Одиночка, или В плену Огня (СИ)

— Расскажешь подробнее? — попросила Фина.
Ранд, мягко улыбнувшись, отрицательно качнул головой. Фина собралась огорчиться. Ведь любопытство грызло. И потом, девушка верила, что имеет право, узнать все секреты семьи Эрлинг, ведь она теперь тоже ее часть.
Однако за спиной Фина ощутила легкое движение, словно подул невесомый, едва заметный ветер.
Девушка обернулась и встретилась взглядом с теплыми глазами мамы Рандолфа.
А за спиной молодой и красивой женщины стоял высокий, широкоплечий мужчина, похожий на братьев Эрлингов.
И вдруг калейдоскопом замелькали картинки. Фина, затаив дыхание, смотрела прямо перед собой, а вокруг разворачивалась ожившая история.
Две девочки лет шести-семи играли на поляне. Разные, как день и ночь, они всегда были вместе. Выросли, обе стали красавицами, обе тянулись к магии Беловодья, могли говорить с природой, духами, пересекать грань миров. Но только одна из них должна была стать Хранительницей истока. Ее звали Деспина. Именно она была рождена хозяйкой Белой реки. А в сердце подруги по имени Белинда поселилась черная зависть.
И вот на земли Беловодья пришли чужаки во главе с вожаком. Волк почуял свою пару, не замечая того, что не только Деспина полюбила его, но и ее злая подруга.
Белинда обратилась к силам природы, не собираясь отдавать владения волкам, как не собиралась отпускать вожака. Силы отвернулись от девушки, потому что в сердце красавицы жила тьма. Юная дева обозлилась, призвала на свою сторону змей и прочую нечисть. И чем сильнее становилась Белинда, тем темнее становилась ее душа.
Когда вожак и хозяйка Беловодья поженились, у них родился сын. В тот день многое изменилось. Змеиная ведьма наведалась в дом подруги, выкрала малыша, натравила на него своих ядовитых помощниц. И чтобы спасти ребенка, вожак отдал свою жизнь взамен. Однако ведьма успела проклясть вожака.
Сил ведьмы хватило на то, чтобы обратить Эрлинга в волка. И пока действует проклятье, вожак не мог принимать человеческий облик, ни в мире живых, ни в мире мертвых. Он превратился в мерцающего зверя, стал мертвым среди живых.
Снять проклятье мог бы источник. Однако перейти границу, будучи волком, Рэйф не мог.
Деспина не смогла жить без любимого. Потому и решила раньше срока перейти в мир духов, чтобы хоть там быть рядом со своим волком. Виланцы последовали за своей хозяйкой, и Беловодье досталось волкам. С тех пор о змеиной ведьме никто не слышал, а Ранда вырастил старший брат, основал академию прямо над источником, дающим силы.
— Отец не должен был так поступать! — негромко произнес Ранд. — Моя жизнь не стоила того, чтобы вы с мамой умирали, чтобы наш род прервался. Слишком много потерь из-за меня. Слишком большая цена.
— Глупости, сынок, — голос, в точности похожий на голос Рандолфа зазвучал в повисшей тишине. — И потом, лучше тебя хранителя Беловодья нет. Ты унаследовал дар виланцев и силу вожака.
Фина затаила дыхание. Чувствовала, именно сейчас происходит что-то очень важное для Ранда.
— Я этого не хотел, — мотнул головой Ранд, а духи встрепенулись.
Фина начала озираться по сторонам. Казалось, будто темные стволы деревьев, окружившие их, пришли в движение. Могучие кроны дрожали, а ветки пронзительно скрипели, словно шептали свои тайны.
— Нам пора, — Ранд отвернулся, ставя точку в едва начавшемся разговоре между отцом и сыном.
Деревья затихли. Фина видела, как ободряюще улыбнулась ей матушка Ранда, а потом родители исчезли, растаяв в воздухе.
Ранд, не говоря ни слова, перекинулся в волка. Склонил мохнатую морду, словно просил Фину взобраться на него.
Девушка не стала спорить. Пусть ей и хотелось преодолеть путь до дома на четырех лапах. Понимала, что Ранду нужно время, чтобы успокоиться и подумать. Чувствовала, как напряжение так и переливается в его венах, смешивается с кровью.
Путь домой был коротким. Но Фина, сидя верхом, успела задремать, запутав пальцы в густой шерсти и прижавшись всем телом к теплому волку.
Оказавшись рядом с избушкой, Ранд остановился. Фина осторожно спрыгнула на землю и тут же оказалась в крепких руках любимого.
 
В полном молчании они вошли в дом. Наспех смыли с себя все следы драки и легли в постель. И уже там, обнимая Руфину обжигающими руками, Ранд вздохнул.
— Позовем отца на свадьбу, — негромко произнес Эрлинг.
— Конечно! Без него ты не стал бы тем, кто ты есть. И мы бы не встретились, — с готовностью кивнула Фина, а потом хитро улыбнулась: — И пришлось бы мне выходить замуж за Мишку.
— Вот уж дудки! — рыкнул Ранд. — Щенку я все кости переломаю.
— Да он и без твоего вмешательства едва жив, — фыркнула Фина, а потом, вспомнив о подруге, уточнила: — А что насчет Тиры? Тира и ректор? Они истинные?
— Это долгая история, малыш, — зевнул Ранд. — Утром за завтраком поделюсь семейными тайнами.
— Хорошо, — согласилась Фина, у девушки слипались глаза от усталости и пережитых событий. К тому же, как и грозился ректор, утром у нее важные занятия. Пропускать нельзя.
* * *
Ранд проснулся задолго до рассвета. Спал всего пару часов, а не чувствовал ни усталости, ни напряжения.
Рыжий огонек, размеренно сопящий в его руках, устроив голову на соседней подушке, вытеснил всю тревогу, заполнил пустоту собой.
Эрлинг не сводил взора с красивого личика, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке.
И душу наполняла радость.
Руфина любит его! Любит!
Что уж скрывать, а Ранд знал и верил, что рано или поздно привязка сделает их с женой единым целым. Понимал, что в силу неопытности Руфине будет сложно сопротивляться тяге и влечению к истинному.
Однако услышать заветные слова — совсем другое.
Ранд даже и не надеялся, что юная и неопытная девчонка так бесстрашно примет столь глубокие чувства.
И первой признается….
Хотя, Ранд и не скрывал своих эмоций. Просто не умел их показывать, выражать.
Не было у него опыта в делах сердечных.
Ранд едва сдержал смешок. Мда, а откуда им взяться. Да и зачем? Ведь если бы Фина узнала о его отношениях с другими волчицами, она бы не обрадовалась.
Рандолф все же расплылся в широченной улыбке. Ему нравилось, как девушка собственнически считает его своим. Он радовался, понимая, что малышка Фина ревнивая и вспыльчивая. Ведь он и сам такой же.
Мысли о ревности заставили Ранда вспомнить и о щенке Ингольфе. Кажется, Ранд даже заскрежетал зубами. И от этого звука пошевелилась и приоткрыла один глаз Руфина.
Сонно моргнув, девушка, словно пушистый котенок, потянулась к нему в поисках тепла и ласки. Ранд притянул Фину к себе, еще ближе, и еще….
— Я тебя люблю, — шепнул он, зарываясь лицом в спутанные рыжие пряди.
— Я знаю, — расслышал он короткий ответ.
Надо же. И здесь Фина его удивила.
— Откуда? Я ведь, кажется, не говорил, — не всерьез проворчал оборотень, но от короткой фразы, произнесенной мягким и слегка сиплым со сна голосом, стало тепло на сердце.
— Отсюда, — просто ответила Фина и потерлась щекой, без слов указывая на источник такой важной информации.
Там, прямо под ребрами, неистово и сильно билось сердце волка. Любящее сердце, готовое на все ради любимой и истинной.
— А как виланцы женятся? Мне нужно знать о каком-то особом обряде? — спросила Фина, поставив Ранда в тупик.
Эрлинг не знал ответа. Он ведь последний из рода, и женится не собирался, пока не встретил Руфину.
— М-м-м… Нужно спросить у брата, — предположил Ранд.
— Разумеется, — хихикнула девушка, — профессор знает все. Кстати, ты мне обещал поведать страшные семейные тайны о ректоре и Тире.
— Угумс, — фыркнул Ранд, — за завтраком. А он пока не наступил.
Возмущенный возглас утонул в настойчивом поцелуе. Волк не планировал тратить время на разговоры. Решил, что есть более важное и интересное занятие.
А утром, когда начался новый день, Рандолф разбудил только-только задремавшую любимую. Фина просыпаться не хотела, однако Эрлинг напомнил, что обещал ей поведать тайны ректора академии Беловодья.