Режим бога. Вспышка Красной Звезды (СИ)
*****
Передо мной неожиданно вырастает молодой японец. Вежливо кланяется
- Господин Селезнев, я сотрудник корпорации SONY, личный помощник господина Морита - Сэдэо Тагути. Не могли бы вы уделить ему немного времени?
- Конечно. С большим удовольствием! – так же уважительно отвечаю я.
И направляюсь вслед за японцем, который постоянно оглядывается и через каждые десять шагов снова кланяется, приглашая меня идти за собой.
Вскоре меня представляют основателю Sony Corporation и ее бессменному руководителю.
Господин Морита по-японски сдержан, скупо улыбается, но настроен вполне благожелательно. Вежливо интересуется, как я здесь очутился. Его удивление закономерно – в зале нет ни одного русского. Кроме меня. Рассказываю о своей случайной встрече с Картером.
- Так вы его личный гость??
- Получается, что так. И господин Морита-сама, пожалуйста, обращайтесь ко мне просто по имени. Вы этим окажете мне честь! – я почтительно склоняю голову
- Ты, Виктор, очень коммуникабельный молодой человек – отвечает он мне, и еще одна скупая улыбка в мой адрес.
- Стараюсь, господин Морита. Но жизнь мне часто преподносит сюрпризы. Сейчас вот совершенно неожиданно имел честь познакомиться с господином Шмидтом.
- А главу «Винтерсхалла» ты давно знаешь?
- Месяца два. Товарищ Романов привозил делегацию ФРГ во главе с господином Оффергельдом к нам в студию, когда они вели переговоры в Москве. Там мы и познакомились.
- Понятно… Как тебе Япония? Нравится ли Токио?
Тут уж я начинаю заливаться соловьем, восхищаясь, как тепло нас принимают японцы. Какой отель прекрасный, какие фанаты удивительные, какой Токио замечательный город. Морита слушает меня внимательно, но я стараюсь не переборщить с восхищением.
- Вы знаете, господин Морита, я ведь даже познакомился с сенсэем Масутацу Ояма в Токийском университете!
- Уже наслышан – сдержанно улыбается мне глава SONY.
- Мы договорились завтра встретиться, хочу поговорить с ним о его приезде в СССР с показательными выступлениями.
- Разве в СССР развито каратэ?
- Нет, в этом-то и дело! А этот вид спорта заслуживает гораздо большего внимания.
- Каратэ не спорт! - напористо возражает Морита - Это больше чем спорт! Это Путь на протяжении всей жизни каратиста.
Ага! Директор то у нас фанат восточных единоборств. Тут можно сыграть. Особенно если японец узнает, что Дольф Лундгрен, ученик Оямы, запланирован мной в фильм с боевыми сценами. Да и самого Мацуситу можно пригласить постановщиком этих сцен. Помнится, лет через десять “Соня” отправится в длительный поход в Голливуд и даже прикупит у Кока-Колы «Columbia Pictures Entertainment». Почему бы не отправить корпорацию в этот поход чуть раньше? А заодно сделать себе площадку для съемок? Мосфильм, Говорухин и Ко хороши, говорить нечего, но нужен мировой масштаб.
Я вежливо киваю, соглашаясь.
- Рад буду потом услышать, до чего вы договорились с сенсэем Ояма.
Я уже понимаю, что время, отведенное для аудиенции, закончилось, как господин Морита неожиданно говорит мне:
- Хотел бы познакомить тебя с премьер-министром Японии господином Масаёси Охира. Найди меня после ужина.
На самом деле он говорит «после обеда» - это английская традиция. Но по смыслу – после застолья. Я благодарно киваю, и мне дают понять, что меня больше не задерживают.
Высокие двери в соседний зал открываются, всех гостей приглашают за стол. Начинается рассадка. Я решаю просто подойти к одному из распорядителей. Тот находит в списке мое имя и отводит к столу, где перед одним из кувертов стоит табличка с фамилией Селезнев. Рядом садятся американцы. Ну, да… Я ведь, наверное, прошел сюда по американской квоте, значит и сидеть мне рядом со штатовцами.
Смотрю на сервировку стола, и у меня возникает чувство дежавю – сразу вспоминается тот пафосный ужин в Савойе с Анной Кальви, когда наша трапеза превратилась в мучение. Но американцы - ребята попроще, не такие снобы, как англичане. Это я еще в Вене понял. Да и пообтесался я уже немного, поднабрался опыта. Так что переживу как-нибудь этот ужин. Меня больше волнует, что я никак не найду Роберто Кальви.
*****
Но вот народ постепенно расселся, суета и разноязычный гомон в банкетном зале улеглись, все взгляды присутствующих устремились к главному столу, за которым расположились главы государств – участников Саммита. И тут я, наконец-то, вижу Роберто Кальви. Он сидит между Президентом Франции Валери Жискар д’Эстеном и женой канадского премьера Джо Кларка. Уф-ф… выдыхаю я чуть слышно. Все, теперь итальянец никуда от меня не денется.
Начинаются торжественные речи и заздравные тосты, сопровождаемые вежливыми аплодисментами присутствующих. Общий смысл речей таков: «ах, какие мы молодцы, что встретились, как хорошо все здесь порешали, а Масаёси Охира – у нас самый главный молодец. Как здорово организовал Саммит, все прошло на высочайшем уровне!». В общем, кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. Только вот «птички» здесь совсем другого полета, все больше на хищных ястребов да грифов-стервятников похожи.
С лица Кальви не сходит вежливая, немного отрешенная улыбка. Кажется, мыслями он где-то далеко. Роберто рассеяно обводит глазами зал - возможно, ищет кого-то из своих знакомых - но взглядом вдруг натыкается на меня. Я вежливо киваю ему и не отвожу свой взгляд, ожидая его реакции. Правая бровь Роберто удивленно приподнимается, прямо вижу, как ему хочется протереть глаза, чтобы удостовериться, не пригрезился ли я ему? Нет, конечно, Кальви уже наверняка донесли, что я здесь, в Токио, но вот так - встретить меня прямо на саммитовском приеме?! Кальви медлит несколько секунд, словно и сам не знает, как ему со мной поступить, потом сдержанно, и я бы даже сказал холодно – кивает в ответ. Все. Теперь можно немного расслабиться и даже для приличия поковыряться в своей тарелке. Роберто я уже не отпущу, а надо будет – и под колеса его лимузина на выходе брошусь.
Долговязый сосед справа интересуется с легкой ехидцей в голосе:
- Аппетита нет, господин Селезнев?
Перевожу взгляд на карточку перед ним. Фамилия Морисон не о чем мне не говорит, а должность под ней, увы, не указана. Американец правильно расценивает мою заминку и сам представляется: атташе по культуре при посольстве США в Японии. Блин, еще один на мою голову! Как там писал Филатов? “В доме энтих атташе по сту штук на этаже, Мне от их одеколону аж не дышится уже!” И отставать от меня этот гад не собирается, хотя видит мое явное нежелание общаться с ним. Расспрашивает про мои впечатления от Токио, а потом громко заявляет, так чтобы слышали остальные:
- Надеюсь, вы нам здесь не устроите второго Кёльна?
Намекает сука, на мое “янки гоу хоум-шоу”. Нет, эта сволочь точно нарывается… Только я сегодня не в том настроении, чтобы спускать подобные шутки. Плохо у меня сейчас с юмором.
- Знаете, японские фанаты предложили мне поучаствовать в антивоенном митинге и спеть там «Я иду в армию». Не посоветуете, у какой именно американский базы лучше его устроить?
За столом повисает тяжелое молчание. Морисон чуток зеленеет, поняв, что сам меня сейчас спровоцировал на «ответные меры». Тишина стоит такая явная, что на нас начинают оглядываться соседние столы. А заодно и греть уши в нашем направлении.
- А может, стоит исполнить ее в более подходящих условиях – миролюбиво доносится вдруг с другого конца нашего стола. Смуглый брюнет в очках явно пытается сгладить конфликт, спровоцированный атташе.
- Например? - артистично приподнимаю я бровь
- Ну, скажем, в нашем посольстве в Токио. На День Независимости, который будет 4-го июля.
- А чем база-то вам плоха?! – продолжаю ерничать я – Бравые парни тоже ведь не откажутся меня послушать. Они вон даже приезжали встречать меня в аэропорт, смотрели, как я на МиГе выступал перед своими фанатами.
- Наслышаны… - фыркает кто-то справа.
- А я случайно узнал, что вы собирались выступать 4-го июля в нашем посольстве в Москве – вступает в беседу еще один молодой штатовец – И даже согласие свое дали.