Счастье дается всем. Книга 1 (СИ)

Вскоре и Гейт с Литой подоспели. В маленькой коробочке лежали россыпью разноцветные кукольные заколочки всех мастей, цветов и форм.
Причёска у Гейта обещала быть премилейшей!
  
Глава 18
 
У Вёльвиного дома во дворе, возле самых окон, не видная с улицы, притаилась маленькая, аккуратная лавочка. Летом и осенью Старая Вёльва с удовольствием сидела на её удобном основании из древесины южного эддра и в редкие минуты тишины и спокойствия неспешно наблюдала за жизнью родной улицы.
Зимой и ранней холодной весной лавочка пустовала: промозглые ветра и низкие температуры не радовали тело Старой Вёльвы. Но сейчас, на пороге весны, закутавшись по самый нос в шкуру снежного медведя, подтянув к себе ноги, там дышала воздухом одинокая, как перст, Янника. По крайней мере, так гласила официальная версия.
- Доченька, – привычно интересовалась вёльва, добродушно следя за суматошными ежевечерними сборами, – ты там надолго? На улице же ночь почти, ветер и мороз крепчает! Замёрзнешь!
- Не замерзну, Хейдуша! – уверяла Янника, очень стараясь не выдать себя, но в предвкушении носясь по домику со скоростью лёгкой кибитки. – И чего ты каждый раз беспокоишься? Я вот она – рядом! Если нужна буду – шумни, услышу и прибегу.
- Да если мне нужно, я и сама прибегу, – хитро щурила глаза вёльва, наблюдая.
Янника пугалась, вздёргивала свой очаровательный носик и быстро-быстро мотала головой:
- Не нужно ходить! Зачем? Я сама вернусь! А то ты разгорячённая, Хейдуша, – тут же проявляла она искреннее беспокойство за вёльву, – выбежишь так, а там опачки – простуда!
- Простуда, говоришь? Ну-ну… А сама?
- А мне нормально! – уверяла со всей своей искренностью Янника. – Мне просто дома воздуха не хватает! Воздуха! Дышать совсем нечем! В доме жара – жарищей, а я девочка северная. Нам, северным девочкам, холод нужен.
- Да вижу! – усмехалась Хейд.
- Что видишь? – напрягалась Янника.
- Что тебе холод нужен и воздух!
Суматошная Янника, стараясь уже поскорее улизнуть от опасных вопросов, спешила, путалась в рукавах полушубка, злилась и фыркала. Хейд тогда подходила к ней, спокойно расправляла рукава и помогала девушке одеться. А та, не удержавшись, всегда чмокала вёльву то в щеку, то в нос. А потом снова то в щеку, то в нос. И делала это Янника так искренне, и с такой неприкрытой нежной лаской, что Старая вёльва таяла. И за то ей такое счастье на старости лет…
- Позвала бы, может, кого за компанию? – вдруг предлагала Хейд.
- Кого? – напрягалась Янника.
- Ну Дуську там или соседскую Ирму. Или ещё кого… Одной-то скучно сидеть?
Янника фыркала и коварной лисой бежала за порог:
- Вот уж! Малышам пора в кроватку.
- Шкуру возьми! – кричала ей в сени вёльва. – Она не продувается!
И потом, когда девушка, послушно подхватив из сундука огромную шкуру снежного тора, смывалась из дома быстрее ветра, добавляла в закрытую дверь:
- Чтобы твой «воздух» себе причиндалы не отморозил.
***
Ветер и мороз сегодня и правда разбушевались. Зато юным, разгорячённым телам, полным жара, томления и тревоги, всё нипочём! Закутанные в серебристо-белую шкуру, как в кокон, на той самой лавочке, обнявшись, сидели двое: Риг и Янника. Девушка уже давно переместилась, как-то не очень для себя заметно, близко-близко к юноше. И если бы кто сказал, что это неприлично, то она бы сильно удивилась. А чего здесь такого? Холодно же, в самом деле. А так – тепло. И ему, и ей. Вон какие у него щёки пунцовые. И сердце кровь гонит быстро. Аж сквозь полушубок слышно.
Иногда в кокон, вырывая клок тепла, залетал ледяной ветер со снегом, тогда Риг, обнимал девушку и притягивал её к себе ещё крепче. Ну… чтобы подоткнуть отвёрнутый ветром кусок шкуры! А то иначе никак не получалось.
Янника, доверчиво прильнувшая теперь к горячей груди Рига, нежась в его твёрдых объятиях, болтала без умолку, пытаясь поделиться целым днём, проведённым без него. У юноши начались обязательные выпускные сборы, и видеться они могли только вечерами.
 
- Представляешь, – делилась Янника, скороговоркой, – счастья Гейту хватило ровно на три дня. Этого вполне достаточно! Но Айда рвалась и дальше улучшать, совершенствовать! А я не позволила! Так и сказала! Нельзя, Айда! Иначе Гейт слишком будет полагаться на свою удачу, а ведь она искусственная, мы лишь дали ему шанс выйти из ущелья живым. И ничего больше. И он не должен о этом забывать! Пусть над остальным сам трудится! Зато потом Айда из остатков сетки наплела браслетов и раздала всем перед контрольной. Ты не поверишь, Риг! Говорят, мэтра Копница чуть удар не хватил, когда весь наш класс получил у него по контрольной высший балл. Высший балл! У Копница! У всех!!! Теперь преподаватели думают, что у мэтра было временное помутнение, когда он нам отметки выставлял, – и довольная Янника захихикала.
Пытаясь устроиться ещё удобнее, она завозилась вся-вся и случайно рукой задела шею Рига, тут же уколовшись о холод:
- Ой, ой! У тебя там лёд за воротом! Дай смахну!
Риг нахмурился, поправляя воротник:
- Да ничего, – смутился он, – там немного, сейчас всё само растает.
Янника посмотрела на свою ладонь. Она была перепачкана чем-то тёмным.
- И волосы у тебя чумазые, – фыркнула она и рассмеялась, потому что уж очень забавное выражение сейчас появилось на лице Рига.
- Они не чумазые, – помрачневший было юноша расслабился и невольно улыбнулся, глядя на доверчиво сияющую Яннику, – это Дуська меня в княжича южных земель превращала. Пудру мамину для волос опробовала.
- Потакаешь ты ей!
- Да я вообще всяким милым девчонкам потакаю… Разве ты не знала? – его низкий голос проникал в самую душеньку.
Янника очень хотела уткнуться носом в тёплого Рига, но в это время ветер, рванув кокон, снова щедро сыпанул снегом, и девушка, глотнув раскрытым ртом холодную снежную морось, от неожиданности, закашлялась.
- Не вылезай! – это Риг тут же натягивал шкуру повыше, одной рукой смахивая с лица девушки горсть снега.
Он смотрел на Яннику так близко, и так нежно его горячая рука стирала колючий холод с её щёк, что девушка, замерла. Янника, скованная каким-то предчувствием, словно со стороны наблюдала, как в глубине мужских глаз разгорается, вспыхивая искрами то тут, то там неведомый огонь. Вот крепкая ладонь захватила нежный подбородок. Риг приблизился. Пахнуло со стороны жаром мужского тела. И его губы с тёмной полоской поверху осторожно коснулись нежно-розовых девичьих губ. И жаркое, рваное дыхание опалило кожу.
Глаза Янники заволокла странная пелена, сердечко заячье ухнуло. И остались сейчас в девичьем мире только эти губы, что прикасались к ней нежно, неумолимо и тревожно. Риг оторвался, с трудом удерживая рвущееся вперёд заполошное дыхание. И в нём самом как-то неожиданно резко не осталось ничего от того осторожного и нежного юноши, что Янника знала.
Взрослый, требовательный, сильный. Он даже словно выше стал на целую голову. Риг теперь обнимал лицо девушки двумя руками, забыв держать оборону от ветра и холода. Привстав, он развернулся, заслоняя собой от непогоды, не выпуская лицо Янники из своих ладоней. И резкий ветер, что пытался ударить их двоих, теперь изо всех сил рвал лишь его жёсткую спину. Риг тяжело дышал, и яркие всполохи теперь бесновались у него в тёмной глубине очей, пугая напором. Он прильнул к губам Янники снова, накрыв их, и теперь требовательно касался кончиком языка розовой впадинки между плотно сомкнутых губ, призывая открыться. Янника задрожала, задышав быстро-быстро. Рванулась из его рук, оставив вместо себя только снежную шкуру. Сапожки звонко процокали по ступенькам, и громко хлопнула, закрываясь, дверь.
В сенях, прижимая заледеневшие руки к горячечным щекам, Янника пыталась успокоиться. Она простояла так минут десять не меньше, пока сердце не перестало неистово стучать. Что скажет Хейдуша, если увидит?!
Но Старая вёльва ничего не заметила. Устала, наверное, вот и проглядела. Лишь протянула Яннике, когда та готовилась ко сну, скляночку мази.