Другой путь. Трилогия (СИ)

Спустя три недели вожделенные дипломы слушателей "Биржевой школы" были нами получены.
Напоследок мы решили посмотреть на достопримечательности крупнейшего города штата Кентукки, взглянуть на его знаменитый ипподром, посетить музеи, возможно, прокатиться на "Луисвиллской красотке" – самом старом в США пароходе на ходу,
– Знаешь, – сказал мне Захар, когда мы стояли у "Луисвилл Слагэр Мьюзеум" и любовались на знаменитую бейсбольную биту в пять этажей высотой, – если бы не твои способности, фондовая биржа – самое последнее место, где бы я попытался самореализоваться. Уж лучше в наемные солдаты идти, чем пытаться чтото заработать "удачными инвестициями". Даже у гидрометеорологов предсказания куда точнее и безопаснее.
А я вдруг вспомнил то мимолетное озарение, что посетило меня в день первого знакомства с Чарли Расселом.
– Зак, – сказал я. – Нам нужен толковый программист. И мы перевернем это глухое болото, что называется фондовым рынком!
– Зачем нам программист? – Захар присматривался к симпатичной девочке, только что вышедшей из здания музея и поэтому был немного рассеян. – Мы разве собираемся чтото моделировать?
– Послушай, что я придумал, – я дернул его за руку, отворачивая от созерцания тонкой фигурки в коротком пальто. – Да послушай же! Очень скоро вся деятельность на биржах будет вестись с помощью компьютеров. Осталось совсем недолго. Зачем нам самим анализировать всю эту ахинею, в которую нас посвятил мистер Томас Лэйнмладший, если компьютер сделает это гораздо быстрее, точнее и правильнее?
– А нам это вообще зачем? – Все еще рассеянно спросил меня Майцев. – Разве не аккумулирование ценных активов наша задача?
– Нет! Вернее, и она тоже. Нет, она основная! – Загорячился я, не находя подходящих слов. – Но для того, чтобы их наращивать, нам нужны живые деньги! Конечно, мы можем пользоваться кредитным плечом под залог имеющихся в портфеле бумаг, но подумай сам – за те годы, что мы будем набирать свои сокровища, акции тысячи раз взлетят и опустятся снова. Зачем нам терять деньги, которые вполне можно заработать на этих движениях?
– Ты предлагаешь начать спекуляцию бумагами? – Захар наконецто включился в разговор. – А что скажет Чарли?
– Чарли будет счастлив. Мы сделаем вот как: организуем два разных портфеля! Один будет стратегический, где мы станем собирать бумаги, от которых не нужно избавляться ни при каких условиях, а второй станет спекулятивным – для текущих операций на рынке!
– Отлично, – одобрил предложение Захар. – Чтото такое и у меня в голове крутилось. Так зачем нам программист?
– Он создаст нам робота!
– Программист создаст робота? – Переспросил Захар, с подозрением оглядывая меня с ног до головы. – Я думал, для создания роботов нужны механики и электрики.
– Глупый ты, Зак, – рассмеялся я. – Программуробота! Она будет обрабатывать все эти графики и выдавать нам предложения по работе на рынке! А если к этому добавить мое знание общих тенденций – мы озолотимся уже через год! Уже сейчас научились объединять небольшие компьютерные группы в общую сеть, я читал про некоторые университеты, где такое делают. А скоро эти маленькие сетки начнут соединятся в большие и тогда можно будет находясь в Токио отсылать заявки на исполнение ордеров в Лондон и они будут мгновенно реализованы! Сразу десяток заявок. Без всяких телефонов!
Захар почесал шею и после минутного раздумья сказал:
– Не очень понимаю, о чем ты говоришь, но чтото в этом есть. Нужно, наверное, рассказать Чарли, он знает об этом не в пример больше нас с тобой.
Мы вернулись к Сэму, успевшему за эти три недели набрать еще десяток килограммов, хотя мне казалось, что это уже невозможно в принципе: он должен был лопнуть, разлетевшись по своей ферме желтыми брызгами теплого жира. Но он сидел в своем кресле
– Ого, парни, я уже по вам соскучился, – заорал Батт, увидев нас на крыльце своего дома. – Где вас дьявол носил? Видели ипподром? Думаю, в следующем году смогу предложить на скачки пару хороших лошадок. Глум чудо как быстра, а Месть просто идеальная аппалуза! У меня ее купить хотели на днях за десять тысяч, между прочим! Будет фурор летом восемьдесят пятого в Лувилле! Это говорю вам я, чтоб меня черти задрали!! Ну что это я? Все о себе, да о себе! Выто сами как? Обучились?
 
– Обучились, – мрачно ответил Захар, бросив сумку в кресло и плюхнувшись в него вслед за ней. – Еще больше запутались только!
– Пивка? – Спросил Сэм и протянул Майцеву уже открытую бутылку. – Я говорил вам, Зак, что затеяли вы зряшное дело. Мой папаша както прикупил в шестьдесят третьем году акции GEICO. Была такая страховая компания. Даже вроде бы как и сейчас еще есть, видел я их офис в НьюЙорке года три назад. Купил, стало быть, по восемнадцати баксов за штуку. Тысячу акций! К семьдесят четвертому они поднялись к шестидесяти! Шутка ли – за десять лет утроить состояние! Папаша довольно потирал ручки и строил планы, но, лучше бы он пропил эти деньги! Потому что продал он свои акции в семьдесят шестом по два бакса за штуку какомуто воротиле из Омахи. Вот так выгодно вложился мой папаша, и я с тех пор в эти игрища – ни ногой! Да и Чайлдс мне частенько, помню, говорил: "Помяни мое слово, Сэмми, Америку погубят эти чертовы биржи, на которых разориться легко, а заработать могут только те, у кого денег и без того куры не клюют"! А старый Моррис знал толк в деньгах! Его бы министром финансов к нашему вновь избранному старому президенту – и он бы сделал из Америки конфетку! Куда там всем этим Джеймсам Бейкерам! Скала был Моррис, а не человек! Да ты, пей пивото, Зак! И ты, Сардж, присоединяйся!
Захар обреченно приник к бутылке.
А на следующее утро я отправил его в НьюЙорк – нужно было выйти на связь с Павловым и доложить о том, что уже удалось сделать. Поездка заняла у него четыре дня, и по приезду Захар отрапортовал, что встреча с человеком Георгия Сергеевича состоялась, и он даже говорил по телефону с какимто чехом в Германии, у которого была прямая связь с Павловым. А спустя пару часов после этого разговора им перезвонили уже из Югославии и подтвердили, что Павлов в курсе событий и желает нам удачи и передает привет от близких. С приветом, я думаю, нас обманули – никто бы не стал сообщать ни Майцевым, ни маме о том, где мы и что делаем. Перед отъездом мы оставили родным номер московского абонентного ящика, на который предложили слать письма и сейчас ктото вместо нас, имитируя наши почерки, ведет переписку с родными. Возможно, Павлов имел в виду эти "приветы".
Я даже както взбодрился – все же очень хорошо понимать, что ты не один, что за твоей спиной ктото есть и о тебе помнит.
Захар же вернулся из "Большого яблока" под таким сильным впечатлением, что я даже забеспокоился о его рассудке.
– Сардж, – кричал он. – Ты не представляешь, что это за город! Все, что ты видел прежде – просто деревни!
– И Москва? – спросил я.
– И Москва, и Гавана, и Мехико и уж тем более Луисвилл! Просто представь себе: улица шириной метров шестьдесят покрыта сплошным ковром движущихся машин! Дорожные развязки в четырехпяти уровнях, дома, по сравнению с которыми все, что мы привыкли считать грандиозными постройками – просто обшарпанные сараи! Да, кстати! Помнишь "московские высотки"?
Я кивнул.
– Стоит такая "московская высотка" посреди Манхеттена на Чамберстрит. На полвека раньше московских построена! Метро в ней прямо! Я хочу там жить!
– В метро? – уточнил я.
– Дурак ты, Сардж. – немного обиделся Захар. – Конечно, не в метро! Там только крысы величиной с приличную болонку живут. В НьюЙорке жить хочу! Только я еще не решил, в каком месте. – Добавил он задумчиво.
– Думай, время есть, – хмыкнул я и пошел скручивать разобранную сеялку.
 Глава 9 
  
В самом начале февраля восемьдесят пятого года мы приступили к обкатке схемы, воплощенной Чарли Расселом. Для того, чтобы Павлов окончательно поверил нам, мы должны были показать какойто приличный результат уже в самом ближайшем времени на той "небольшой" сумме, что оказалась в нашем распоряжении.