Другой путь. Трилогия (СИ)

– МИ6?
– Она самая, – подтвердил мою догадку Уолтер. – Люди из МИ5 ловили шпионов, а мы их плодили. Это был пятьдесят второй год. Славный. Я тогда щеголял в солнцезащитных очках – новинке сезона, красивый и неотразимый как Оскар Уайльд. Олимпийские игры в Хельсинки, Хэмингуэй издал своего несчастного “Старика и море”, Стейнбек выдал бесподобный “К востоку от рая”, телевидение передавало “Сломанную подкову” Дарбриджа, смерть нашего старого короля – Георга, молодая королева всходит на престол, свадьба Рональда Рейгана, но об этом я узнал, разумеется, гораздо позже. – Он засмеялся: – золотые годы… Ну вот, наш старый бульдог Уинстон объявил миру о создании Британией атомной бомбы, а я начал трудиться на благо английского королевства и для мира во всем мире. И поставили меня заниматься восточными славянами. Поскольку языковая специализация в колледже у меня была соответствующая.
Он еще раз приложился к своему бокалу.
– Не буду рассказывать тебе свою службу во всех подробностях, в конце концов, это дела давно минувшие, но о выводах, к которым подтолкнула меня работа, я тебе сообщу.
Он надолго задумался.
Я знал в общих чертах те сведения, которыми он решил поделиться, но грядущий разговор, запечатлившийся в моей “памяти” несколькими кусками, наверное, стоило повторить, чтобы помнить частности.
– В общем, оказался я в Корее, где в то время шла небольшая война. Слышал?
– Не особенно. Там вроде бы американцы воевали?
– Воевали американцы, но вот разведка была представлена всеми подряд – от русских и китайцев до французов, хотя этимто там точно делать было нечего. И вот там я впервые столкнулся с явлением, которое заставило меня подругому взглянуть на устройство мира. До того он представлялся мне не очень упорядоченным местом, где нет никакой определенности, где можно добиться чегото своими талантами, влезть на самую верхушку социальной лестницы, ну ты понимаешь… В общем, я стал свидетелем сцены, когда поспорили два американских офицера в полковничьих чинах – один настаивал на посылке в место, где велся бой, мобильной группы, чтобы вытащить какогото майора, а второй говорил, что никаких ресурсов у него для этого не имеется и требовал визу двухзвездного генерала. Они орали друг на друга на очень высоких оборотах, пока не появился какойто американский корреспондент и не встал на сторону первого полковника. Стоило ему вставить свое слово, как второй военный стал послушным – нашлась и группа, и бензин для машин и даже пара штурмовиков для прикрытия группы сверху. Я спросил у Джина, это был мой начальник, что должна означать эта сцена и услышал, что это всегонавсего масоны. Слово собрата по ложе значит для масона гораздо больше, чем мнение начальника по службе. И хотя напрямую они предпочитают не сталкивать эти интересы, но если вдруг подобное происходит – выбор всегда в одну сторону. До того я думал, что масонство – это такая форма объединения скучающих людей, чтото вроде мужского клуба с длиной историей и стремлением объяснить сверхъестественными знаниями чегото неочевидного, но здесь я был вынужден пересмотреть свои рассуждения об этом феномене. Я сказал тогда Джину – “здорово, шеф, я бы хотел примкнуть к такому клубу!”, а он посмотрел на меня вот так, – Уолтер выпучил свои маленькие глаза, изобразил самую высокую степень удивления – как перед заговорившей улиткой. Потом рассмеялся и закончил: Джин посмотрел на меня вот так и ответил: “Здорово, парень, что тебе в голову пришла такая мысль, но зачем ты ордену? Ты не министр, не известная личность, не модный писатель, не судья и не банкир – зачем ты ордену?” Так он сказал. И знаешь, что я понял?
– Что кого попало в масоны не берут?
– Точно. И еще я подумал, что власть над миром слишком лакомый кусок, чтобы бросить это дело на самотек. Если уж человечество даже реки предпочитает загнать в каменные берега, то почему не глупо думать, что течения мысли внутри социума – неконтролируемы? И само собой, такой колоссальный приз – власть над миром – не должен даваться кому попало, а только лишь тем, кто в совершенстве владеет сложным механизмом подчинения, убеждения, принуждения. И я посмотрел вокруг: ба! Что я увидел! Политики, рвущие друг друга в клочья на страницах газет, принадлежат одной масонской ложе, которой по большому счету нет разницы, кто станет проводить в мир ее учение, но оленьи бои так нравятся плебсу! Не нужно контролировать всех и каждого, достаточно призвать в ряды посвященных тех, кто какимто образом контролирует других. Лучше всего обманывать дурачка, превознося его несуществующие способности. Вот это “равенство, братство” – это только лозунги, под которыми послушное стадо весело стремится на бойню! Нет никакой демократии – это химера, порождение больного ума. Да и не может большинство быть правым. Оно желает только есть, пить, размножаться и гадить! Это ли цель существования разума? Ты думаешь, зря католическая церковь боролась с масонами чуть не со дня их появления?
 
– Во всем виноваты масоны? – не то, чтобы мне было смешно, но во всемирный заговор масонов я не верил: слишком массовые процессы в мире, слишком противоположны интересы разных стран и группировок, чтобы ими можно было управлять. – Ни разу в жизни не видел живого масона.
– Нет, что ты! Думать так – это сознательно вводить себя в заблуждение. Это просто один из инструментов, который контролирует другие. Но вместе с тем давно известно, что философия, экономика, политика – все это делается масонами. Ататюрк – содатель светского государства Турции – масон, Бетховен – масон, США вообще созданы масонами это известно даже школьникам, Возняк – масон, ваш Пушкин – масон, Рузвельт – масон, Ситроен, Стендаль, Миттеран, Гувер, Рабиндранат Тагор, Энрико Ферми, Франклин, Папюс, Флеминг – все эти люди были или остаются масонами.
– Я не оченьто верю в такой обширный заговор. Ни в масонский, ни в сатанистский.
– Но в христианството ты веришь? В ислам? В коммунизм, черт тебя дери! В то, что эти религии направляют целые народы? А чем они были на заре своего существования? Заговорами и были. Заговорами верящих, заговорами посвященных. Тайными обществами, преследуемыми всеми здоровыми силами государства. Пока не получили государственную поддержку. Для христианства от зарождения до тотального доминирования на континенте прошло лет пятьсот, для магометанства – лет двести. И то и другое стали мировыми религиями. А масонству всегото еще и трехсот лет нет. С самого первого появления масонства его прямо запретили и римский папа и православный патриарх. Впрочем, я знаю по себе: пока не столкнешься с их деятельностью напрямую – поверить трудно. Была одна светская страна в мире, где не было этой плесени – СССР, но теперь с Перестройкой они обязательно заведутся. Знаешь, как сказал Никита Хрущев, когда во время устроенной им оттепели его спросили про возможность открытия в России масонских лож?
– Чтонибудь про кузькину мать? – я пожал плечами.
– Дословно не помню, но чтото вроде того, что он не дурак и собственноручно насыпать себе под рубаху вшей не станет. Вот это и есть их самое точное определение: вши. Многое зависит от целей, которые ставят перед собой тайные общества. Но найди хоть одно из них, которое явно объявило бы: наша цель – власть над людской массой? Нет, все сулят спасение человека, счастье и разные блага – материальные и не очень. Но цель у всех одна – власть. Ктото ее ищет для себя, как церковь или коммунисты, а ктото для своих хозяев.
Уолтер встал, прошелся по комнате, иногда приседая на корточки:
– Ноги в последнее время затекают. Не в масонах суть. Я много ездил по миру и однажды осознал всю глубину контроля человеческих масс. Возьми обычного человека. Чем его можно заставить делать то, что нужно тебе, а не то, что захочет он сам?
– Контроль его финансов, расходов и доходов, жизненных установок, перемещений, контактов.
– Не этим ли занимаются наши тайные общества? И инструментарий для этого у них очень широк: законы, принимаемые членами этих тайных обществ, банки, контролируемые ими, ценности, что изобретают их философы, пропаганда выгодных им убеждений по телевидению, в прессе и в литературе. И если ты думаешь, что для организации такого спрута нужно тотально контролировать весь мир, то ты сильно ошибаешься. Средний человек читает однудве газеты, смотрит дватри канала по ТВ, дай бог, если осиливает одну книгу в три года. Но он ежедневно контактирует еще с двумя десятками людей. И когда они все начинают думать одинаково, тогда и проявляется эффект нашего спрута: они вместе занимаются пропагандой навязанного им образа жизни. Для того чтобы контролировать всех – нет необходимости контролировать каждого! Вот в этом и состоит хитрость. Ты можешь не знать о масонах и они не знают о тебе, но ты делаешь ровно то, что тебе предписано: учишься, женишься, растишь одногодвух детей, выплачиваешь кредит, заводишь машину и полжизни горбатишься, чтобы обзавестись жильем. И как бы ты не старался думать, что выбираешь сам себе дорогу, но ты выбираешь только марку машины, на которой предстоит ехать. А на самом деле они все одинаковы и путь один.