Блеф (ЛП)

— Кэти. Типа твоя администратор? — Ладно, может, мне стоило задать больше вопросов, прежде чем добровольно выходить замуж за Хакса. — Вы жили вместе?
— После того, как я вышел.
— И у вас были отношения? — Они все еще были вместе? Потому что я не делилась. Ни мороженым, ни мужчиной.
— С Кэти? — Он сморщил нос. — Нет. Долгое время мы были друзьями, но это все. Она мне как сестра. Когда я вышел, она была там. Помогла мне встать на ноги. Разрешила мне недолго жить у нее на диване.
  
— Но… она работает на тебя.
— Да. В некотором смысле, я обязан ей своей карьерой. Она увидела картину и подумала, что я должен попытаться ее продать. В городе не было ни одной галереи, но никто бы все равно не купил ее у меня. Поэтому она отвезла ее в Бозмен. Показала ее в нескольких местах. Ее купила галерея приличных размеров. После того, как ее купили менее чем за сутки, они купили еще пять. В течение года я продавал картины исключительно им, пока не скопил немного денег. Я продолжал работать, пока не отложил приличную сумму. Сначала я купил это место, потом галерею.
— Молодец. — Меня захлестнула волна гордости. Он так усердно работал. Он добился успеха благодаря навыкам, которым научился в тюрьме. — За сколько ты продаешь свои картины?
— Зависит от обстоятельств.
— Дай мне примерную цену. — В галерее не было ценников, и это возбудило мое любопытство.
— Я рисую некоторые из них для галереи в Бозмене. Они до сих пор продают по двадцать-тридцать штук в год. Они стоят около пяти тысяч.
У меня отвисла челюсть.
— Долларов?
Он кивнул.
— В среднем.
— Гм… Ничего себе.
— Картины в галерее продаются по разным ценам. У меня есть такие, которые стоят около двух тысяч. Некоторые до пятнадцати. Все зависит от предмета.
— Я так впечатлена. Сколько произведений ты продаешь в год?
Он снова пожал плечами и встал со стула.
— Около сотни. Еще я рисую около пятидесяти картин на заказ. Но они стоят дороже.
— На сколько дороже?
— В два раза больше. Зависит от обстоятельств.
Цифры начали прокручиваться у меня в голове. Этот скромный человек, чья одежда всегда была заляпана краской и который жил в маленьком, хотя и уютном доме, зарабатывал около миллиона долларов в год. Минимум.
— Ты продаешь свой принт?
Он покачал головой.
— Не приходилось. Людям нравится эксклюзивность.
— Открытки с твоим принтом могли бы быть хорошей рекламой.
— Да. Может быть. Думаю, я пойду переоденусь, — сказал он, уже расстегивая рубашку. — Немного поработаю в студии.
— Хорошо. — Я еще не была в его студии, в основном потому, что и так вторглась в его дом и старалась не вмешиваться в каждый аспект его жизни. По крайней мере, в течение нашей первой недели в качестве мужа и жены.
Он сделал шаг, чтобы уйти, но остановился.
— Ты прекрасно выглядишь.
Я улыбнулась.
— Не говори мне такого дерьма.
Он усмехнулся и направился к лестнице, на ходу вытаскивая рубашку из брюк.
Я достала свой телефон из сумочки, которую захватила с собой сегодня. От Люси не было ни сообщений, ни пропущенных звонков. Уф. Сплетни еще не дошли до нее. Если бы она узнала, то оборвала бы мой телефон.
В конце концов, мне придется сообщить родителям, что я вышла замуж. Они, вероятно, будут рады, что моя свадьба не была дорогостоящей и экстравагантной, обошедшейся им в целое состояние. Но прежде чем я с ними поговорю, я хотела сначала рассказать Люси.
Надо мной раздавались шаги Хакса, когда он ходил по своей спальне. Нашей спальне. Я беспокоилась, что спать здесь будет неудобно, но, опять же, благодаря сексу, мы каждую ночь изматывали друг друга, прежде чем ситуация становилась неловкой.
Хаксу не потребовалось много времени, чтобы присоединиться ко мне на кухне, одетому в выцветшие джинсы, которые облегали его сильные бедра. На его серой футболке не было ни пятнышка краски, за исключением маленькой красной точки на воротнике.
— Есть новости от Саванны? — спросила я.
Он покачал головой.
— Я отправил ей сообщение. Попросил ее позвонить мне вечером.
После визита Эйприл Хакс сказал Саванне, что мы собираемся пожениться. Она не ответила на его звонок, поэтому у него не было другого выбора, кроме как написать ей. Хакс не хотел, чтобы она узнала об этом от Эйприл. Саванна ответила «ОК».
— Ладно. Ты звонил Эйдену?
— Да. Этим утром, когда ты была в душе.
— Что ты ему сказал?
— Что мы встречаемся уже некоторое время. Что, когда он пришел навестить меня, ты была наверху, и, поскольку я еще не сделал тебе предложение, я не хотел, чтобы ты подслушивала.
— Думаешь, он тебе поверил?
— Нет.
Я нахмурилась.
— Это будет проблемой?
— Сомневаюсь в этом. Считает ли Эйден, что мы поженились по его предложению, или нет, на самом деле не имеет значения. Он собирается начать работу над прошением и, надеюсь, подаст его в понедельник. Теперь я желаю опекунства над Саванной, не как холостяк, а как женатый мужчина. Моя новая жена хочет, чтобы Саванна стала частью нашей семьи.
— Да, я хочу. — Я слегка улыбнулся ему. — Фиктивный брак или нет, я действительно хочу для Саванны самого лучшего.
— Знаю. — Хакс пересек кухню и обхватил мое лицо руками. Его глаза были прикованы к моим, когда он наклонился и запечатлел поцелуй на моих губах. Поцелуй был таким же мягким и нежным, как тот, что он подарил мне в здании суда.
Поцелуй, который означал не что иное, как то, чем он был на самом деле. Благодарностью.
Хакс отпустил меня и направился к задней двери.
Я взглянула на часы на микроволновке.
— Нам нужно выходить примерно в пять пятнадцать.
— Что?
— Мы идем на баскетбольный матч в старшую школу. Игра начинается в шесть, но я хочу занять хорошие места.
Он покачал головой.
— С чего бы мне хотеть пойти на баскетбольный матч старшей школы?
— Потому что Люси поет национальный гимн. И сейчас самое подходящее время рассказать ей о нас, прежде чем она услышит это от кого-то еще. И это прекрасная возможность начать работать над твоей репутацией.
— Как баскетбольный матч повлияет на мою репутацию?
— Это публичное мероприятие.
— И что?
— Ты ворчун.
— Нет, это не так, — проворчал он.
Я закатила глаза.
— Ты вообще слышишь себя, когда говоришь? Это твое рычание может быть очень сексуальным, малыш, но в то же время оно звучит как-то, ну… раздраженно.
Хакс скрестил руки на груди.
— Я не был на баскетбольном матче в этой школе с тех пор, как учился в ней.
— Хорошо. — Я хлопнула в ладоши. — Тогда давай наверстывать упущенное.
Хмурый взгляд, которым он меня одарил, заставил бы содрогнуться и менее сообразительных людей. Но не меня. У нас здесь была миссия, и, черт возьми, я собиралась убедиться, что она будет выполнена.
— Вот так. Вот это, прямо здесь.
— Что?
— Твое лицо. — Я указала на его нос. — Это неприятное лицо. Красивое, да. Но не приятное. Нам нужно поработать над твоим приятным лицом, прежде чем ты предстанешь перед судьей и спросишь его «Пожалуйста, могу ли я забрать свою дочь».
Хакс вздохнул.
— Я не люблю баскетбол.
— А я не люблю нижнее белье, но сегодня вечером купила для тебя кое-что особенное, что обещаю надеть. После баскетбольного матча.
Он сердито посмотрел на меня, его голубые глаза были непоколебимы.
— Оно на ремешках. Нижнее белье. Белое. И у него есть разрез, который тянется отсюда, — я медленно провела пальцем от ключицы вниз по грудине к пупку, — вот сюда.
Хакс с трудом сглотнул, его кадык дернулся.
— Час. Максимум. И ты наденешь это белье под свою одежду на игру.
Моя улыбка была победоносной.
— Договорились.
— Ву-ху-у, Люси! — Я приложила пальцы к губам и пронзительно свистнула. Звук потонул в шуме толпы в спортзале. Все здание взорвалось аплодисментами, когда она допела последнюю ноту гимна и помахала толпе.