Лето длиною в жизнь (СИ)

— Давно известно и доказано, что мужчин привлекают блондинки! Однако, если посмотреть папку с твоим выбором, то там нет ни одной светловолосой девушки, все сплошные брюнетки или шатенки! Ты неправильный! — засмеялась я.
— А мне не нравятся блондинки, — произнес он, — и шатенки с брюнетками, — добавил он.
— А кого же ты предпочитаешь тогда? — ухмыльнулась я. — Мальчиков?! — мои глаза расширились.
— Сейчас узнаешь! — рявкнул он, заваливаясь на меня сверху. Я завизжала и начала отбиваться, но Джеймс прижал меня своим телом, завел руки за голову и удерживал их там. — Мне не нравятся блондинки, шатенки и брюнетки, — проговорил он, тяжело дыша и не сводя с меня глаз, — потому что мне нравится одна противная мелкая! Рыжая к тому же! — выдохнул он, нагнувшись ниже и набросившись на мои губы с голодной страстью. Он перехватил мои руки над головой одной своей рукой, а вторая спустилась вниз по телу и скользнула под спину, еще крепче прижимая меня к нему. Руки у Джеймса были очень сильные. Я задохнулась от его обжигающего поцелуя, его язык смело проник ко мне в рот, переплелся с моим. Я даже не поняла, что отвечаю ему с таким же безрассудным отчаянием, с каким и он набросился на меня. Мое тело выгнулось навстречу ему, поддаваясь внутреннему разбуженному импульсу. Джеймса потряхивало от возбуждения, он то покусывал мои губы, то потом опять целовал. Голова моя кружилась от ощущений, а тело хотело большего, хотело, чтобы до него дотронулись.
И в этот момент раздался требовательный звонок до боли знакомой мелодии, установленной на одного единственного человека. Я оттолкнула Джеймса и схватила телефон, на дисплее высветилось имя — Джонатан. Взъерошенный Джеймс сидел на корточках напротив и затуманенным взглядом смотрел на меня, тяжело дыша. И в ту же самую секунду я почувствовала жуткую черную ненависть к себе за то, что делала несколько минут назад. Я закусила губу практически до крови, чтобы только не заорать.
— Извини, я должна ответить. — проговорила я, поднимаясь. Меня слегка пошатывало от пережитых эмоций.
— Кто это?! — глухо прошептал Джеймс.
— Мой парень, — ответила я, прикрывая глаза рукой, — Джонатан.
Что было потом, я смутно помнила, потому что Джеймс резко вскочил на ноги, смерил меня таким уничтожающим взглядом, что я почувствовала себя отвратительным и мелким существом, ничтожеством. А потом он развернулся и молча покинул меня, оставив с щемящим чувством горечи и тоски. Я все же ответила Джонатану, но даже под пытками не воспроизвела бы, о чем мы говорили. Слезы струились у меня по щекам. Я плюхнулась обратно в кресло, забросила телефон в сумку и разрыдалась.
Глава 10
Николь никак не могла заставить себя открыть файл с правками. Пока она шла до студенческого городка, она была уверена, что сразу же усядется за ноутбук и погрузится в изучение комментариев от мистера Смарта. Но лишь переступив порог комнаты, вся решимость испарилась в ту же секунду. Николь сварила кофе, сделала себе горячий бутерброд из сыра, полазила по группам в социальных сетях, отправила несколько сообщений — родителям, сестре и подругам. Потом обозвала себя идиоткой в очередной раз и, наконец, в миг вспотевшей рукой, открыла файл.
Она пролистывала страницу за страницей своей проектной работы, но не видела ни одного комментария или правки или сноски на поля. Сначала ее это радовало, потом в душе появились сомнения, что возможно она неправильно поняла слова преподавателя, к концу работы она была в абсолютно растрепанных чувствах, недоумение и раздражение росли внутри с каждой просмотренной страницей.
И только в самом конце финальной страницы она увидела сноску, одну единственную за всю работу: «Найдите меня в аудитории № 7 во вторник в 16 ч. У меня есть, что Вам предложить и надеюсь, что Вы не откажетесь.» Николь перечитала этот комментарий раз сто, как ей показалось, прежде чем поняла его смысл. Мистер Смарт назначил ей встречу?
Глава 11
Я проворочалась добрую половину ночи и никак не могла уснуть, то мне было душно, то жарко, то холодно. Я вставала, ходила по комнате, смотрела в окно на спящий городок, на горящие фонари на пустынных улочках. Сердце требовало каких-то действий, мне надоело находиться в подвешенном состоянии, изводя себя мыслями о Джеймсе, о том, что между нами произошло. Как я могла не заметить? В миллионный раз спрашивала я у себя. Но ведь ничего не предвещало подобного его поведения. Мы сошлись очень быстро и это было замечательно, нам предстояло работать целое лето вместе, создавать эмоциональный продукт, а для этого нам нужно было оказаться на одной волне! Кто же знал, что эта волна затащит в бушующий океан?! Джеймс так походил на Джонатана, он тоже любил пошутить надо мной, мелкой вон обзывал, и я расслабилась, видела в нем друга, а в реальности оказалось, что все немного не так, а глубже, чувственнее. Это все сценарий! Мы обсуждали его бесконечно, как будем показывать мысли героини, ее переживания, чувства героя. И это каким-то немыслимым образом повлияло на нас двоих. И что теперь делать? Искать нового режиссера?! Но я никого не хотела кроме Джеймса, это я понимала совершенно однозначно. Я закрыла лицо руками, прислонилась к холодному окну лбом и не смогла сдержать стона. Вот так вот взять и в одну секунду разрушить проект!
 
В сумке пискнул телефон, оповещая о свалившемся сообщении. Я удивленно взглянула на часы. Было три часа ночи. Опять, наверное, какая-нибудь реклама каких-нибудь курсов свалилась в ящик, раздраженно подумала я, доставая телефон. На экране высветилось имя Джеймса. Я быстро открыла текст: «Если ты не спишь, то позвони мне…». Я трясущимися руками нажала вызов. Гудок, второй, третий, сердце сжалось. И только я была готова положить трубку, как…
— Мелкая, — тихо проговорил Джеймс и замолчал. Я слышала его дыхание и тоже молчала. И было что-то безумно трогательное и горькое в этом его обычном слове, которое вдруг в одну секунду стало весомым, таким значимым, таким «нашим». — Прости меня! — и тут я всхлипнула, громко, неожиданно даже для себя самой. Мне показалось, что что-то умерло у меня в груди, то, что не давало дышать спокойно последние часы. — Не знаю, что сказать еще. Давай, забудем. — Джеймс втянул воздух сквозь зубы, и опять тишина повисла между нами. — Черт! Ты мне мозг вспорола, мелкая! — вдруг рявкнул он. Опять тишина и лишь мое сердце стучало громко и гулко в этой пронзительной тишине. Я ждала его приговора. — Но диплом важнее этих чертовых желаний и эмоций и всего! — проорал он мне в ухо. Я забыла, как дышать, грудь сдавило так, что мне показалось, она сейчас разлетится на куски, не выдержав давления. Я никогда не слышала подобного отчаяния в голосе. — Мы будем работать дальше и сделаем этот чертов фильм, чего бы нам это не стоило! Хотя, тебе не понять, ты еще такая мелкая! Ничего не знаешь! — усмехнулся он.
— Джеймс, — начала было я.
— До понедельника, — не дал продолжить он мне. — И ложись спать, хватит жечь свет! Не нарушай мою ночь! — и звонок оборвался. Я кинулась обратно к окну, потом к выключателю, опять к окну и только тогда увидела одинокую фигуру, которая вышла из-за тени подъезда корпуса, что стоял напротив моего. Я узнала Джеймса, хоть на его голове был капюшон. Он стоял и смотрел на меня, потом махнул рукой, развернулся и пошел прочь.
Как все не вовремя… Но разве можно назвать точное время, когда тобой могут завладеть чувства?
Глава 12
 
Ну где опять Эмили?! Николь ерзала на своем сидении, посматривая на дверь. Лекция вот-вот начнется, а подруги все не было. Мистер Смарт уже зашел в аудиторию, привычно держа ноутбук подмышкой. Окинул болтающих между собой студентов, наткнулся взглядом на Николь и ей показалось, что уголки его губ дернулись в чем-то похожем даже на улыбку.
И тут в дверь влетела запыхавшаяся подруга и все внимание Николь мгновенно переключилось на нее.
— Чуть не опоздала! — отдувалась тяжело я, хватаясь за сердце.