Эдемский Маг (СИ)
В воздухе полз тёмный дым, клубящийся и устремляющийся вверх, к серому городскому барьеру. Звуки боя медленно и верно сходили на нет, но повернуть голову и самому узнать что происходит Саркис не мог.
— Мана так и не циркулирует… Ещё не восстановилась, не вернулась… Вот гадство, сифилис и проказа! — грубый голос пронёсся над почти бездыханным телом.
Глаза смотрели на чёрную стену Цитадели, на рядом стоящие ворота, на самую верхушку, откуда мелкой точкой показалась самая страшная и ненавистная Саркисом голова.
— Думал ли я, что умру как крыса подле сраного замка, совсем лишившись сил, маны и желания бороться? И вот где здесь тот Саркис, тот самый Эдемский маг?
Голова, свешивающаяся с далёкой крыши, оскалилась и тварь взмыла в воздух, со скоростью звука, почти неуловимо приземляясь около ворот.
Горстки камней и облака пыли завихрились у чёрных, обвитых жгутами мышц, мощных демонических ног, а красные глаза и вываливающийся длинный язык внезапно напугали Саркиса.
Адам выпрямился, всё ещё скалясь, стоя посреди тёмной гадкой земли и облаков едкой удушливой пыли. Когти весело сомкнулись, разомкнулись, поскребли друг о друга, а вращающиеся будто бы крысиные красные глазки смеялись над немощным и поверженным врагом.
— Ну что, победитель, готов получать свой приз? — прорычал Эрик Мартен, смешливо смотря на валяющегося подле его ног врага.
Саркис ничего не мог поделать. Ноги, руки, тело, даже голова — всё окаменело, никак не хотя двигаться. Он будто бы застыл в одном моменте и этот момент был самым опасным и страшным в его длинной жизни.
Когти яростно сверкнули, лапа отлетела в бок и тут же понеслась вперёд, рассекая своими лезвиями несчастный удушливый воздух и вонзая их в обессилевшее тело Саркиса.
Эдемский маг широко раскрыл глаза от боли. Невыносимая, ужасная, как зараза быстро распространяющаяся по всему телу. Саркис смог выдавить лишь жалкий предсмертный хрип. Такой глухой, низкий, такой ничтожный и слабый…
«Моя история окончится здесь… Забавно, забавно. Я даже не встретился с Демиургом, а мир уже поставил меня на колени. Мир убрал с меня спесь, гордость, это презрительное отношение к другим… Мартен смог меня одолеть!»
Розовый язычок прошёлся по горячей щеке мага, а красные точки глядели прямо на не двигающегося умирающего богатыря:
— Я победил тебя, победил. — шёпотом произнёс Эрик и ехидно рассмеялся тихим писклявым смехом. — Несмотря на твой статус, силу и магию, я — обычный человек — опустил тебя с небес на землю. Я втоптал тебя в эту чёрную почву, это сделал я! И никто не посмеет отнять мою победу! — когти резко вышли из окаменелого тела Саркиса, разбрызгав округу красно-багровыми кровяными каплями.
«Он меня и вправду победил. Охладил мой пыл, заставил понять, что никакой я не бог, никакой я не всесильный, никакой я не самый крутой… Видимо это и есть мой конец?»
Голова лишилась каких-либо мыслей. Тёмная тьма клубами витала в его голове, а всё прочее уже было не важно. Уже всё было позади, где-то далеко-далеко, где-то не в Чёрном городе…
Внезапно голова, только что совершенно пустая и ватная, почти взорвалась от некой вспышки. Два световых пятна заполонили собой всё внутри, некие две сферы чужеродной и невероятно мощной магии.
— Что происходит?… — испуганным тоном спросил вмиг растерявшийся Мартен и Саркис тут же раскрыл свои уже залепленные уставшие очи. — Откуда такая сила? Такая мощь? Неужто… Но как Демьян выбрался?… Сынок, мой любимый ребёночек, как ты там оказался?…
Адам шатнулся, запрокинул уродливую демоническую голову и отчаянно зарычал. Свет его пугающих красных глаз слабел с каждой минутой, а когти покрылись мелкими змеящимися трещинками…
Богатырь даже двинул головой, хоть буквально секунду назад ею было никак не двинуть. Грохот сотряс и без того несчастную землю, взрыв озарил всю округу, заливая всё ярким огненным адским светом.
— Демьян, друг… Ты сделал невозможное. Ты стал достойным щитом… Покойся с миром, мой ученик! — в голосе эдемского мага звучала гордость.
Каменная крошка засыпала лицо Саркиса, грохот заложил уши, а свет померк, оставив после себя лишь затухающий красно-чёрный гриб, мягким облаком взлетающий над самым огромным муравейником в городе.
— Сын… Ты же трус! Я знаю это! Так как ты мог пойти против своего действительно любящего отца? — Мартен всплакнул, пока демон неистово рычал и рассыпался.
— Я чувствую, ты его любил… — заключил Саркис. — И именно поэтому хочу, чтоб ты знал — он был невероятно сильным, смелым и целеустремлённым малым.
В такт бушующему землетрясению по стенам, вместо длинных дождевых червей, поползли не менее огромные трещины, буквально заполонившие собой всю Цитадель великого врага всего мира. Муравейник захрустел, затрещал по швам, загудел и зрелищно распался на мелкие части, медленно ложась на землю грудой отныне бесполезных обломков. Обваливаясь как хрупкий карточный домик, разрушаясь до самого основания, Цитадель подняла гигантскую серую тучу, что послужила концом эпохи правления Церкви Сатаны. Там где стояла великая Цитадель отныне смешивались серое и чёрное; большие тёмные обломки и лёгкая каменная крошка, птичками порхающая в воздухе; добро и зло; пожар и радостный солнечный свет, наконец пробившийся и осветивший послевоенный многострадальный город.
Оплот зла потонул в клубящемся живом дыме и занялся мощным бодрым огнём, просочившимся откуда-то из низа и теперь вгрызшимся в одну большую груду всё ещё шумевших и гремящих обломков.
Саркис смотрел ввысь своими безразличными глазами, наблюдая за праздничным салютом в виде капающих с неба серых осколков, добротно осыпающих уставшую от тирании землю:
— Барьер лопнул, как и ожидалось. Демьян, ты оказался сильнее меня. Ты принёс в этот Нижний Мир настоящий мир, ты подарил нам эту победу и этот сказочный салют… Тебя нет с нами, но будь уверен — твоя отвага, добрая душа и спрятанная глубоко внутри тебя храбрость совершили самый большой подвиг. Отдыхай, дорогой братик, отдыхай…
Сквозь праздничный осколочный дождь показалось голубое безоблачное небо, моментальное затопившее чёрную, непривычную для такого яркого доброго света адскую землю. Солнце ярко освещало уничтоженную Цитадель и огромное облако, пламя и грохот под яркими лучами заставили каменного безразличного эдемского мага выдавить широкую улыбку.
— Всё так и должно было закончиться. Я давно твердил себе это в качестве молитвы перед сном. Любая власть не вечна, любая власть будет уничтожена. — рушащийся в пыль и дёргающийся от мук Адам неловко захрипел, поскрёб лапками летний прекрасный свежий воздух, закатил потухшие глаза и рассыпался в лёгкую невесомую и почти невидимую на свету серную дымку. Обгоревшее обезображенное тело правителя Чёрного города мешком повалилось наземь, пропав из пока ещё ограниченного поля зрения Саркиса и грустно захрипев:
— Доволен, маг? За эту победу отдали свои жизни почти все в пределах этого Богом забытого города… Ты доволен?… — кашель одолел уничтоженное тело Эрика Мартена. — Понимаешь, здесь не я самый главный убийца. Убийца здесь ты!
Саркис радостно смотрел на голубое небо, а его улыбка отчего-то могла показаться по-настоящему искренней и живой.
— Сыночек… Я отдал ему всю свою жизнь. Я старался ради него, но… Но это ты его убил, эдемский убийца, эдемская мразь, ты погубил стольких людей ради встречи с Ним, которая может никогда и не случится…
— Мартен, ты мне сам напомнил — скажи, где мой брат? Где Он? Где Демиург?
Тишина длилась недолго:
— Это знание уйдёт со мной в могилу. Демиург — великий человек и не менее великий маг, самый сильный и подаривший мне столько хорошего… Он жив… Однако ты никогда не найдёшь его. А План… План будет жить вместе с ним. Всё своё правление я трудился во славу твоего брата, во славу его идеологии и мечты…
Эрик предсмертно захрипел. Два тела, почти касающиеся друг друга, полумёртвыми лежали на земле, своими глазами смотря на открывшееся небо. Чёрное обгоревшее тело, более напоминающее прогоревший в мангале уголь и всё ещё красивый статный маг, весь израненный, окровавленный, но всё ещё держащийся, как и подобает магу из Эдема.