Убийца золотых рыбок (СИ)

Каждый день после их разговора Паша думал о Кирилле. Даже, можно сказать, каждую свободную минуту мысли неуклонно сводились к рыжему соседу с мертвыми золотыми рыбками. Если наконец отбросить все то, что Паша так долго игнорировал, то становилось все более очевидно, что Кирилл ему не просто небезразличен. Если разложить все на свои места, то становилось почти очевидным, что Паша бесповоротно влюблен.
У людей с синдромом Аспергера есть два основных критических состояния виде срывов и отключений от реальности. Срыв сопровождается агрессией, которая может достигать такой степени, что возникают риски травмировать себя или окружающих. Во втором случае ты просто становишься отрешенным от мира, игнорируя любые внешние сигналы. Такие состояния часто могут быть вызваны высоким стрессом, которого в свою очередь Паша всегда сознательно избегал. У него всего пару раз в жизни были серьезные истерики, когда он срывался, и ему хотелось разбивать все, что попадалось под руку, лишь бы избавиться от навалившегося давления. Сперва Паше показалось, что он вновь приблизился к этой черте, но состояние удушающего страха привело его к постепенному отключению каких-либо ощущений в качестве защитной реакции.
Паше так хотелось поехать домой, к родителям, ведь там было место, где он всегда мог почувствовать себя в безопасности. Однако, это означало загрузить маму с папой своими проблемами, а это было последнее, чего Паша хотел. Поэтому он продолжал оставаться в своей квартире, перекладывая стопки бумаг, и надеялся, что вскоре сможет восстановиться и вернуться к прежнему образу жизни.
Постепенно становилось легче, и кризис миновал, оставив после себя лишь давящее чувство в грудной клетке. Паша понимал, что все испортил своим побегом — это был поступок абсолютно незрелого человека, который еще и проигнорировал все попытки другого пойти на контакт. Ему проще было зажать уши и сделать вид, что вся ситуация его совершенно не касается. Однако, самый простой путь не значит самый правильный. Все сомнения Паши крутились вокруг вопроса не будет ли он обузой для другого со своими ментальными проблемами. Какого вообще строить отношения с человеком, который в этом плане настолько беспомощный? Все равно, что попросить построить ограду того, кто не знает какой стороной молотка забивать гвозди, и в процессе постоянно бьет по пальцам.
Но, с другой стороны, разве можно хоть как-то продвинуться, при этом даже не взяв в руки инструмент? При том, когда просят именно тебя, пусть и по абсолютно безумной, казалось бы, причине. Могли бы привлечь кого угодно, но выбрали тебя, несмотря на твои уверения в некомпетентности. Конечно, ассоциация сама по себе глупая, ведь отношения — это намного сложнее строительства забора.
К настоящему моменту Пашу все сильнее раздирали противоречивые сомнения. Он злился на самого себя за то, что диагноз так сильно стал определять его. Разве все психологи единовременно не утверждают, что даже с его синдромом можно вести абсолютно нормальную в понимании общества жизнь? Паша, конечно, был доволен выстроенной зоной комфорта, в которой он в последние годы существовал. Но ведь выяснилось, что его аквариум было так легко разбить, а попытки заново склеить стенки терпели фиаско. Его настоящие желания оказались намного больше. По-настоящему он хотел предпринять хоть какую-то попытку заговорить с Кириллом, отправить то же дурацкое сообщение, в конце концов. О большем и мечтать страшно. В конце концов все свелось к бесконечной войне страха с тем, что в любовных историях называют стремлениями сердца.
Однако ошибка в том, что никакая война не может быть бесконечной. Пусть даже без однозначных победителей, но история говорит нам, что всегда есть какой-то итог. Так и маленькая локальная война, разразившаяся в голове Паши, с наступлением осени достигла своего поворотного момента.
 
Солнце все еще не торопилось рано садиться, и воспоминания о теплых летних ночах не остыли в памяти горожан. Однако город наполнился сентябрьской суетой, которую ни с чем не спутаешь. Когда Паша закончил заниматься делами по учебе, то за окном уже были поздние сумерки. В квартире похолодало, так что Паша накинул толстовку и подошел к окну, чтобы закрыть его, а после засмотрелся на загорающиеся окна в домах напротив.
Интересно, чем сейчас занят Кирилл?
Снова он появился в мыслях. Паша чувствовал, что до боли скучает, и ему очень хотелось не то, чтобы поговорить, а хотя бы увидеть своего соседа. Последовал вдох, который словно собрал всю имеющуюся смелость на то, чтобы заставить тело двигаться в нужном направлении. Паша нацепил на ноги кеды и вышел в подъезд к противоположной двери. Нажал на кнопку звонка. В этот самый момент в голове словно прояснилось от внезапного щелчка, и захотелось развернуться на пятках и дать деру. Однако Паша остался на месте, тем не менее позволяя себе надеяться, что соседа нет дома.
Послышались приближающиеся шаги, а затем спустя пару мгновений тишины, скрип задвижки. Дверь распахнулась. Судя по тому, что Кирилл не стал интересоваться, кто там, перед этим он посмотрел в дверной глазок.
— Привет, — поздоровался Паша. — Не помешал?
— Привет, — невооруженным глазом было заметно, что Кирилл в легком замешательстве. — Нет, не помешал, я вот только из магазина вернулся.
— Да, прости, что без предупреждения, наверное, мне стоило сперва написать тебе, — Паша и сам не ожидал от себя, что сможет говорить предложениями длиннее трех слов. — Как дела? Как твои рыбы?
— Может, зайдешь? — Кирилл улыбнулся, пропуская Пашу в квартиру. — Рыбы живы-здоровы, к чему я даже успел привыкнуть. Надеюсь, ничего не случилось?
— Нет, у меня все в порядке, — не моргнув глазом соврал Паша, стаскивая с себя кеды. Явно не все было в порядке, и сейчас в душе назревала паника, и сирены в голове собирались бить тревогу.
Оказавшись в квартире соседа, он абсолютно не знал ни куда себя деть, ни как продолжать этот разговор. Кирилл молчал, явно предоставляя Паше возможность объяснить настоящие причины своего визита. Не могли же они в самом деле делать вид, что между ними ничего не было.
— Я чайник собирался поставить, — вздохнул Кирилл, прерывая неловкую паузу. — Пойдем на кухню.
— Хорошо.
На кухне Паша сел на табурет и сложил ладони, нервно хрустнув пальцами. Кирилл нажал на кнопку электрического чайника, в котором тут же зажглась синяя подсветка.
— Я ждал, что ты напишешь, — сосед облокотился о столешницу. — Уже думал, что ты меня в ЧС занес.
— Прости.
— Мне кажется, ты уже извинялся за это?
— Да, но все же не совсем… Мне не стоило игнорировать тебя, это было так глупо и по-детски. Но на самом деле я просто не знал, что ответить, а после уже не хотел тебя донимать. Хотя, это не совсем так — на самом деле я просто боялся и все.
— Меня боялся?
— Нет, не тебя, а того, что будет дальше, — Паша понял, что не может усидеть на месте и тоже встал, чтобы быть напротив своего собеседника.
— Я ведь тоже не всегда в курсе, что и как будет в будущем, — пожал плечами Кирилл. — Но сейчас мне бы просто хотелось лучше тебя понимать.
— Мне тоже, — усмехнулся Паша. — Но я ведь сам не помогаю тебе в понимании.
— Да, мне было бы проще, если бы ты говорил напрямую, чего ты хочешь, но с другой стороны и давить на тебя не собираюсь. В любом случае, знай, что я на тебя не в обиде ни за что. Это я к тому, если вдруг тебе некомфортно будет продолжать наше общение, — под прямым взглядом Кирилла становилось не по себе. — В таком случае я просто хотел бы более очевидного финала.