Эдемский Маг (СИ)

— Господин Саркис, вы наверняка подсели не чтобы развеселить моё уставшее холодное тело. Я готов услышать вопросы, кои ко мне, я уверен, имеются да ещё и с преизлихом.
Чёрный богатырь поправил сбившиеся чернявые пряди, невольно заметив среди них седой волосок, размял плечи и хрустнул уставшей шеей:
— Скажи мне вот что. В Чёрном городе кто-то был посторонний года три назад? — Саркис встретил только непонимание, однако не собирался сдаваться. — Может вскоре после большого пентаграммного заклятья или при захвате самого города? — Маврикий уставился мелкими сетчатыми глазками на костёр, вероятно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь значимое. — Ладно… Давай несколько по-другому. Ты… чувствовал ауру настолько… кхм… мощную, что могла встать на один уровень с магией Эрика?
Последовало непродолжительное молчание, но на то и непродолжительное:
— Был один, был. Я поначалу не вспомнил, однако маг огромного уровня маны действительно присутствовал в этом городе, спустя месяц после успешно проведённого глобального заклинания.
Богатырь именно это и рассчитывал услышать, но проверка да и дополнительная информация никогда не могут быть лишними. Маврикию можно было всецело довериться и Саркис отныне это ясно знал.
— Как звали того человека и что конкретно произошло во время его прихода? Это очень важно, правда. Мне необходимо знать всё, что только можно знать об этом событии.
«Это должно хоть как-то быть связано с Авиадом, Демиургом и его пропажей… Хоть косвенно…»
В глазах Маврикия отражалось яркое пламя:
— Я знаю немного, к сожалению. Авиад, именно так его звали, был тогда уже старцем и главой всего общества магов, вроде… эммм… Верховным Архимагом. Да, — мечтательно перенеся в свои мысли муравей. — Помню, его все приветствовали, ему салютовали и поклонялись, а он равнодушно проходил мимо с небольшой книгой в руках.
— Артефакт? Книга заклинаний?
— Не ведаю. Может статься, что то была и она. Беседовал он с Эриком в закрытом режиме, так что о диалоге мы без понятия. Да и нам никто ничего бы и не рассказал. Кто мы такие, чтобы быть посвящённым во всё это? Но помню одно и помню чётко.
Саркис поддался вперёд, весь обратясь в слух.
— Он вышел тогда довольный, наполненный ещё большей силой и более мощной аурой, а его книга — она стала во много раз жирней, увесистей и…
— Что «и»? — ещё больше поддался вперёд эдемский маг.
— …Она была другой природы. Поменялась, безвозвратно и необратимо. И магические волны, вырывающиеся из неё, пытались сносить нас всех с ног… Такая мощь и сила. Я уверен — Авиад приходил к нашему узурпатору именно за этой сделкой. Именно за какой-то непостижимой мощью… Тот приход был странным и больше, кроме удаляющегося восвояси повеселевшего старца, я не помню.
«Значит Демиург, как я и предполагал, тайно проник в город. Он точно посещал вышесказанное собрание с Эриком и Авиадом, я полностью уверен в этом»
Последовала тишина и только пламя громко трещало на фоне весёлого гула. Чёрный богатырь кивнул и предался молчанию, вслушиваясь в весёлые звуки флейточки да уютное потрескивание.
Прохлада и благодать… Лёгкий шорох позади — наверное ветерок игрался с небольшими травами.
— Эй ты, давай к нам!
— Бегу! А едой поделитесь?
— Брат, а как же иначе то. Главное один не кисни, а то нам жаль тебя.
Насекомые по-прежнему весело общались у своих пиршественных столов. Танцы утихали, как и весёлые конкурсы. Всё потихоньку успокаивалась и даже музыка начала стихать, возвращая тишину ночи на покрытые мраком улицы.
Лёгкий шорох прозвучал более отчётливо на фоне приближающегося сна. Шорох прямого за спинами, без зазрения совести пытающийся…
— Осторожно! — крикнул Саркис, неистово дёргаясь и успевая как раз вовремя. Богатырское тело сожрало всё расстояние, будто голодный жирный медведь, и молниеносно врезалось в лёгкую по весу фигуру.
Саркис, являя собой действительно мощного мускулатурой человека, эпично грохнулся на землю, запросто оставшись на уверенных ногах. А вот фигура полетела чуть дальше, по дороге глотая пыль и чёрную сажу, нелепо пытаясь остановиться, что приводило лишь к тому, что его конечности весело изгибались под невероятными углами.
 
Времени прошло не так много и тело в последний раз скользнуло, оставляя за собой совершенно чётко видную дорожку из пыли и грязи. Над самой лежащей фигурой так вообще образовался целый ядерный гриб, под которым она мычала и стонала, пытаясь то ли встать, то ли просто поругать себя за невыполненный акробатический трюк.
— Интересно, ничего не скажешь. — улыбнулся эдемский маг. — А если я хоть немного бы замешкался? Такая уверенная скорость, ты действовал строго по плану, я прав?
Тело содрогнулось от жёсткого кашля, принимаясь колотить бедную ни в чём неповинную землю. То ли от досады, то ли от злости неизвестный заорал своим хриплым муравьиным голосом, по-прежнему молотя руками землю да вдыхая несущиеся в воздухе пыльные облачка.
— Из нашей армии, так? Дезертир… Или разведчик? — недоверчиво покосился Саркис, превратив свои ясные глаза в узкие щёлочки.
Муравей игнорировал. Он продолжал бить и бить, пока Маврикий, незаметно подошедший со стороны, не схватил своего же солдата за руку и не встряхнул его ослабшее тело.
— Ты пытался убить меня, но зачем? Неужто я чем-то успел тебя обидеть? Или же… — красно-белый задержанный муравей совершенно естественно плакал, в точности как человек. — Почему ты рыдаешь, как слабак припав к земле?
Почти задыхаясь в собственных слезах и сбивчивом дыхании, дезертир сбросил с себя руку Маврикия:
— Я не хотел т-т-тебя убивать… но другого выбора у меня не было. — сокрушённо заныл парень, тут же выдавая и показывая себя как типичного слабохарактерного нытика, способного только к слезам, эмоциям да необдуманным поступкам.
«Очередной мусор»
Маврикий же заботливо вернул свою тонкую руку, но на сей раз уже на несчастную трясущуюся голову дезертира:
— И кто же не дал тебе другого выбора? Ты сам принял решение или же наслушался очередную говорящую голову? — даже несколько по-доброму обратился главнокомандующий.
— Не ищите виновных или д-других т-т-таких же дезертиров… Это сугубо моя слабость и моё решение… П-простите — сокрушённо промямлил солдат, полностью уходя в вопли и слёзы.
— Дыма без огня не бывает, расскажи…
— Что мне тут рассказывать! — рявкнул парень, в очередной раз сбрасывая руку вождя и сворачиваясь бессильным уставшим калачиком. — Я не хочу идти воевать… Я проклинаю тебя за это решение! Мы три года хорошо жили и старались на благо правительства, нас никто не трогал и пальцем… а ты… ты хочешь просто так положить наши тела в могилу? Просто… позволить сдохнуть из-за своих же глупых надуманных идей?… Я — я не с-с-собираюсь воевать! Я хочу и дальше жить, просто жить… Идти маршем так страшно… Ты нам устраиваешь судный день не спросив нашего же желания! Будь ты проклят! Испортил всё, что мы делали годами. Ненавижу!
Маврикий закрыл глаза, тяжело выдохнув:
— Можешь уходить куда глаза глядят. Я понял — это ни твоё сражение, ни твоя война. Ты не собираешься защищать честь своего рода и своих людей, ведь по масти ты не больше, чем предатель! — муравей-вождь сплюнул в лицо пятившемуся во тьму дезертиру. — Для тебя нет ничего святого, нет простого понимания что хорошо, а что плохо. Для тебя грабить и убивать других, чтобы твоему пузу было довольно и сытно — это вся мораль. Проваливай, жалкий трус! Иди и дальше занимайся тем, чем Сатана одарил.
Солдат исчез во тьме, более ни сказав не слова. И только ветер облетел две фигуры, по-прежнему оставшиеся подле ярко пылающего, танцующего невероятные танцы, костра.
— Всегда найдётся тот, кто не будет сражаться за твою правду. Этот солдатик даже не понимает какой смысл кидаться в бой. Не сердись на него, ведь каждый боится за свою шкуру. И ты тоже. — по-доброму, как мог, улыбнулся Саркис. — Ваши различия только в том, что один верит правде, а другой её либо не замечает, либо и вовсе её не видит.