Своя игра. Тетралогия (СИ)

Прошагав в центральное помещение обители закона, я первым делом нашел глазами тот самый судейский вход – для меня выход. Он находился за еще одной комнатой для стражников. Пожалуй, таскать трофеи через него ничуть не ближе.
В Зале заседаний было темновато. Когда‑то он освещался через окна барабана, расположенного в центральной части крыши, за смотровой площадкой для вельмож. Однако на витражи осело столько пыли, что теперь они почти не пропускали солнечных лучей. Под куполом вообще царил мрак, и я не сразу рассмотрел, что там с потолка что‑то свисает. Какие‑то черные сталактиты. Они лепились друг к другу почти вплотную. Это еще что за дерьмо?
Не успел я построить разумных догадок, как один кусок дерьма сорвался вниз. Не долетев до пола, расправил крылья и приземлился в пяти метрах передо мной, оказавшись жуткой всклокоченной старухой, похожей на огромную летучую мышь, – или огромной летучей мышью, похожей на жуткую всклокоченную старуху. Я только и успел, что боевую стойку принять. Не больше.
Тварь уставилась на меня горящими глазами. Ее морда больше всего напоминала собачью. Или не собачью, а…
В общем, отвратительная морда. Настолько, что я не сумел даже рассмотреть профиль старухособакомыши, как ни пытался сфокусировать взгляд. И еще мне мешали непроизвольные подергивания головы вверх. Моей головы, не старухиной. Ведь под куполом минимум сотня таких созданий.
– Я фурия Эрна, Великая мать клана Гарон, – представилась уродина, вникнув в мои затруднения. – Зачем ты к нам пришел, незнакомец?
Рядом с главной фурией на пол опустились еще две. Должно быть, дочки. Такие же милашки, как родительница. Или это были младшие матери.
«Да я, в общем‑то, не к вам», – хотел сказать я, но не сказал. Еще обидятся за бесполезное нарушение покоя. А зачем обижать таких славных существ, которые не атакуют сразу, а склонны поболтать, причем разговаривают вежливо, хотя свалившись из‑под купола всей стаей мгновенно похоронили бы меня под собой? А морды мало ли у кого какие бывают. Моя им, возможно, кажется не более привлекательной.
– Так зачем ты пришел? – повторила вопрос Великая мать.
– Извините, у меня что‑то мысли путаются, – признался я, опуская щит и пряча меч в ножны. Толку‑то от оружия против этой банды, лучше полное миролюбие продемонстрировать. – Если вы не против, я вышел бы на свежий воздух. Заодно посоветуюсь со своим боевым товарищем. Он конь, но во многом опытнее меня. Явившись сюда, мы никак не ожидали найти здесь вас. И нам надо решить, что делать.
– Иди! – позволила Эрна, и я немедленно свалил. Совершенно ясно, что с фуриями общаются строго по делу – или совсем не общаются. Сейчас выясним, есть ли у нас с Люцифером к ним дело. Я думал, что есть.
  
Глава 8
 
Следующие пятнадцать минут я корчил из себя гения: разговаривал с конем и одновременно читал Книгу чудовищ. Правда, оба занятия объединяла общая тема – так что, наверно, не считается.
Фурии принадлежали к числу первых монстров, созданных Дагором после сотворения вселенной его имени. Кем был сам Дагор, я пока не понял, – не то одним из разработчиков Версума, не то топовым игроком, достигшим статуса Господа в одном из уже существовавших игровых пространств и получившим право построить собственный мир. И в том и в другом случае он вряд ли создавал фурий с нуля. Скорее, настолько известных мифологических персонажей прописали в Версуме сразу после его возникновения, а Дагор заимствовал уже готовых и модифицировал их в соответствии со своими вкусами.
Получилось необычно.
Как и многие другие монстры, фурии могли размножаться. В фурий после смерти превращались особо мстительные разумные, одержимые при жизни идеями обязательного воздаяния за причиненное зло. Занимались чудища примерно тем же, что и их фольклорные прототипы. Только преступников карали не любых, а лишь тех, которых им заказали.
Да‑да. Фурии Вселенной Дагора работали за плату, и никак иначе. Воспользоваться их услугами мог любой желающий.
 
– Невероятно редкая встреча!  – изрек Люцифер, когда я рассказал ему про обитательниц Дома приговоров. – Думаю, фурии переселились сюда совсем недавно, и откуда‑то издалека. Уже лет семьдесят, как о них никто не слышал в центральных областях Аусанга. Последние коренные кланы истребили задолго до войны с империей – и в империи, и в нашем королевстве, и в соседних. 
– И делали это централизованно, – пробормотал я. – Верно?
– Да. Походы организовывались монархами и самыми влиятельными дворянами, часто по взаимной договоренности. Началось это после Джелайского собора Святой вселенской церкви, на котором обращение к фуриям признано богопротивным, а сами они преданы анафеме. Конечно, решения соборов обязательны не для всех, а только для членов Всецеркви. Но фурий так часто использовали для борьбы за власть, что во многих державах это создало угрозу самому существованию дворянства, каким бы богам оно ни поклонялось. Фурии не наемные убийцы, они не нападают на всех без разбору. Их дело – именно воздаяние, причем соразмерное причиненной обиде. Но кто из сильных мира сего может похвастать тем, что никого не задел, никому не нанес ущерба? И светские властители, и князья любых церквей, и могущественные маги – все они кому‑то вредили, все кому‑то враги, и прежде всего друг другу. Испокон веков заключались договоры, важнейшей частью которых было обязательство не прибегать к услугам фурий. Обычно оно даже соблюдалось. Однако не все деньги на свете принадлежат богатым и могущественным. Обратиться к фуриям волен всякий. С каждым договор не заключишь, а кто‑то и не захочет договариваться. 
– Я‑я‑а‑сненько, – протянул я. – И фурий решили отгеноцидить. Ну а как они хотели? Частные фирмы по отстаиванию правды неизвестно в чью пользу никому не нужны.
– Что? 
– Не обращай внимания, Люц, это я о своем. Скажи лучше – фурии только деньгами берут, или ценными вещами тоже?
– Чем хочешь. 
– Тогда это удобнейший случай избавиться от виконта. Или хоть вздрючить его так, чтоб не было обидно, если он одолеет нас в будущем. Договоров я с ним не подписывал, обиду он мне нанес и не извинился. Пойду выясню, хватит ли у нас средств заказать музыку.
Распутав веревку, удерживавшую груз на настиле волокуши, я взял доспехи и мечи Раймондо и вновь вошел в Дом приговоров. В Зале заседаний все переменилось. Штук пятьдесят фурий с потолка теперь сидели на полу и на Седалище судий. Подойдя к Эрне, я разложил трофеи перед ней как на прилавке.
– Латы хороши! – довольно прокряхтела Великая мать. – Оружие тоже. Что ты за них рассчитываешь получить?
– Неподалеку отсюда, у Оленьего камня встал лагерем Гуго фон Грюнберг, – сказал я. – Недавно он гнался за мной с намерением убить – или взять живьем и пытать в своем замке, хотя я ему ничего плохого не сделал. Теперь я хочу, чтобы он драпал от меня, – но у него около сорока бойцов. Одному мне никак не справиться.
– Твое желание законно, – одобрила Эрна. – И хотя плата скудна для нападения на столь крупный отряд, клан за это возьмется. Я вижу на кирасе герб Колеансо – ты убил одного из них?
– Нет, лишь победил в бою.
– Жаль, но все равно неплохо. Старый граф Альберто уничтожал фурий всюду, где находил, хотя мы ему тоже ничего плохого не сделали. Мы не можем мстить за себя, но ты, сам того не ведая, отчасти отомстил за нас… Итак, клан согласен; однако знай, что мы лишь обратим Грюнберга в бегство, не больше. И еще: вся сегодняшняя добыча должна достаться нам, в том числе та, что возьмешь ты. Сколько бы воинов ты ни прикончил, сможешь забрать себе лишь один предмет. Таков обычай – к нам обращаются не ради корысти.
– Годится.
– Тогда готовься. У тебя ровно столько времени, сколько потребуется сестрам на разведку.
Две фурии взмахнули крыльями и вылетели наружу через вход для судей. Какие четкие монстры! Если сдержат слово и действительно прогонят виконта, в будущем зачищу весь город кроме Дома приговоров.