Другой путь. Трилогия (СИ)

Едва не скачками он бросился нам наперерез:
– Простите, сэр, вам назначено?
– Да, я к мистеру Сауре, – от моей простоты у негра едва глаза не выпали из черепа.
– Только по предварительному звонку, сэр. Мистер Саура очень занятой человек. Я сожалею, – и он стал смотреть поверх моей головы.
Я оглянулся на Стрельцову – она, как и было велено, глупо улыбалась.
– Послушайте, – я разглядел хитрую вязь на его бейджике, – Фил, я – Закария Майнце, у вас должны быть инструкции на мой счет.
Он посмотрел в список, лежавший на стойке за его спиной.
– Сожалею, сэр.
Думаю, даже назовись я Джорджем Бушем, он не утратил бы своей невозмутимости и так же вежливо послал бы меня к черту. Этому черному было поровну – кто я такой и чем знаменит по обе стороны Атлантики.
– Ваш босс, Фил, если я не ошибаюсь – Алекс Вязовски?
– Верно, сэр, – в его черных глазах не мелькнуло даже тени любопытства.
– Позвоните ему и скажите, что я жду его объяснений.
– Не думаю, сэр, что Алекс станет разбираться. Он тоже очень занятой человек. Будьте добры, не мешайте людям работать. Будете настаивать, мне придется выбросить вас из здания.
Его непрошибаемость начинала меня бесить. Он упивался дарованной ему властью и не соглашался уступить даже самую малость. Царь и бог – последняя инстанция.
Я оглянулся и догадливый Том протянул мне трубку AT&T с уже набранным номером.
– Привет, Алекс! Да, это Зак. Что за обезьяна стоит у вас на воротах? Нет, никакого расизма! Он обезьяна не изза цвета кожи. Мы еще разберемся, почему обо мне он ничего не знает. Да, верно, я внизу. И твой Фил меня не пускает. Позвони ему, побеспокой красавца.
У негра пиликнула рация и шипящий голос Вязовски распорядился:
– Фил пропусти этого человека.
– Хорошо, босс, – негр надавил тангенту на рации.
– И всех, кто со мной, – успел вставить и я.
– И всех, кто с ним, – подтвердил Алекс. – И зайди ко мне вечером, есть разговор.
– Да, босс, – сказал негритос в замолчавшую рацию.
– Мы можем идти?
– Конечно, сэр. Шестой этаж…
– Я знаю! – эта обезьяна будет мне рассказывать, где находится офис, где я провел два года?!
Шестой этаж встретил нас академической тишиной. И здесь тоже все перестроил Снайл: деревянные панели на стенах, мягкие ковры, огромные люстры, картины на стенах с ликами какихто почтенных джентельменов. Если бы я не знал, что здесь было полгода назад, я бы решил, что попал в заведение с трехсотлетней историей – вроде Barclays. Но это все еще был Gyperbore Trust, и логотип на ковре не оставлял места сомнениям.
Нас встретил сам Алекс.
– Привет, Зак! У тебя новая подружка?
– Вроде того, – посмотрю я на тебя, когда эта подружка повиснет на Сереге. – Где наш Сардж? Здесь все так изменилось.
– Идите за мной. Ребятки твои могут подождать здесь, – он на ходу открыл одну из дверей и я кивком головы отправил туда Тома и Боба. – А нам сюда.
Он распахнул тяжелые на вид створки и пропустил нас с Анькой в приемную Сереги.
– Зак! Как дела?! – сразу два секретаря – Линда и Марта обрадовано запищали приветствия. – Ты где был? Кто это с тобой?
Анька сняла с головы косынку и очки… и они обе замолчали растерянно. Особенно смешалась Линда. Ну да, старая любовь не ржавеет. Жаль, что у нас ничего не получилось.
– Здравствуйте, красотки! – я безжалостно прервал повисшую паузу. – Линда, ты все хорошеешь! Марта, как я рад тебя видеть! Без тебя как без рук – все теряю и ничего не нахожу! Вот знакомьтесь, это мисс Анна, моя… спутница, – представил я гостью.
– Guten Tag! – Стрельцова расплылась в самой солнечной улыбке, на которую была способна.
Справа хмыкнул невозмутимый Вязовски, ему все всегда было нипочем. И смутить его чемто мог только корабль инопланетян, грохнувшийся посреди Четвертой стрит. Да и то им нужно было бы сильно постараться с пиротехническими эффектами.
– Пошли, Анна, – я потянул Стрельцову за руку по направлению к двери с простенькой медной табличкой «Mr. S. Saura».
– Там Том и Бригли, – успела вставить Марта.
 
– Не страшно, – я уже открывал дверь.
– … они делают это просто. Если нужно проголосовать за не очень популярный законопроект, он выносится на голосование за пару минут до обеденного перерыва, и предварительно не оглашается в повестке дня. Привет, Зак! – Фрэнк, как обычно, дымил сигарой и размахивал пузатым стаканом.
– Привет, Сардж, Том, Фрэнк!
– Кто это с тобой? – спросил Серый. – Зачем ты притащил сюда свою…
Он ее узнал. И замолчал, соображая чтото. Думаю – пытался заглянуть в будущее.
– Мисс, позвольте представиться, – Фрэнк не терялся, – я – хороший друг этих господ и вашего спутника – Фрэнк Бригли. Этот суровый мужчина – Том Снайл, вы наверняка читали о нем в газетах или журналах. А это – Серхио Саура, наш идейный вдохновитель на всякие проделки.
Нюрка смутилась, но лишь самую малость. А я обратил внимание, что в открытой двери видны внимательные глаза Линды и Марты.
– К сожалению, Фрэнк, мисс Анна не говорит пока на английском. Только немецкий. Приходится таскать с собой переводчика. Мы познакомились в Вене…
– Думаю, мисс Анне будут неинтересны мужские разговоры, да еще и на незнакомом языке, – сказал Серый, зачемто переставив настольный календарь с места на место. – Зак, может быть, мисс желает осмотреть наш замечательный город?
В самом деле, черт дернул меня тащить сюда Стрельцову! Это все ее напор, а я поддался ему как пацан пятнадцатилетний.
– Ты прав, Сардж, Анне будет скучно. Пожалуй, я попрошу Линду или Марту составить ей компанию в экскурсии по городу?
– Конечно, Зак, – Серый был сама невозмутимость. – Так и сделай. И возвращайся к нам. Есть, что обсудить.
И я потащил Нюрку прочь из кабинета.
После коротких переговоров они с Мартой, немного знавшей немецкий, отправились «посмотреть на реку, ну и так, вообще – пройтись».
Пока в кабинете сидели Снайл с Бригли и обсуждали проталкивание какогото мудреного законопроекта, частично устраняющего действие дискриминационной поправки ДжексонаВэника в отношении Китая, Вьетнама и России, Серега ни словом не обмолвился о Стрельцовой.
Зато когда Фрэнк и Том ушли, он выглянул в приемную, сказал Линде:
– Линда, на сегодня все. Идите домой. Да, прямо сейчас. Скажите там внизу, что я больше никого не принимаю сегодня. Даже если на Кентукки упадет метеорит – меня не беспокоить.
И, прикрыв дверь, развернулся ко мне:
– Теперь с тобой разберемся, бабник хренов. Ты зачем ее сюда приволок?
– Это кто кого приволок еще! Сардж, я все прекрасно понимаю. Но ты тоже пойми – я приезжаю в Вену, а том вот это!
– Непринципиально кто кого приволок. Ты вообще в своем уме? Что ты делаешь?! Как она оказалась здесь?! Впрочем, я знаю как. Что ты придумал, чтобы подобного больше не происходило?
– Не ори, а? Я сам уже не рад. Можно было бы сделать иначе – я бы сделал. Подумай сам: вернулась бы она в нашу Хацапетовку и стала бы всем подряд рассказывать, что видела международного дельца Закарию Майнце, как две капли воды похожего на Захара Майцева! Не думаю, что такое развитие событий тебя могло бы устроить. Не убивать же ее?
– Да уж. Вот что ты за человекто такой, Закария Майнце? Одной рукой гладим, другой гадим?
– Сардж, ну хватит. Я сам себя уже сто раз наругал. Усы отращу, обрею окончательно лысину, очки сделаю, и пойду по стопам Арнольда в спортзал. Буду жрать протеин и всякую химию, чтоб прибавить фунтов сто.
– Пожалуй, это может сработать. Не откладывай. Я тоже так же сделаю. Лишним не будет.
– А как она тебе вообще?
Серый скорчил какуюто непонятную кислую мину, словно только что слопал десяток лимонов.
– Ты привез большую проблему, Зак. Разве она может мне нравиться? Даже если выглядит при этом как кинодива?
Чегото такого я и ожидал. Не хотел верить, но в глубине души знал, что так и будет.
– Она ехала к тебе, Сардж. И я, между прочим, изрядно потратился, чтобы она стала похожа на женщину, а не на плакатный образ комсомолкиударницы.