Ловушка для химеры (СИ)
- А я всегда говорил, что ты - прав. Спустишь меня на ремне, дальше я прыгну. Обратно на ножичках поднимусь.
- Эшери, если Ташим сказала тебе правду, то отрава во дворец попала как раз с этой таинственной "дикой" наложницей, - Волк подошел неслышно, - и на женской половине - максимальная концентрация. Умереть, подхватив заразу в чужом гареме - сомнительный подвиг для маршала.
- Ты меня предупредил, я - внял, - кивнул Эшери, - Разматывай ремень.
- Возьми хотя бы кого-нибудь... - Волк осекся.
- Вот именно. Ты рисковать собой не имеешь права, больше некому смешать противоядие. Ни Маркиза ни, тем более, Обжору ремень не выдержит. В сухом остатке только Эшери Монтрез, который - какое совпадение, практически неуязвим для любой отравы. Давай свою веревочку и жди меня с победой.
Стена очень удачно опоясывала все внутренние постройки дворца. Будь это иначе - их давно бы уже схватили. Но Священный Кесар, подобно многим правителям, до судорог боялся собственного народа - в основном стражи были рассредоточены по внешнему периметру. "Ближе к телу" несли караул лишь самые верные, повязанные общей кровью и клятвами, аристократы.
Тот, кто устроил эту провокацию с мешком, конечно, преследовал свои цели. Но он им здорово помог.
- Через короткую клепсидру не вернусь, делайте что решили и уходите в Аверсум. Это приказ.
Намотав ремень на кисть, Кот не спрыгнул, а бесшумно стек со стены. Немного повисел, прислушиваясь к сонной тишине, шуршанию струй и легкому шелесту акации и отпустил страховку.
Касание ногами камня было таким мягким, что услышал его только Волк.
Внутри дворик освещали одни звезды, да и то не слишком добросовестно. Но Кот все же различил корявое фруктовое дерево, взломавшее корнями узорные плиты. Забытый ковер с кучей больших шелковых подушек и шестигранную подставку для кальяна. Видно, девушки отдыхали здесь вечером. Дальше тянулся портик и колоннада с прочной кованой решеткой, увитой густым плющом, уже вовсю цветущим мелкими белыми цветами. Весна в Шариере наступала намного раньше.
Кот хотел осторожно обойти крыло и поискать что-то вроде хозяйственной двери, но заметил то, что резко изменило его планы.
Сперва он принял лежащее на лестнице тело за еще одну кучу забытых подушек. Но - нет. Это был мужчина стражник. Похоже, он упал, скатился по мраморным ступеням, да так и остался лежать, головой вниз.
Но почему никто не услышал звона кольчуги и оружия?
Стражник был либо мертв, либо без сознания. Либо слишком крепко спал, во что Кот не верил. Но проверять не стал, чтобы не усложнять Волку работу. Прячась в тенях, почти невидимый для не слишком пристального взгляда, он поднялся по лестнице и там увидел второго стража.
Этот был, определенно, мертв - запрокинутая голова, отстегнутый кольчужный шарф и лицо, искаженное в последней попытке глотнуть воздуха.
Неужели юная красавица Ташим в свои последние мгновения выглядела так же? Девушка пришла к нему, рассчитывая на помощь, но получила только смерть. То, что к тому моменту он уже ничего не мог для нее сделать, яд не просто начал, а почти завершил свою работу, утешало слабо. Сказать честно - не утешало вообще.
Но рефлексировать было не время и не место. Обойдя стража по широкой дуге и стараясь даже не дышать рядом с ним, Кот углубился в лабиринт "женского крыла".
Да-а... Волку сюда соваться, точно, не стоило. Амбре тут стояло такое, что можно, как говорила Маргарита, "топор вешать". Запахи благовоний, кальяна, зефира, крепких духов и чего-то еще, неуловимого, но такого же агрессивного смешались в адский коктейль. Он ударил в нос и Кот с неудовольствием подумал, что на несколько часов, а то и дней он лишился обоняния напрочь.
Холл, выстеленный айшерскими коврами здорово облегчил дело. По таким пушистым даже зверь Лефарат в броне прошел бы неслышно, что уж говорить о Коте, у которого привычка во время вылазок двигаться коротким, скользящим шагом, наступая сразу на всю стопу и дышать особенно, не слышно, давно из второй натуры сделалась первой, вошла в плоть и кровь и въелась в кости. Если бы вдруг, для дела, потребовалось нашуметь - ему пришлось бы приложить сознательные усилия, чтобы идти или бежать как-то по другому.
В бассейне отражался звездный свет, проникающий сквозь решетчатое окно - и лежал мертвый евнух. То, что это именно евнух, Эшери понял по характерным тапочкам. Он не выдержал и тихонько, осторожно потянул воздух ноздрями, пытаясь уловить знакомый и уже остодемоневший запах диргенских роз.
Напрасно, конечно. Что тут можно было унюхать? Опрокинься тут тачка с ослиным дерьмом, его и то почуяли бы только если вляпались!
Кот почувствовал, что начинает злиться и усилием воли вернул себе спокойствие. Ему всегда становилось не по себе, когда он лишался хотя бы одного из своих безотказных "инструментов", отточенных годами тренировок. На Каевых пальцах, когда пришлось завязать себе глаза, на Кастреле, когда он на несколько суток лишился магии. И сейчас, когда резкие запахи отбили нюх.
Узорная арка вела в коридор, тоже уложенный и увешанный коврами чуть не в три слоя. Интересно, это зачем? Чтобы новые наложницы от большого счастья не повредили себе?
В коридоре он заметил еще одно тело, на этот раз рабыни, закутанной в простую коричневую алабею без узоров. Мертва...
Кажется, дальше можно не идти. Волк оказался прав, это крыло вымерло полностью. Что же за мерзость такую откопал неизвестный? В какой-то древний прах, равно как и в проклятья, пережившие автора на столетья, прекрасно образованный Кот не верил. А вот в убийственные соединения зелий с магией - легко!
Эшери достал из поясной сумки большой хрустальный флакон и вытряхнул содержимое веером, на полдень и на полночь. Одного должно было хватить за глаза. Сюрприз для тех, кто этим утром пойдет проверять наложниц и наткнется на мертвецов. Пакостный, но сам по себе, не смертельный.
Другое дело, что, если верить Волку, любой, прикоснувшийся к телам - покойник.
Жутко. Но спасать домочадцев Великого Кесара в задачи Кота не входило. Он бесшумно повернулся на носках и уже шагнул прочь... как вдруг услышал за спиной на чистейшем имперском:
- Постойте, вы ведь Эшери... Эшери Монтрез?
Голос был женский и сильно испуганный. Но когда Кот обернулся, в его руках все равно было по ножу. На всякий случай.
Вот что сделает нормальная девушка, увидев незнакомца с двумя боевыми ножами? Упадет в обморок или заорет так, что стекла треснут. А эта обрадовалась!
Друзья удивились, когда вместо ожидаемого тихого скрипа железных "когтей" по камню, услышали такой же тихий условный свист.
- Ремни вяжите, - потребовал Кот. - Справишься? Удержишь веревку, или тебя поднять?
- Н-не знаю, - замотала головой брюнетка, растрепанная и зареванная. - Я вообще-то сильная, но сейчас руки дрожат.
- Понятно, - кивнул Кот, - парни, отставить веревку, кидайте ремень сюда.
Поймав брошенный вниз кожаный ремень Кот скомандовал:
- Руки вытяни. Вот так, - и, ловко набросив ей на запястья петлю, затянул ее раньше, чем девушка успела опомниться.
- За-зачем это?
- За шкафом, - фыркнул Кот, - выбраться отсюда хочешь? Или, может, передумала? Там сейчас все умерли - любимой женой станешь... кому-нибудь. Карьеру сделаешь. Давай мне на спину.
Девушка молча послушалась. Она была перепугана до истерики и тут Кот ее мог понять. Но держалась хорошо: смотрела осмысленно, на голос реагировала и даже вроде бы кое-что понимала. Правда - в основном неправильно, но это уже несущественные детали.
Подъем по стене "на ножичках" с дополнительной ношей за плечами оказался не на много сложнее обычного, правда, занял больше времени. Кот страховался гораздо серьезнее. Сам он сорваться и упасть не боялся, знал, что приземлится как кот - на лапы. Но девушка могла разбиться.
- Не трогать! - приказал он, едва голова показалась над стеной и парни подались вперед, чтобы помочь, - Отойти на пять шагов и дышать в другую сторону.