взгляд на своем теле. Он льстил мне, поднимал мою самооценку, но никогда раньше не ощущался физически как сейчас.
— Тише. Убьёшься же. — сказал Рома, отодвигая от лица прядь волос, выбившуюся из моего разъехавшегося во время спешного переодевания хвоста.
— Я опаздываю. — проговорила я, стараясь высвободиться и обойти парня с боку. Рома вместо со мной сделал шаг в сторону, не убирая рук с плеч. Я еще раз дернулась, Рома в ответ немного усилил захват и его руки начали скользить с моих плеч ниже к запястьям. От его касаний на моих голых руках оставались языки пламени. От его взгляда тело знобило и одновременно с этим кожа горела от соприкосновения. А потом его руки замерли. Наверно, он заметил боль на моем лице и почувствовал, как напряглись мышцы на правой руке. Повернув голову и разжав ладонь на моем правом предплечье, Рома задохнулся, содрогнулся, его пальцы, лежавшие на моей левой руке, похолодели. Лицо изменилось до неузнаваемости — злость, сожаление, боль и уязвимость были в его глазах. Он понял, откуда на моем предплечье желто-лиловый синяк размером с его руку.
— Прости… — в его голосе было столько трепета, даже какай-то загнанности, отчаянности, словно он совершил смертный грех и теперь каялся.
— И ты. — я посмотрела на нижнюю губу, где был след от моего укуса.
Мы молчали, смотрели друг другу в глаза, бесшумно извиняясь и не только за повреждения на нашем теле. В наших отношениях было за что сказать «прости».
Свисток из спортзала.
— Мне нужно идти…
— Я буду ждать тебя в машине, Бельчонок.
За эти несколько минут между нами сломалось, рухнула стена гордыни. В том же коридоре, где началась наша игра, мы перешли на новый уровень. Из новичков превратились в любителей, которые готовы не просто играть, а совершенствоваться, учиться сотрудничать и получать от игры кайф.
— Богданова. Я даже не удивлен… — констатировал Макаров, когда я влетела в зал. Девчонки, сидя на полу, растягивались.
— Здравствуйте, Владимир Владимирович. — поздоровалась я. — Извините.
— Дополнительный круг, Богданова. — я только кивнула и понеслась бегать четыре круга, вместо трёх стандартных разминочных кругов.
Всю тренировку я просто летала. В теле была такая лёгкость, что я просто порхала над землей. В голове было тихо, мысли обрели порядок, уверенность и надежду. Надежда на любовь…
С универа вылетела как бабочка. Хотя в моем состоянии говорят о бабочках по-другому. Бабочки в животе и мурашки на теле. Не было во мне и на мне никаких насекомых. Но чувствовала я себя удивительно. Восхитительно.
Впорхнула всё как та же бабочка в машину и улыбнулась Ветрову от уха до уха. Понимала, что выгляжу как дура пыльным мешком прихлопнутая, но не могла с собой ничего сделать. Счастливая была до безумия.
— Давай посидим где-нибудь. Ресторан, кофе? — спросил Рома, на его лице, освещенное фонарём, играла улыбка.
— Давай фаст фуд. Хочу бургер и молочный коктейль. — удивила я его.
Через минут десять мы сидели напротив друг друга в известной всеми сети кофе быстрого питания. На столике лежал бургер необъятные размеров и такие же огромные два стакана коктейля.
— Ты специально? Чтобы поржать? — спрашивала я, вертя в руках бургер мега размера и соображая с какой-стороны лучше откусить.
— Я вообще-то о тебе забочусь, чтобы ты не осталась голодная. — сказал Ветров, шаловливо улыбаясь. А потом вообще громко рассмеялся, когда я, осмелившись, отгрызла кусок и стала его пережевывать. — Настоящая белка.
Я вообще не припомню, чтобы Рома раньше смеялся. Вот так просто в голос по-мальчишечьи. Усмехался — это да, ухмылялся — сколько угодно, даже нормальная искренняя улыбка не ассоциировалась с образом Ветрова, не говоря уж про смех.
Откусываю новый кусок. Дурачусь, специально чавкаю и подпихиваю булку пальцами в рот. Смешу его. Его смех как фейерверк, от которого в глазах рябит, на душе праздник и взгляд оторвать невозможно от красоты. Рома конечно и так красавчик, но сейчас, когда на лице нет холода и высокомерия, его облик полное совершенство. Я закрываю глаза и как дура схожу с ума от восторга. Остановить бы время, отложить этот момент навсегда в памяти. Наивная глупышка, которой, хочется верить, что не только я втрескалась по самые помидоры, но и для Ромы это не чистый расчет, что я ему нравлюсь как девушка.
На мой телефон приходит сообщение от Насти.
Настя: Ты где? Мы собирались просмотреть видео.